Роберт Силверберг - Девушка мечты (сборник)

Возможно, все будет не совсем так, но мне отчаянно хотелось вернуться в двадцатый век, к которому я принадлежал. И я завопил об этом вслух.

— Я не хочу быть здесь! — кричал я.— Я должен был оставаться там, где родился!

— Прекрати так пронзительно вопить, — проворчал за дверью Клара. — Ты что, хочешь, чтобы тебя услышала Королева? У нас ходят сотни слухов, сам понимаешь каких.

— Это меня не волнует, — несчастным голосом сказал я. — После обеда я все равно так или иначе умру, поэтому для меня ничего не имеет значения.

И, сказав это, я понял глупость своей позиции. Раз уж я все равно нахожусь под угрозой неминуемой смерти, почему бы мне не вести себя смело? Поэтому я замолчал. И стал ждать.

Часы тянулись невыносимо долго. Затем дверь камеры распахнулась, и вошел Лола.

— Готов идти произнести свою речь, приятель? Пойми же, все будущее мужской половины человечества зависит от твоего поступка.

— Ладно, — сказал я. — Я иду.

Но колени у меня дрожали, и никуда мне не хотелось идти.

Лола вручил мне маленькую круглую коробочку.

— Это фотонный усилитель. Когда я дам сигнал, просто включай его и начинай говорить. Тебя услышат во всем городе.

— Попранные мужчины мира, объединяйтесь! — сказал я, усмехнувшись в душе. — Ладно, Лола. Я сделаю все, что смогу, во имя Человечества.

— Просто сделай все как можно лучше, — зловеще сказал он.

Все что произошло после этого, было для меня как в тумане. Лола и Клара долго вели меня по запутанным туннелям и, наконец, вывели на Центральную площадь. Я совершенно не помню, какую там произнес речь. Помню только трех женщин-амазонок, безумно несущихся ко мне с намерением схватить и заставить замолчать. Еще я помню, как начал бежать посреди речи, но затем повернулся и стал драться сразу с тремя этими женщинами. Бить их кулаками было все равно, что молотить по каменным столбам. Они навалились на меня...

И все в глазах померкло. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулся...

...И увидел терпеливое, доброжелательное лицо профессора Острова, глядевшее на меня сверху вниз.

— Откуда вы здесь? — спросил я. — Вы что, тоже решили перенестись во времени? Что происходит?

— Сейчас тысяча девятьсот пятьдесят седьмой год, сынок, — спокойно ответил он. — Все в порядке.

— Как это, черт подери? — рявкнул я. — Где я? Что...

— Ты в моей лаборатории, — сказал профессор. — Прежде чем поместить тебя в сомно-капсулу, ты должен был пройти предварительные психологические тесты. Я не говорил тебе, что ты был все это время подключен к электроэнцефалографу, поэтому переживал чисто вымышленные события.

Я сел, вытянувшись в струнку.

— Вы хотите сказать, что я никуда не перемещался?

— Ты просто проходил тесты, — мягко сказал он. — Но счастлив сообщить, что ты показал похвальную адаптируемость к странным ситуациям и вел себя в них хорошо — хотя мы наблюдали одну ошибку в стабильности — и что, в целом...

Я вылез из капсулы, и он замолчал.

— Я хочу поблагодарить вас, доктор.

— За что?

— За то, что вы предоставили мне второй шанс, — сказал я, подошел к одежде и начал одеваться. — У меня было однобокое представление о будущем. Пусть то будущее, которое я сейчас увидел, и было фальшивым, но это научило меня, что жизнь всегда может быть еще хуже, чем здесь.

— Значит, вы хотите отказаться от эксперимента? — недовольно спросил он.

— Будь я проклят, если это не так!

Я счастливо улыбнулся, надел куртку и, ничего больше не говоря, покинул лабораторию. Теперь я знал, что нет никакого смысла убегать в будущее, что там ничего не окажется проще и лучше.

И еще я знал, что нужно сделать. Мне нужно найти свою девушку, повести ее куда-нибудь, чтобы обсудить все наши разногласия. Я был уверен, что так или иначе мы можем все исправить. Все что мне нужно было сделать, чтобы спасти наш брак, так это быть немного более внимательным и разделить с нею права и обязанности, вместо того чтобы пытаться управлять всем самому. Да, думал я, шагая по знакомым, грязным, старым улицам двадцатого века. Женщинам нужно дать больше прав и обязанностей во всех текущих делах .

Woman's world, (Imagination, 1957 № 6).

Тем утром, когда Ларри проснулся, у его кровати, нежно улыбаясь, стояла робонянька. Она даже не сделала попытки помочь ему надеть халат и вручить обычную утреннюю капсулу безмятежности. Вместо этого она ждала, изящно балансируя на жужжащих колесиках и не делая к нему ни малейшего движения.

— Я уже проснулся, — кислым голосом сказал Ларри. — Почему ты ничего не делаешь? — Он помолчал, немного нахмурившись, затем добавил: — И где моя капсула?

— Сегодня особенное утро, — ответила робонянька. — Сегодня ваш день рождения, молодой человек!

Она дважды щелкнула, зашипела и, наконец, покатилась вперед, протягивая Ларри коробку с капсулами. Коробка открылась, когда робот подкатился к кровати Ларри, и мальчишка увидел в ее мерцающей глубине три капсулы: одна обычная голубая, другие — режуще-зеленая и ярко-желтая.

— Что это?

— Выбирайте, — непреклонно сказала робонянька.

Это слово эхом прокатилось по комнате.

— Выбирайте, — повторил робот, и этот повтор разомкнул цепь синапсов, открывая данные, гипнотически упрятанные в сознании Ларри много лет назад, открыл, так сказать, двери и осветил темные коридоры.

Выбирайте . Это ужасное слово распахнуло перед Ларри перспективу конфликтов, боли и беспокойства. Пальцы Ларри от ужаса задрожали, когда его рука нависла над капсулами... Коробка дрогнула в секундной нерешительности, в то время как блестящая бусинка пота прокатилась по его лицу.

Он потрогал рукой голубую капсулу, ту самую капсулу, которая могла бы навсегда закончить для него внезапный кошмар. Он погладил ее глянцевую поверхность, затем покачал головой и коснулся ярко-желтой. Но как только он дотронулся до нее, дрожь страха пробежала по всему его телу, и Ларри поспешно схватил зеленую капсулу и проглотил ее.

— Ладно. Я выбрал, — слабым голосом сказал он.

Робонянька, по-прежнему улыбаясь, закрыла коробку и откатилась. Она поставила коробку обратно на полку и сказала:

— Да, Ларри, вы выбрали, но этот ваш выбор лишь отсрочка окончательного решения.

— Я знаю, — сухо ответил Ларри. — Я... Я еще не готов. Но по крайней мере, я сделал шаг вперед. Я не выбрал наркотик безмятежности.

— Совершенно верно, — сказала робонянька. — Но вы все еще можете остаться в безмятежности детства или войти в полную беспокойств взрослую жизнь.

— Мне нужно подумать, — сказал Ларри. — Вот почему я взял среднюю капсулу. Мне нужно подумать.

— Да, пусть он подумает!

Ларри поднял голову и увидел сгорбленную фигуру отца у двери спальни. Робонянька немедленно укатила прочь, а Ларри сел на кровати. Лицо отца, испещренное морщинами, с мешками под отчаянными, внимательными глазами, не отрывалось от него.