Алексей Поляков - Каменный муравейник. Оптимистическая антиутопия

Спустя несколько минут Индер уверенно зашагал по длинному коридору крытого трапа, глядя в спину идущего впереди человека в строгом сером костюме, не знавшего еще, что жить ему осталось меньше десяти часов…

Сергей и Ольга шли по длинному офисному коридору в сопровождении человека в строгом сером костюме. Хотя он был довольно приветлив и не походил на классического хмурого охранника, слегка оттопыренная пола пиджака не слишком хорошо скрывала некий предмет на поясе – скорее всего, оружие.

– Знаешь, а здесь очень странно, – вполголоса сказала Сергею Ольга, немного знавшая французский.

– Не вижу никаких странностей. Ты имеешь в виду?.. – он едва заметно перевел взгляд на оттопыренный пиджак сопровождающего. – Так понятно же, что не в Диснейленд нас позвали работать.

– Да нет, я не об этом. Таблички на дверях. Знаешь, что на них написано? Вот здесь, например – «Отдел снижения качества обслуживания». А на этой двери – «Отдел антирекламы». А на рекламном щите с дымящимся компом и человеком с безумными глазами – «Самый дерьмовый интернет-провайдер года».

– А что написано под тем красивым графиком? Он как будто показывает резкий прирост какого-то показателя.

– Ты не поверишь. «График потери клиентов в текущем году». Дополнительные графики на той же схеме – «Увеличение ошибок связи» и «Количество оскорблений, полученных операторами от наших клиентов».

* * *

Жак сидел в кожаном кресле, откинувшись на спинку, заложив руки за голову и вытянув ноги вперед. Он совершенно не походил на руководителя крупной компании: средних лет, полноватый, кудрявый, с неизменной саркастической полуулыбкой, кажется, не сходившей с его лица. Костюмов и особенно галстуков этот сильный мира сего не признавал: он был одет в дорогие, но изрядно потертые джинсы и удобную рубашку с короткими рукавами и расстегнутым воротом. Даже небольшие очки не добавляли его лицу серьезности.

– Рад вас видеть, Франсуа, – сказал Жак собеседнику. – Наслышан о ваших успехах, но жду информации из первых уст. Как у вас идут дела?

– Отдел антирекламы работает в полную силу, – отозвался долговязый щеголь, одетый, в отличие от Жака, по последнему слову моды. – Клиентов теряем стремительно, но аккуратно. На днях запустили в соцсети очередную партию издевательских картинок и карикатур: посмотрим, как сработает. Показать детализацию по ругательствам со стороны клиентов?

– Да, будьте любезны, – Жак принял из рук Франсуа распечатку и стал внимательно ее изучать.

– За текущий месяц нас три тысячи раз назвали идиотами, пятнадцать тысяч раз – вредителями, семь тысяч раз – ублюдками…

– «Идиотами» – маловато. Постарайтесь поднять этот показатель. В массовом сознании не должно укореняться мнение, что мы преследуем какие-то цели. Желательно, чтобы средний клиент считал наше поведение банальной глупостью.

В кабинете раздался мелодичный звонок. Жак вернул Франсуа распечатку и прервал разговор.

– Прошу меня извинить, ко мне посетители из России по весьма срочному делу. Вы, Франсуа, – молодец. И ваша команда делает выдающиеся успехи. Продолжайте в том же духе. А та замечательная картинка – на которой провода от ноутбука идут в унитаз, с подписью «Мы сольем вашу связь» – очень хорошо отработала. Выпишете поощрение дизайнеру.

Сергей и Ольга прошли в кабинет.

– Жак Тролль. Весьма рад нашему личному знакомству, – Жак пожал посетителям руки.

– Сергей. Взаимно рад.

– Ольга. Очень приятно.

– Знаете, у нас тут везде видеокамеры, я наблюдал за вашим приходом и заметил, как вы косились на таблички на дверях. Не пугайтесь, вы не в сумасшедшем доме, – Жак широко улыбнулся. – Вижу, вы мне не верите. Сначала я развею ваши сомнения, а затем перейдем к остальным вопросам. Видите ли, дело в том, что на первоначальных этапах тестирования системы нам была нужна огромная клиентская база. Причем это должны были быть не просто люди, которые пользуются некими услугами, а подключившиеся к нам напрямую. Поэтому в сжатые сроки нам пришлось стать лучшим во Франции интернет-провайдером. Любая цель оказывается простой, когда это не цель, а лишь средство: пятнадцать миллионов абонентов за пару лет стали нашими.

– А потом вам внезапно потребовалось их разогнать? – догадалась Ольга. – Почему бы тогда просто не перестать предоставлять услуги связи?

– Потом нам потребовались дополнительные мощности для других, более интересных проектов. Сейчас у нас каждый сервер на счету: они работают на пределе, и, по мере отключения абонентов, мы переключаем освободившиеся машины на другие задачи. Взять и просто отключить всех мы, конечно, можем, но в клиентских договорах прописаны весьма существенные неустойки, которые мы обязуемся выплатить в случае серьезных проблем со связью или внезапного расторжения договора с нашей стороны. Именно этот пункт договора позволил нам в кратчайшие сроки стать крупнейшим во Франции провайдером. А когда нам потребовалось сделаться в еще более короткие сроки худшим провайдером Европы, мы все посчитали и пришли к выводу, что создание отдела антирекламы обойдется дешевле.

– Но, исходя из того, что мы уже видели и слышали, проблемы со связью у вас постоянные? – поинтересовался Сергей. – Вы не платите за это неустойки?

– Этим занимается отдел снижения качества обслуживания, – ровным голосом продолжал Жак. – Они тщательно высчитывают, сколько «глюков», разрывов и безобидных вирусов можно подсунуть нашим клиентам, чтобы все это их максимально разозлило, но не дало повода для судебного иска. К сожалению, большинство людей очень инертны: уже больше года качество связи у нас отвратительное, но на волне былой славы от нас не только не спешат уходить старые абоненты, но и периодически подключаются новые. Впрочем, отдел антирекламы работает эффективно, и скоро мы сможем дышать свободнее.

Гостей из России заинтересовало странное сочетание сильного акцента Жака с безупречным знанием русского языка в целом: Жак никогда не подбирал и не путал слова.

– Скажите, Жак, откуда вы так хорошо знаете русский? – поинтересовалась Ольга.

– О, это долгая история, – Жак сделал паузу, и, кажется, на минуту задумался. – Но вкратце все примерно так. У моей семьи есть русские корни. Моя прапрабабушка, Софья Ивановна, родом из России. Ее муж был офицером в армии Колчака, погиб в одном из сражений. А ей удалось эвакуироваться с остатками колчаковской армии в китайский Харбин. Там она быстро затосковала и потратила остатки сбережений и фамильных драгоценностей на то, чтобы перебраться во Францию – страну с более близкой культурой. Переехав в Руан, она познакомилась с моим прапрадедушкой. Он-то, как раз, был француз. Из наследства Софьи Ивановны остались одни книги: она перевезла с собою внушительную библиотеку, в основном русскую классику. И еще множество писем. В определенный момент я решил заняться историей нашей семьи и изучил русский язык самостоятельно, по этим письмам и книгам. Но языковой практики у меня мало, а современный разговорный язык мне, до сегодняшнего дня, было тренировать решительно не с кем. Поэтому, если мое первое письмо показалось вам громоздким и напыщенным, все дело в моих учителях. Я, признаться, думал, что у вас принято писать письма именно в таком стиле.