Валерий Сабитов - Цитадель

Шэнь. Фу посвятил себя заботам о гостях лотосовой комнаты без остатка. Леде он очень нравится: она видит в нём диковинного заморского Санта-Клауса, исполняющего любые капризы. Хитрый китаец сразу и точно уловил близость Леды к Лерану и назначил её в принцессы. Он жужжит вокруг неё как рабочая пчёлка. На коленях Леды уже несколько мягких игрушек: забавные заяц, обезьянка и говорящий по-китайски заводной попугай. На отдельном подносе — всяческие сладости, они так и просятся на язык. Взгляд искушённого детством Фреда тянется к ним, но ему не положено, он не королевской крови. Леда в восторге. Придётся Лерану вооружиться умением Шэнь Фу.

С потолка к столу свисают три бумажных фонарика: белый, розовый, голубой.

Белый, розовый, голубой… Займись ими, советовал Агасфер. Он говорил о Египте, а здесь, — Восток. Впрочем, Ра начинает пусть отсюда. Воды Нила встречают его не первыми.

За пределами низкого стола, за расписными подушками для сидения, — сумрак, рождающий ощущение близости космической пустоты. Из космоса появляется, и в него исчезает бесшумный человек с косичкой, в шёлковом халате с фантастическими цветами. Для человека Запада, — женская одежда. На подушках: иероглифы, знаки неведомого знания. Надо бы спросить Ли.

Умиротворённая отрешённость, — таково общее настроение. Лица спокойны, движения замедлены. У всех, кроме Леды. Она следит за Шэнь Фу, ставшим её личным официантом и волшебником, разглядывает игрушки, слушает попугая, принюхивается к блюдам, трогает пальчиком цветы на гирлянде, подаренной ей старым китайцем.

Хорошо, нет музыки, было бы слишком.

Леран понимает последним, почему Фред тянется к сладостям на подносе Леды. Понимают и сочувствуют все: не бывать бедному Фреду героем-рыцарем… Леда в океане забыла Нью-Прайс и Сент-Себастьян. И за месяц расцвела так, что затмила «мисс мира» Флоранс. Леран невольно проследовал за взглядом Бергсона-младшего…

Под высоким смуглым лбом, под чёрными изогнутыми стрелами бровей, — глаза юной Марии Крониной, ярко-синие, чуть протяжённые к вискам.

Нежный овал, стянутый снизу узкой дугой подбородка, раздвинут индейскими скулами Ирвина, разделён прямым чутким носом с едва заметной горбинкой. Приметы индейских предков придают рисунку лица интригующую оригинальность. А вот губы, — как у Лерана, как бы символ их единства. Чёткого рисунка, небольшие, чуть полноватая нижняя… Их цвет говорит о настроении и самочувствии. Леда сияет, искрится, её чёрный волос играет с ней в игру неосознаваемого обольщения. Один локон всё время норовит закрыть ей рот, Леда отгоняет его лёгким выдохом… Было от чего потерять голову временно одинокому Фреду.

Да, женщины «Барта Эриксона» смогли бы легко разрушить честолюбивые надежды участниц любого конкурса красоты. А Леда и внешне, и внутренне вне всякой конкуренции. Скорее даже, — над ней.

Санни ещё предстоит пройти путь возрождения, океан не излечил её. У Санни правильные черты, всё в отдельности совершенно. Но она не производит впечатления красивой женщины. Разве только когда улыбается Сэму. Результат вмешательства врачей клиники; раньше она была другой. Но Санни нет в ресторане…

Мысль о Санни возвращает к Сэму. Благодаря искусству Сэма Эллиота они пересекли океан без лишних приключений. На суше можно позволить себе спокойные размышления об океанской программе Крейслера. Несовпадения двух цивилизаций, по теории Карлоса, обусловлены различающимися основами бытия. Суша производит съедобной биомассы до десяти миллиардов тонн в год. А океан — более сорока! В воде — более ста пятидесяти тысяч видов организмов. Эти и другие цифры наверняка известны тем, кто будет платить состояния за место в Аэрариуме. Переселиться в океан всё равно что сменить планету. Или даже перейти в иную вселенную. И послать подальше отравленные земли.

И вот оказывается, что замкнутые минимиры в океане, ещё не родившись как следует, уходят в прошлое. Человеческий гений решает проблему полной адаптации в иной вселенной, он желает стать хозяином новой стихии, а не прозябать узником биосфер-аэрариумов. Стать хозяином — достойно человека!

Но каким дьявольским путём они это делают! Куда до новоявленных Дамастов сегодняшнему Агасферу с больной совестью.

Бывший моряк не просто любит море, он ориентируется в нём, как в собственном доме. Последние пять лет в Стар-Форте тоже не прошли зря. Сэм рассказывал Лерану неизвестные истории моря. Небывалое чередовалось с фактами науки. Даже Ирвин не знал о заколдованных глубинных течениях, время от времени поднимающихся на поверхность. Для их вызова существует специальная фраза-мантра. Море жило и менялось вместе со всей планетой. Знаменитый переворот, свершённый семьдесят миллионов лет назад… Революционные перемены произошли тогда не только на суше, но и в океане. Так, появились летучие рыбы, приводившие Леду в необычайный восторг. Двух и четырёхкрылые, они начали водное бытие одновременно с исчезновением на земле ящеров.

Сэм трижды менял курс яхты, следуя тайной договорённости с Ледой. И всякий раз ссылался на меры безопасности. Леде надоедали безбрежности, и капитан «Эриксона» находил для неё вдруг возникающие ниоткуда атоллы, один раз даже с пальмовой рощицей. Яхта становилась на якорь, отдых-стоянка длился сутки. Бегство оборачивалось в праздник.

Тут-то Леда переключалась с Сэма на Лерана. Ему приходилось вызывать дельфинов, устраивать весёлые игры в воде для Леды, Флоранс и Майкла. Остальные были зрителями. Леран использовал такие дни для расширения своих представлений о самом себе. По инициативе Фреда, увидевшего, с какой лёгкостью Леран достал со дна несколько жемчужин в подарок Леде, ему пришлось организовать настоящий промысел. При содействии дельфинов казна команды пополнилась несколькими сотнями первоклассных белых жемчужин.

Во время последней такой стоянки, ночью, Леран занялся акулами и глубоководными осьминогами. Уйдя на дно и удобно устроившись в коралловом заповеднике, он выбрал в окружности десяти миль три особи, установил с ними мысленный контакт. Управлять ими было не сложнее, чем дельфинами. И акулы, и осьминоги подчинялись ему с радостью, готовы были выполнить любое приказание. Их чистая энергетика, здоровая природная сила освежили его, убрали с внешней оболочки налипшие от общения с людьми грязные энергокляксы.

Поднявшись после первого опыта на борт, он встретил Эрнеста. Мартин явно догадывался о цели его ночного пребывания в воде. Эрнест только посмотрел ему в глаза. Леран понял вопрос и ответил так же молча, наклонив голову: да, всё в порядке, всё получается.

Получалось. Границы возможностей быстро расширялись. Приходилось придумывать испытания, чтобы не останавливаться на достигнутом. Однажды он чуть не превысил свой предел, поставив под сомнение само существование яхты и её команды. Толчком послужил разговор Сэма с Фредом и Майклом о загадках океана. Моряк доказывал, что в глубинах обитают чудовища, против которых бессилен и человек со всем его оружием. Фред смеялся, Сэм прятал раздражение от ничем не обоснованного, голого скептицизма Бергсона-младшего.