Роберт Силверберг - Революция на Альфе Ц [сборник]

— Да. Мне жаль, но я тоже не понимаю, почему Земля должна так держаться за подобные колонии, — сказал Эйтори.

Они вошли в магазин. Вроде бы он специализировался на резных фигурках из костей динозавров. К ним вышел владелец, пожилой, но все еще выглядевший сильным человек.

— Добро пожаловать! Для меня честь принимать гостей с Земли!

У него был странный акцент — он глотал гласные, так что его было трудно понять. Ларри знал, что подобные диалекты появляются в результате десятилетий изоляции колонистов от Земли. И чем больше проходит времени, тем дальше расходятся языки.

Ларри взял изящную фигурку какого-то местного животного.

— Вы все это продаете? — спросил он.

— Да, сэр. Резьба по кости наше главное местное искусство, и большинство художников Чикагской колонии пользуется моим магазином для продажи своих изделий.

— Взгляни-ка сюда, — сказал Эйтори, держа десятисантиметровую фигурку странного зверя с закрученным хвостом. — Миленькая тварюга.

— Ты бы не подумал так, если бы увидел его живым, — сказал старик. — Он метров двадцать пять в высоту и тридцать в длину и ест таких парнишек, как вы, на полдник.

— А как его называют?

— Вам не помогло бы, если бы я сказал вам его название. Названия меняются от поселения к поселению, и у вас, землян, тоже есть свое название, — ответил старик.

— Сколько вы хотите за эту фигурку? — спросил Эйтори.

— Обычно три доллара. Но у вас вероятно нет местной валюты, так что я предпочту обмен.

— Обмен?

— Да, обмен, — кивнул владелец магазина. — Что если мы обменяем фигурку на книжку у вас под мышкой. У нас здесь так мало книг.

— Боюсь, я не могу пойти на это, — сказал Эйтори. — Это один из моих учебников. — Он открыл книгу и показал ее заглавие. — Мне она нужна, чтобы учиться, а это для меня важнее всего.

Ларри улыбнулся. Он почувствовал, что Эйтори начинает все больше и больше ему нравиться, вероятно потому, что часто споры с Харлом уничтожали часть их непринужденных отношений. А это так было похоже на Эйтори — цепляться за учебники в любой ситуации. Он скорее расстанется с пальцем, чем с книгой по астронавигации.

— Ну что ж, — вздохнул старик. — Значит, обмен не состоялся. Послушайте, просто возьмите эту фигурку в подарок от меня. От Чикагской колонии.

— Ну… спасибо.

Эйтори взял фигурку и погладил пальцем полированную слоновую кость.

Ларри восхищенно посмотрел на фигурку, думая о том, какая она симпатичная. Она прекрасно выглядела бы дома на моем письменном столе, подумал он.

Дома… Впервые он позволил себе хотя бы мысленно произнести это слово. Домом была Земля, далеко за морем пространства. Это море было такое широкое, что жуть брала. Двадцать пять миллионов километров умноженных на миллион.

Они повернулись к выходу и уставились на двухметровую статую похожего на дракона зверя, которая стояла рядом с дверью. Ларри уже открыл было дверь, но затем обернулся.

— Скажите, собрание сегодня вечером открыто для землян? Я думаю, что хотел бы прийти на него.

Владелец магазина медленно улыбнулся.

— Это вообще не касается вас, ребята. Лучше забудьте о собрании.

В другом магазине продавались какие-то странные на вид овощи. Владелец магазина дал Ларри маленький круглый красный фрукт, который выглядел, как земное яблоко. Ларри попробовал его. На вкус оно оказалось странным, горьким и острым.

Ходить на Альфе Ц IV было трудно. Каждый шаг здесь давался с боем, после десяти-двенадцати шагов кадеты начинали тяжело дышать. Воздух же был сладким, наполненным таинственными запахами.

В поселении не было никаких признаков диких джунглей, которые буйствовали совсем рядом за стеной. Здесь растительность находилась под контролем, и лишь несколько странных деревьев с чешуйчатой корой служили напоминанием о дикой чаще, окружающей городок.

У Ларри мелькнула мысль, что когда он привыкнет к здешнему тяготению, то сможет почувствовать себя так, словно вернулся на Землю. Но один взгляд в ясное голубое небо рассеял такие мысли.

Солнце Альфа Центавра висело высоко и было более жарким и желтым, чем на Земле. А на другом краю небес повисла бледная Бета Центавра — звезда-спутник Альфы, маленький кружок света. В противоположной же стороне, у самого горизонта, был виден крошечный красный шарик Проксимы Центавра — второй соседней звезды.

Солнечный свет был желтым, как и на Земле, но к нему примешивались призрачные лучи от Беты и струйки темно-красного цвета от Проксимы. Эффект от этого был невероятно странным.

Кадеты сели на скамью, к счастью подвернувшуюся им по дороге, так как устали бороться с тяготением Альфы Ц IV. Через пару секунд Ларри поднял взгляд и увидел, что рядом стоит Джон Браун.

Ларри бросило в жар. Он знал, что рядом стоит заклятый враг планеты, которой он дорожил больше всего, но он почему-то не мог ненавидеть его, хотя и знал, что должен. Браун был довольно мирным на вид молодым человеком с приятным лицом.

— Кажется, мы не знакомы, — сказал Браун, начиная разговор без всяких предисловий, как и все здешние колонисты. — Но я думаю, что вы видели меня нынче утром. Меня зовут Браун. — Он улыбнулся. — Джон Браун.

— Мы видели вас утром, — сказал Ларри.

— Да, — кивнул Эйтори.

— Вы пойдете на собрание сегодня вечером? Оно, знаете ли, открыто для вас, землян. Но, может, вы не хотите. Боюсь, что вы уже слышали то, что вечером должны услышать все, когда я разговаривал с вашим капитаном.

— Мы хотели бы прийти, — сказал Ларри. — По крайней мере, я хотел бы.

— Да, я тоже, — сказал Эйтори. — А знаете, я вспоминаю песню о ком-то с таким же именем, как у вас. Это старая земная песня.

Ларри кивнул. Эту песню однажды ночью спел ему О'Хара.

— Это своего рода политическая песня, — сказал Эйтори. — Она начинается так: «Тело Джона Брауна лежит в земле сырой…»

— Может, это мой предок? — сказал Джон Браун.

— Возможно.

Это действительно было возможно, Браун являлся колонистом во втором поколении. Его отец прилетел с Земли приблизительно в 2320 году, а сам он родился на Альфе Ц IV.

— У меня сейчас есть немного свободного времени, — сказал Джон. — Не хотели бы вы оба подняться со мной на стену? Если нам повезет, то вы увидите наши джунгли в полной красе. Я слышал, что вы видели, как один из наших динозавров нынче утром обнюхивал ваш корабль. Что вы думаете о нем?

Ларри сделал глубокий вдох, затем сказал:

— Он громадный.

— Утром вы видели одного из самых больших, — рассмеялся Браун. — Ученые называют его именем почти таким же длинным, как само животное, но колонисты называют его просто двухвостом, потому что его длинная шея походит на второй хвост. — Он взмахнул руками, чтобы проиллюстрировать свои слова. — Ну как, кто присоединится ко мне для похода на стену?