Роберт Силверберг - Революция на Альфе Ц [сборник]

Простая жизнь, подумал Харкинс. Сельское хозяйство, сбор еды и случайные межплеменные конфликты . Он и не думал, что его далекие потомки дойдут до такого. И вообще, что-то тут было не так. Вероятно, совсем недавно произошла какая-то катастрофа, и люди все еще не могли прийти в себя, поэтому и стояли на таком низком культурном уровне. Но густые джунгли указывали на то, что прошло уже много веков с тех пор, как это область была заселена. Еще одна прореха в моем логическом построении, понял Харкинс, и я не могу заполнить ее .

Наступила ночь. На небе поднялась полная луна, и Харкинс с тоской уставился на ее рябой лик, чувствуя ностальгию по перенаселенному миру, из которого он был изъят. Он взглянул на соплеменников, растянувшихся на земле с набитыми животами, на их усталые тела. Кто-то напевал совершенно немелодичную песню. Ее перебивал громкий храп. Внезапно Джорн вскочил и напряженно застыл на фоне яркой луны, глядя на лес, словно ожидая нападения. Где-то вдалеке послышался ужасный грохот робота, пробивающего себе дорогу через заросли, а может, это Звездный Гигант дал ему какое-то неизвестное задание.

Внезапно Джорн повернулся.

— Пора спать, — рявкнул он. — Все по хижинам.

И он пошел, отталкивая женщин от костра. Да, он тут главный, подумал Харкинс. Он взглянул на мышцы Джорна и решил, что приложит все усилия, чтобы не вставать на пути этого здоровяка, пока он находится в деревне.

Потом Харкинс лег на грубую лежанку и попытался уснуть. Но это было невозможно. Яркий лунный свет лился в открытую дверь хижины, и он был слишком напряжен, чтобы спокойно уснуть. Харкинс вытянул шею, озираясь. Шестеро человек, с которыми он делил хижину, уже крепко спали, пожиная награду за очередной день, наполненный тяжким трудом. Они-то в безопасности, подумал он, в безопасности невежества. А он, Харкинс, слишком восприимчив, как и любой цивилизованный человек . Ночные звуки снаружи, а также приглушенный грохот в лесу пробудили странные, спящие в глубине его души ужасы. Этот мир совсем не подходил для цивилизованных людей.

Харкинс закрыл глаза и постарался расслабиться. Но перед его мысленным взором снова возник образ Звездного Гиганта — сначала ноги, которые он поначалу принял за деревья, затем все его тело и, наконец, странно мягкое, печальное лицо. Харкинс представил себе поселение Звездных Гигантов, где они жили, передвигаясь со странным изяществом и раскланиваясь друг с другом, словно в фантастическом менуэте. Харкинс подумал о том, знает ли тот Гигант, который нашел его сегодня, что нес разумное существо, или он считал двуногих обычными зверьками, слишком маленькими, чтобы серьезно относиться к ним.

Затем Гиганта сменил образ робота с рогом на лбу, упрямо шествующего напролом через лес, направляясь к какой-то своей неведомой цели. Тут же Харкинс подумал и о зубастых птицах, и о грохоте в лесу. Мир, в котором я чужой, устало подумал он и попытался уснуть.

Внезапно что-то легонько коснулось его руки. Харкинс немедленно сел и прищурился, пытаясь разглядеть, что это было.

— Тише, — раздался мягкий голос.

Это была Кэта.

Она присела на лежанку Харкинса и внимательно посмотрела на него сверху вниз. Харкинс подумал о том, сколько времени она уже тут. Ее длинные волосы стекали по плечам, а в глазах загорелась надежда, когда Харкинс пододвинулся к ней.

— Что ты тут делаешь?

— Выходи наружу, — прошептала она. — Мы же не хотим разбудить их.

Харкинс вышел за ней на улицу. Лунный свет ясно озарял все вокруг. Спящая деревня было совершенно тиха, тем более отчетливо доносились жуткие звуки из джунглей.

— Джорн сегодня вечером с Неллой, — с горечью сказала Кэта. — Обычно женщина Джорна я, но сегодня вечером он проигнорировал меня.

Харкинс нахмурился. Он устал, и вообще, ему не нравилось, как разворачивается ситуация. Кэта собиралась использовать его, чтобы показать свою ревность Джорну.

Она придвинулась поближе и прижалась к нему теплым телом. Харкинс машинально обнял ее, но тут же отдернул руки. Какие бы ни были побуждения у Кэты, Джорн, вероятно, убьет его на месте, если проснется и найдет его с нею. Девочка неплоха, с сожалением подумал Харкинс, и, может, в другое время в другом месте…

Но не здесь и не сейчас. Харкинс зависел от милости Джорна, ему была важна его благосклонность. Он осторожно отодвинул Кэту.

— Нет, — сказал он. — Ты принадлежишь Джорну.

Ноздри ее раздулись.

— Я никому не принадлежу! — резко прошептала она.

Она снова пододвинулась к нему. В соседней хижине кто-то пошевелился.

— Иди лучше спать, — с тревогой сказал Харкинс. — Если Джорн найдет нас, то убьет обоих.

— Джорн занят малышкой Нелли… И меня он, во всяком случае, не убьет. А ты что, чужак, боишься Джорна?

— Нет, — солгал Харкинс. — Я…

— Ты говоришь, как трус!

Она опять обняла его. Харкинс снова отпихнул ее и уже не очень осторожно. Она сердито плюнула в него и яростно засверкала глазами. Затем приложила рупором руки ко рту и закричала:

— Помогите!

При этом крике Харкинс отпрянул от нее и попытался уйти в свою хижину, но было уже поздно. Казалось, все деревня немедленно проснулась. И прежде, чем Харкинс понял, что происходит, он почувствовал, как его схватили за шею.

— Убирайтесь все по хижинам!

Это был голос Джорна — громкий и властный, и через мгновение квадратная площадка снова опустела — за исключением Кэты, Харкинса и Джорна. Здоровенный вождь держал Харкинса одной рукой за шею, а другой пытался справиться с отбивающейся Кэтой.

— Он напал на меня! — заорала Кэта.

— Это ложь! — крикнул Харкинс.

— Заткнитесь вы, оба!

Голос Джорна был, точно удар кнута. Он отпустил Кэту и швырнул ее на землю. Она упала, а потом поднялась на колени. Зато его рука, держащая Харкинса, напряглась.

— Что произошло? — спросил Джорн.

— Пусть расскажет она сама, — ответил Харкинс.

— Она мелет чепуху. А я хочу правды.

— Он заявился в мою хижину и напал на меня, — сказала Кэта. — Он сделал это, так как знал, что ты занят Неллой…

Джорн ударом заставил ее замолчать.

— Она сама пришла к тебе, так?

— Да, — кивнул Харкинс.

— Я так и думал. Я ожидал этого. Такое уже происходило раньше. — Он отпустил Харкинса и жестом велел Кэте подняться на ноги. — Тебе придется уйти отсюда, — сказал Джорн. — Кэта моя.

— Но…

— Это не твоя вина, — сказал Джорн. — Но ты должен уйти. Она не успокоится, пока ты будешь жить здесь. Уходи немедленно, а если вернешься, я тебя убью.

Харкинс почувствовал оцепенение. Последнее, что он хотел бы, это быть изгнанным из единственного приюта, который он до сих пор нашел в этом странном и недружелюбном мире. Он посмотрел на Кэту, которая впилась в него ненавистным взглядом, а ее груди вздымались и опадали от гнева. И Харкинс тоже почувствовал, как в душе у него нарастает гнев.