Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

Так что я теперь один. Я написал эту последюю фантастическую историю, свою и человечества на веществе, которое, я знаю, переживет даже снег и лед, как оно пережило человечество, что изготовило его. Ирония Вселенной! Архаичный дикарь, обломок незапамятной древности стал последним летописцем человеческой расы! Зачем я пишу? Бог знает, но какой-то инстинкт подсказывает мне делать это, хотя ни один человек никогда не прочтет этих строк.

Я сижу здесь, ожидая, и думаю о сэре Джоне и Элис, которых я любил. Может быть, я после всех этих эпох некоторая крошечная часть тех эмоций, тех больших страстей, которые я когда-то знал, вернулась ко мне? Я вижу лицо Элис перед собой — лицо, которое забыл миллионы лет назад, и некая сила вновь зажигает огонь в моей крови. Ее глаза наполовину закрыты и глубоки, губы приоткрыты, как будто я могу вновь коснуться их. Боже! Это снова любовь, любовь, та, что как я считал, была потеряна! Элис и сэр Джон частенько смеялись над моей верой в Бога, называя ее глупым суеверием. Но они ушли, а я остался, и наверняка в этом и есть цель Его.

Мне холодно, я написал все… Я замерзаю. Мое дыхание замирает, смешивается с воздухом, и я вряд ли могу разогнуть мои онемевшие пальцы. Лед сковывает меня своими объятиями, у меня нет сил вырваться из них. Буря плачет обо мне в сумерках, и я знаю что это конец. Конец света. И я — последний человек…

Последний человек…

…Мне холодно — холодно…

Но это ты, Элис? Ты пришла за мной? Это ты?

Жак Морган

В этой невероятно смешной истории господин Фосдик, чудаковатый изобретатель, принимает огромную дозу Зейдлиц-порошка и получает соответствующий результат… Зачем он это делает? А затем, чтобы заинтересовать капиталиста и выпросить у него денег на постройку автомобиля на Зейдлиц-порошке. [5] Зейдлиц-прошок — популярное средство для создания шипучих напитков. В начале XX века продавалось во всех аптеках (Прим. ред.). Да да! Автомобиля, работающего на том самом газе. Только теперь этот газ будет выделяться не в желудке, а в баке машины! А вот если вместо Зейдлиц-порошка применить состав посильнее, например бикарбонат натрия с серной кислотой, то… Но читайте историю сами, и вы согласитесь, что барон Мюнхгаузен, с его невероятными приключениями, готов уступить пальму первенства мистеру Фосдику. Читайте и убедитесь, какую бездну смешного может таить в себе «сухая» наука — химия! Перед вами великолепный рассказ, который вы не скоро забудете.

Хьюго Гернсбек

— Прошу прощения…

Мистер Хирам Снодграсс, восседая за своим массивным столом, пребывал в раздраженном настроении и не желал никого видеть, так что посетитель пришелся совершенно некстати. Была суббота, после полудня он собирался спокойно сесть в автомобиль, который уже ждал его, и уехать в гольф-клуб, сыграть партию со своим зятем. И тут приперся этот наглец.

Президент компании «Аякс» погрузил ручку в чернильницу, затем его перо принялось ожесточенно скрипеть по бумаге. Полсотни важнейших документов требовали его подписи, угрожая окончательно и бесповоротно испортить выходные, а тут еще и этот незваный гость. И само собой возникало желание отомстить за сорванную субботу, желательно стерев в порошок этого незваного гостя, а также его потомство, поколений на восемь вперед.

— Прошу прощения.

Господин Снодграсс подпрыгнул в кресле.

— Ну, что за черт?

Посетитель, нежданный как ураган и столь же неуместный как пятая нога у собаки, возник в кабинете без предупреждения. С точки зрения господина Снодграсса, это было верхом бестактности, поскольку монопольное право являться так должно было принадлежать лишь господину Снодграссу, и никому иному.

— Вы господин Снодграсс?

— Да, я, — резко ответил Большой Босс. — Чего надо?

Незнакомец, человек с мягкими голубыми глазами и жиденькими усиками, без разрешения уселся на стул.

— Вы когда-нибудь принимали сперва синий, а затем белый порошок «Зейдлиц»? — начал он.

Господин Снодграсс был, мягко говоря, ошарашен.

— Нет! — проревел он.

Незнакомец был невозмутим.

— Ну, тогда попробуйте, — бесцеремонно заявил он, доставая из кармана пакет синего порошка и протянув руку к стакану с водой на столе Снодграсса. — Думаю, результат вас удивит.

— Я ничего не стану пробовать! — заорал мистер Снодграсс. — И вообще…

Тут он завопил на посетителя, словно тот был его секретаршей, которую он застукал за написанием любовного письма вместо оформления квартального отчета.

— Кто вы такой и какого черта вы тут делаете?

Вместо ответа посетитель выложил на стол Большого Босса визитку, на которой значилось

ДЖЕЙСОН ФОСДИК

изобретатель

Мистер Снодграсс на глазах претерпел невероятную трансформацию. Только что он был готов стереть посетителя в порошок, теперь же его лицо излучало радушие и гостеприимство, которого хватило бы не на одну сотню человек.

— Ах, уважаемый господин Фосдик, я безумно рад нашей встрече! — произнес источающий дружелюбие Снодграсс. — Я полагаю, вы пришли по поводу ваших новых щипцов для колки орехов! Испытания закончились провалом, но если использовать ваш инструмент для обработки металла! Тут ваше изобретение не знает себе равных! Это может сделать вас богатым человеком, господин Фосдик. Ваши гонорары в настоящее время уже составляют сумму более ста долларов в неделю…

Г-н Фосдик покачал головой.

— Нет, я не по этому поводу. У меня есть новое изобретение, я хочу заинтересовать вас.

— И что это? — спросил господин Снодграсс.

— Автомобиль на вот этом, — и изобретатель продемонстрировал вновь пакетик порошка «Зейдлиц».

— Это великолепный источник энергии! Надо просто взять сперва синий порошок, а потом белый, — пояснил он, протирая очки и одновременно разворачивая какой-то чертеж, в кульке из которого содержался второй порошок.

Господин Снодграсс отодвинулся от изобретателя, испытывая определенную тревогу.

— Нет, я верю вам на слово.

— Пожалуйста, примите порошки, — попросил господин Фосдик. — Это будет прекрасный эксперимент. Смесь дает давление десять атмосфер — сто пятьдесят фунтов на дюйм.

— Черт возьми, я не рассчитан на сто пятьдесят фунтов на дюйм. Вы хотите, чтобы меня разорвало в клочья?!

Изобретатель торжественно покачал головой.

— В этом, господин Снодграсс, вы ошибаетесь. Человеческая диафрагма выдержит сто шестьдесят фунтов. Вы видите, есть запас прочности десять фунтов — эксперимент совершенно безопасен.