Роберт Силверберг - Революция на Альфе Ц [сборник]

— Естественно, — с улыбкой сказал Ларри.

Сарказм Харла не сразу, но дошел до него. Он опустился на ближайший стул и задумался. То, что говорил Харл, было правильно: до встречи с Брауном и другими горожанами он думал о революционерах почти как о преступниках. А теперь он не знал, что вообще думать. Враги начинали походить на друзей, а друзья — на врагов. Ларри вспомнил то, что часто повторял ему отец: «Всегда помни, Ларри, Земля знает, что делает. Не позволяй никому одурачить себя».

Но разве его пытались одурачить? И действительно ли Земля всегда поступает мудро, а колонисты творят что-то дикое и опрометчивое, или они просто честные люди, борющиеся за свои права, а Земля — слепой угнетатель? Да, это был вопрос.

Раздался стук в дверь. Ларри, довольный тем, что прервали его невеселые мысли, вскочил, чтобы посмотреть, кто там.

Это стучал О'Хара. Ларри взглянул в лицо здоровяка, который был его лучшим другом среди космонавтов. Под мышкой у О'Хары была электронная гитара, на которой он учил Ларри играть. О'Хара протянул гитару Ларри, который осторожно взял ее и покачал на руках, как ребенка.

— Я думаю, самое время отдать ее тебе, Ларри, — сказал О'Хара.

Ларри заметил, что лицо у него бледное и от этого его яркие пылающие рыжие волосы казались еще ярче. Взгляд у него был более живым, чем обычно, а выражение лица мрачное.

— Почему, Пат? Я… — Ларри посмотрел на гитару, затем на О'Хару.

Гитара была дорогая, правильно настроенная, с замечательным звучанием. Ларри знал, что она во многих путешествиях сопровождала О'Хару.

— Просто я подумал, что она должна быть у тебя, вот и все, — сказал О'Хара необычно торопливо. — А теперь мне нужно идти, парень. Меня ждет друг. Но скоро я вернусь и послушаю, как ты играешь. У тебя хорошие способности гитариста, Ларри. Я частенько думал: как жаль, что ты будешь полицейским, а не музыкантом. Такие таланты бывают угроблены в Патруле. Так что держи гитару, Ларри. Она много лет верой и правдой служила мне, и я бы не хотел увидеть, что с ней что-нибудь случится. Ты же умеешь настраивать ее?

— Да, О'Хара.

— А если у тебя будут из-за нее какие-либо трудности, — просто вернешь мне. Пока, Ларри.

Он открыл дверь и быстро вышел из каюты.

— Пока, Пат. И спасибо, — сказал Ларри уже закрывшейся двери. — Как странно, — пробормотал он. — Зачем он сделал это?

— Может, у него просто нет для нее места, — предположил Эйтори.

— Он скорее нашел бы место для гитары, чем для своей ноги, — покачал головой Ларри. — Нет, должна быть какая-то другая причина.

— Ну, он расскажет тебе о ней, если захочет, — сказал Харл. — Давай-ка послушаем этот невероятный инструмент. Я когда-то слышал прекрасную игру на гитаре. Как думаешь, у тебя что-нибудь получится?

— Попробую, — сказал Ларри.

Он включил гитару в сеть и, когда она была готова, осторожно тронул струны.

Раздался странный, искаженный шум. Харл и Эйтори покатились со смеху.

— Прекрасно, профессор Старк! — сказал Харл. — А теперь сыграйте что-нибудь для нас.

Ларри взглянул на гитару. Никогда он не слышал, чтобы она была так ужасно расстроена.

Он снова перебрал струны, и звуки были еще хуже.

— Я думаю, он свалил на тебя черновую работу, — сказал Харл. — Или, может, играет в какую-то игру.

— Он не играет ни в какие игры, — сказал Ларри.

Он стал настраивать гитару, пытаясь восстановить ее звучание. Но не было никаких улучшений.

— Вот так немного получше. Но звуки все равно получаются какими-то кислыми, — сказал Харл.

