Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте [сборник litres]

Он не спал всю ночь, контролируя критическую фазу — прохождение зоны А. Хостин ушел спать. Затем, наконец, Бордман. Несколько членов экипажа несли вахту на центральном пульте, и Нед Раулинс был среди них единственным гражданским лицом.

Он задумался, случайно ли, что Мюллера обнаружили именно в его дежурство? Наверное, нет. Бордман наверняка опасался, что новичок в такую важную минуту может все испортить. Его оставили присматривать, он продвинул своего робота на несколько метров дальше, чем ожидалось, и вот теперь столкнулся нос к носу с самим Мюллером.

Раулинс всматривался в его лицо, выискивая признаки трудностей и лишений.

Ничего подобного заметить не удалось. Мюллер прожил здесь столько лет в полном одиночестве — неужели это не оставило на нем никакого следа? И та чертова шутка, которую сыграли с ним гидряне, тоже должна была наложить какой-то свой отпечаток. Но, во всяком случае чисто внешне, все это на него не повлияло.

Да, у Мюллера были печальные глаза и плотно сжатые губы. Раулинс же ожидал увидеть более драматическое, может быть, даже романтическое обличье, полное страдания, а увидел холодное, будто высеченное из камня, с неправильными чертами лицо крепкого, сдержанного, немолодого уже мужчины. Волосы его слегка поседели, одежда была потертой, и выглядел он многое пережившим. А как должен выглядеть человек, пребывающий девять лет в таком изгнании? Раулинс ждал чего-то более эффектного — теней под глазами, выражения отрешенности на лице, страдальческого взгляда.

— Что тебе здесь нужно? — спрашивал Мюллер у робота. — Кто тебя прислал? Почему ты не уходишь?

Раулинс не смел ответить. Он не представлял, какой гамбит задумал Бордман для такого момента. Он совсем выключил робота, чтобы тот никуда не ушел, и помчался к тому куполу, где спал Бордман.

Бордман спал под колпаком системы жизнеобеспечения. Ему было уже по меньшей мере восемьдесят лет, хотя никто об этом не догадался бы. Единственным способом борьбы со старостью для него было включать на ночь систему регенерации.

Раулинс остановился, немного смущенный собственным вторжением в то время, когда старик спал, опутанный сетью различных приборов. К его лбу крепились два управляющих мозговой деятельностью электрода, которые обеспечивали правильный и здоровый переход ко сну, очищающему мозг от отравляющих субстанций после напряженного дня. Ультразвуковой фильтр убирал остатки вредных веществ из артерий. Уровень гормонов в организме регулировала тоненькая паутинка, натянутая над его грудью. Все это было подключено к мозгу корабля и управлялось через него. В оправе из системы жизнеобеспечения Бордман производил впечатление воскового манекена. Он дышал правильно и медленно, его полные губы отвисли, щеки опухли и размякли. Зрачки глаз быстро передвигались под веками — он видел какой-то сон. Можно ли его разбудить? Не повредит ли ему это?

Раулинс решил не рисковать. Во всяком случае, не стоило будить его самостоятельно. Он выскочил из спальни, включил ближайший терминал и отдал приказ:

— Нужно сформировать сон для Чарльза Бордмана, — распорядился он. — Пусть ему приснится, что мы отыскали Мюллера. Надо сообщить ему, что он должен проснуться немедленно. Ну, Чарльз, Чарльз, вставай, ты нам нужен. Ясно?

— Задача принята, — сообщил мозг корабля.

Снимаемые датчиками показания потекли к корабельному мозгу, тот просчитал воздействия, и сигналы от него вернулись в палатку и в конечном счете проникли в мозг Бордмана. Довольный собой Раулинс снова вошел в спальню старика и стал ждать. Бордман зашевелился. Согнув пальцы, он начал ногтями осторожно царапать аппаратуру, в сетях которой пребывал.

— Мюллер… — пробормотал он.

Его глаза открылись. Некоторое время он ничего не видел, но пробуждение началось, а система жизнеобеспечения уже достаточно восстановила его силы.

— Нед? — хрипло спросил он. — Что ты тут делаешь? Мне снилось, что…

— Это был не просто сон, Чарльз. Я заказал его для тебя. Мы проникли в зону А и наткнулись на Мюллера.

Бордман снял с себя систему жизнеобеспечения и мгновенно сел, настороженный и готовый к действиям.

— Который час?

— Уже светает.

— Давно ты его нашел?

— Минут пятнадцать. Я отключил робота и сразу примчался к вам. Но не знал, как вас разбудить, поэтому…

— Хорошо, хорошо. — Бордман наконец встал с ложа. И слегка пошатнулся при этом. Раулинс понял, что он еще не вошел в тонус; сказывается его реальный возраст. В этом он нашел оправдание тому, чтобы отвести взгляд и начать рассматривать систему жизнеобеспечения, чтобы не видеть жирных складок на теле Бордмана.

Когда достигну такого возраста, подумал он, буду регулярно подвергаться омолаживающим процедурам. Это даже не вопрос тщеславия. Просто вежливость по отношению к окружающим. Не следует выглядеть старым, если не хочешь выглядеть старым. Зачем раздражать людей своим видом?

— Пойдем, — сказал Бордман. — Нужно включить этого робота. Хочу немедленно увидеть Мюллера.

Используя терминал в этом же павильоне, Раулинс включил робота. На экране появилась зона А, выглядевшая более уютно, чем окружающие ее внешние зоны. Мюллера теперь не было видно.

— Включи звук, — приказал Бордман.

— Включен.

— Куда же он делся?

— Наверное, вышел за пределы видимости, — сказал Раулинс. Робот совершил полный оборот, демонстрируя низкие кубические дома, высоко вздымающиеся арки и многоуровневые стены вокруг. Они увидели перебегающих маленьких животных, похожих на кошек, но Мюллера и след простыл.

— Он стоял прямо тут, — оправдывался Раулинс. — И он…

— Все ясно. Ведь он не обещал стоять на месте и ждать, когда ты меня разбудишь. Пусть робот прогуляется вокруг.

Раулинс отправил робота медленно курсировать по улице. Он инстинктивно опасался новых ловушек, хотя и полагал, что строители лабиринта вряд ли нашпиговали ловушками его внутренние районы. Внезапно Мюллер вышел из-за здания без окон и встал перед роботом.

— Опять? Ты вернулся к жизни? Почему ничего не говоришь? Что у тебя за корабль? Кто тебя прислал?

— Может быть, нам следует ответить? — спросил Раулинс.

— Нет.

Бордман почти прижал лицо к экрану. Затем убрал руки Раулинса с пульта управления и сам подстроил изображение так, что Мюллера стало видно очень четко. Он поманеврировал роботом, перемещая его перед Мюллером туда-сюда, будто пытаясь удержать его внимание и не дать ему уйти.

— Ужасно, — тихо сказал он. — Ты посмотри на выражение его лица!

— Мне кажется, он выглядит вполне спокойным.

— Что ты можешь знать. Я помню, каким он был раньше. Нед, это лицо человека, прошедшего через ад! Скулы выпирают сильнее, чем раньше. Глаза ужасны. И посмотри на изгиб губ — левый уголок рта опущен… Он перенес страшное потрясение. Но держится неплохо.