Валерий Сабитов - Цитадель

— О, молодой человек, вы далеко пойдёте. Какая прозорливость в юном возрасте! Да, наш филиал имеет в портфеле заказы на несколько подобных проектов. Разрабатываем в сотрудничестве с Ла-Хойей.

— А как с реализованными проектами? Действующие замкнутые биосферы…

— Есть такие. Во всём мире несколько. Но не у нас. Их ёмкость менее ста человек. И все расположены на суше.

— Я понял, что вы имеете в виду и подводные проекты. Не секрет, в какой они стадии разработки?

— Вы угадали, мы работаем над подводными биосферами. Здесь сложностей много больше, не все вопросы решены. Но мы продвигаемся. И не только мы. Думаю, лет через десять-двадцать будет готов реальный проект подводного автономного поселения. Интерес к нему растёт, сами понимаете. В мировом океане много мест на глубинах, застрахованных от любых техногенных катастроф. Биосфера, адаптированная к достаточной глубине, выдержит без последствий любой катаклизм на поверхности планеты.

Леран прикрыл глаза и внутренне дрогнул: так явственно представился ему пустой мир, покрытый серым пеплом. И несколько тысяч самых богатых олигархов, самоизолированных в акваториальных тюрьмах. В аэрариумах, по определению Майкла. Даже если они выживут, цивилизация не возродится, она избрала не тех…

Крейслер с симпатией смотрел на красивое впечатлительное лицо юноши. Как побелели его девичьи розовые губки! Что на уме, то и на личике… А ведь, судя по развитой фигуре, уже не мальчик, а вполне зрелый мужчина.

— Сколько они смогут продержаться в заключении?

— В заключении… — Крейслер рассыпался негромким приятным смехом, — Интересная аналогия. Да сколько угодно, технология позволяет. Из таких минимиров выйдут на твёрдую поверхность люди второго или третьего поколения. К тому времени отдельные участки суши станут безопасны для жизни.

— А разве на суше нет шансов выжить? Ведь вы человек, знающий ответы на самые больные вопросы. Спрашиваю не из простого любопытства или рабочих интересов. Таким как я, до подводных биосфер не добраться.

— Можно и на суше что-нибудь придумать. Существует множество подземных, горных убежищ. Делаются новые. Но достоверной карты состояния земной коры не имеется. Кто предскажет, какие и где естественные или спровоцированные сдвиги произойдут? Могу сказать: определённые гарантии для тех, кто замурует себя, например, в глубинах Гималаев, возможны. Да стоимость подобного проекта чрезвычайно высока. И в тайне его не сохранить.

— Как жаль, что именно вы не занимаетесь проблемой выживаемости человека в воде!

— Лестное замечание, но я уже говорил, молодой человек, — тут всё ясно. Но, простите, ясно-то мне, а не вам, — спохватился директор, — Позволю немножко теории, прежде чем мы приступим к осмотру лабораторного комплекса. Ведь вы приехали именно за этим?

— Конечно, — кивнул Леран, — Но с удовольствием послушаю вас.

Крейслер приступил к просвещению собеседника с воодушевлением, словно выступал перед благодарной аудиторией.

— Давление и дыхание, — вот два ограничения, которые я не представляю как снять. И никто не представляет, — почти все предложения Крейслер резко делил на две части паузой и ударением на второй части, — Всё дело в том, что организм человека, — ни твёрдое, ни жидкое тело. Я вижу, вы сильный и здоровый юноша. Ваш организм способен выдержать громадное давление, — многие десятки тонн, если его равномерно распределить. А на практике, — давление в три-четыре десятых доли атмосферы сверх нормы вызовет разрыв барабанных перепонок. Увеличится давление, — начнут разрушаться другие органы.

— Но рыбы! Те же дельфины? Человек намного слабее? — Лерану было интересно, Крейслер говорил о неизвестном ему.

— У рыб вода снаружи и внутри. Им не надо уравновешивать давление. Голландский физиолог Иоганнес Килстри предлагал заставить человека дышать жидкостью. Ничего невозможного в его идее нет, — газообразный или жидкий воздух, никакой разницы. Но состав, внутренняя химия морской воды, — она нам не годится. Иное предложил наш соотечественник Уолтер Робб, — окутать человека оболочкой-мембраной, позволяющей предельно облегчить обмен кислородом и углекислотой. Ещё один способ, — вживление жабер, на первых порах искусственных, превращение нас в ихтиандров. Видимо, есть и другие идеи. Да все они неосуществимы, фантастичны изначально.

Крейслер остановил рассказ, спохватился, легко поднялся с кресла, прошёл в угол кабинета, нажал скрытую кнопку, в стене открылась ниша.

— Прошу меня простить, — сказал он, не поворачиваясь, — Я так увлёкся, что забыл об этикете. Что вы предпочитаете, виски, коньяк, водку?

— Нет, спасибо. Только воду.

— Прекрасно. И похвально.

Крейслер вернулся с небольшим серебряным подносом, тёмный цвет металла выдавал его антикварность. На подносе: бутылка водки с русской этикеткой, рядом, — бутылочка кока-колы, лимон, стаканы. Не так уж бедно, как пытается представить хозяин. А в стене может скрываться и охрана.

— А вот я вынужден, — говорил Крейслер, приводя поднос в состояние готовности, — возраст, гиподинамия. Надо чем-то сжигать холестерин, иначе он сожжёт меня. Лучшее средство от атеросклероза, — ежедневные сто граммов русской водки. И, знаете, — помогает. Запомните, придёт время, — пригодится.

— Спасибо! — поблагодарил Леран за заботу о его надвигающейся старости.

Он пригубил коричневой жидкости, — газированные напитки ему не нравились, — директор принял полрюмочки и спросил:

— Так о чём мы? Да-да, о том, что люди, — не рыбы. Разработок много. Скафандры, даже разрекламированные акваланги последних моделей, — облегчение частичное, по существу не меняющее ничего. Сжатый воздух, кессонная болезнь, закон Дальтона… Бесперспективно, и говорить не хочется. Детские развлечения, несерьёзно.

Леран слушал и спрашивал себя: то ли доктор Крейслер на самом деле абсолютно не представляет глубинных секретов жизни, её духовно-психической основы, то ли намеренно строит разговор так, чтобы направить внимание гостя куда-то в нужное ему русло. Телефоны молчат, секретарь не беспокоит. Если директор дал указания, то до его прихода. Выходит, независимый журналист Леран Кронин был ему интересен ещё до встречи. И он знал, как пойдёт беседа? Залезть бы ему в мозги, но рискованно, за стеной может скрываться монах-экстрасенс.

— Вы меня убедили, — сказал Леран, — Создание океанских биосфер, биосферных заповедников: единственный путь. Но в таком случае почему усилия и средства не сосредоточены в перспективном направлении? Разве государство не заинтересовано в создании под водой если не городов, то хоть посёлков? Рабочих, исследовательских? При соответствующем финансировании вы наверняка смогли бы создать удачный опытный проект много раньше имеющихся прогнозов.