— Сам знаю, — сказал Ларри. — Может, что-то случилось с усилителем. Нужно открыть его и посмотреть… — Он полез рукой в отверстие и пошарил внутри гитары. — Кажется, тут все в порядке… гм… — он полез рукой еще глубже. — А, вот в чем проблема! Туда что-то засунули, и оно мешает гитаре звучать. Странно, почему О'Хара не вытащил это, прежде чем отдал мне гитару?

Ларри вытащил из гитары свернутую бумагу. Затем снова сделал пару аккордов, и на этот раз звук был весьма удовлетворительным. Потом, вспомнив о найденном листе, он отложил гитару и развернул эту грязную бумажку.

И уставился на нее. Это было письмо, написанное корявым почерком О'Хары. Ларри дважды прочитал его, не говоря ни слова, затем пробежал глазами в третий раз, ничего не понимая.

— Почему… Нет, я не верю этому, — сказал Ларри.

Он еще раз прочитал написанное на бумажке.

— Что там, Ларри? — тихонько спросил Харл.

— Да. Зачем какие-то тайны? — добавил Эйтори.

— Мне очень жаль. Здесь… лучше я прочитаю вслух. Здесь написано:

«Дорогой Ларри, я надеюсь, что ты не станешь держать зла на О'Хару за то, что он сделал. Возможно, ты еще не успел по мне соскучиться, но скоро все узнают, что я ухожу. Можешь показать это капитану, после того как я уйду. Я перешел на другую сторону, парень. Я хочу, чтобы ты рассказал об этом Рейнхардту и всем кому это интересно. Я только и думал об этом весь нынешний полет. Я с самого начала знал, что там происходит. Я решил присоединиться к революционерам на Альфе Ц и помочь им в борьбе за независимость!»

Ларри сделал паузу и попытался соединить вместе кусочки своей разбитой вселенной. Харл смотрел на него как-то торжественно, а Эйтори был мрачным и застывшим.

Ларри продолжил читать:

«Я знаю, как ты относишься ко всему этому! Вероятно, ты считаешь меня предателем Земли, мятежником и все такое, но подумай о том, почему твой приятель О'Хара сделал это. Если хочешь, можешь и дальше звать меня мятежником. Но я только делаю то, что должен делать. Когда-нибудь ты поймешь, что все должны делать то, что должны, и в этот день ты очнешься».

— Что он подразумевает под этим? — спросил Ларри.

— Сначала закончи читать, — сказал Харл.

«О'Хары всегда были мятежниками, и я не могу подводить своих предков, так же как и ты своих. Я не могу принять жесткие правила, когда вижу, что можно сделать лучше. Клан О'Хары всегда летал среди звезд. Я не вернусь на Землю. Не сердись на меня, парень. Все мы делаем то, что должны, вот и мой черед настал. Точно также, как и ты должен летать в космосе и служить патрулю. Пусть у тебя будет долгая и удачная карьера, Ларри, и всегда держи гитару хорошо настроенной.

Навечно твой друг, Патрик О'Хара!»

Ларри закончил читать и отложил письмо.

— Никогда не думал, что он сделает что-то подобное.

— А я знал. Он давным-давно сказал мне об этом, — сказал Харл. — Он с самого начала это планировал.

— А мне он не сказал, — пробормотал Ларри. — Он не сказал мне ни слова.

Он сидел, выпрямившись, смотрел на письмо и остро осознавал, что это ошеломительное личное восстание О'Хары произвело на него впечатление куда большее, чем страстные слова Брауна о свободе. Ларри испытывал к О'Харе то, что прежде испытывал к очень немногим людям, а теперь О'Хара сбежал, чтобы присоединиться к мятежникам. Ларри хотел после возвращения на Землю рассказать отцу об О'Харе, надеясь, что это поможет продвижению по службе его друга. Но теперь он понял, что отец никогда не одобрил бы его дружбу с О'Харой. О'Хара был даже не полицейским, а чернорабочим. Просто большой рабочей скотинкой, которая чистила дюзы.