Мария Ковальски - Черное эхо: «Эдем»

– Он ближе всех к Ренате, и может знать что-то важное.

– Он-то, может, и хотел бы быть ближе, но Рената категорически не воспринимает его всерьез, – возразил Левенхауз. – Маркус Миллер для нее – просто телохранитель, но никак не доверенное лицо.

– Сразу видно, что ты ее плохо знаешь, – Стефано улыбнулся, выпрямился и сунул руки в карманы белого халата. – За последние три года Рената сменила кучу охранников, и ни один не задерживался больше, чем на месяц. Маркус работает с ней уже полгода, и более того, ее отношение к нему отличается от поведения в прошлом. Она готова выслушать его доводы, признавая его сдержанность и здравомыслие полезными. Маркус единственный, кто осмеливается перечить ей. Если уж это все тебя не убедило…

– Если ты считаешь, что этот парень имеет какое-то влияние на Ренату, так и быть, я поверю тебе. Но зачем, скажи на милость, тебе узнавать секреты и мысли твоей дочери? Работая в «Эдеме», она имеет дело только с Эбола, и в любом случае данные всех исследований рано или поздно оказываются у тебя. Так в чем причина?

– Именно поэтому я хочу рассказать Ренате о Прототипе, – откликнулся Стефано, задумчиво разглядывая маленькую – три миллилитра объемом – прозрачную пробирку с темно-синей жидкостью внутри. Левенхауз завороженно смотрел на Прототип, не шевелясь. – Пока она здесь, я не могу быть уверен, что наши исследования останутся секретом. Так лучше используем ее талант для изучения этого штамма.

– А вдруг данные будут утекать на сторону? – мрачно поинтересовался Левенхауз. – Сам понимаешь, она может это сделать из мести.

– Понимаю. И хочу завербовать Ренату в ряды своих сторонников, прежде чем она выберет иной путь, – Стефано помолчал, вернул пробирку в карман. – Ее связи с инфоторговцами также могут хорошо послужить нам. В общем, как ни крути, а от союза с Ренатой мы можем получить очень много.

– И много можем потерять. Если она заподозрит, что ее используют…

– Не заподозрит. Для всех этот контракт будет выглядеть самым обычным делом.

– Только не для тех, кто хорошо знает о вашей взаимной неприязни.

– И сколько таких в «Эдеме»? Смотри на вещи веселее, Карл. Все будет по плану, – Стефано насмешливо улыбнулся. Левенхауз нехотя ответил мрачной усмешкой, кивнул и поднялся на ноги, свернув все окна на мониторе. Пошел к двери, но на пороге обернулся:

– Она будет знать только о третьем корпусе, или?..

Стефано с безмятежным видом пожал плечами:

– Решай сам, когда ей будет позволено перейти на следующий уровень. И еще, Карл – не слишком удивляйся, если она вдруг откажется, или что-то скажет в духе «вам не удастся меня использовать», хорошо?

21 декабря

– Кое-что интересное? – Рената отвлеклась от изучения культуры вируса, подняла голову от микроскопа и с намеком на любопытство взглянула на Левенхауза. – Я вас внимательно слушаю, Карл.

– Я бы хотел, чтобы вы лично все увидели, – с нажимом сказал Левенхауз. Проходившая мимо женщина навострила уши, но мрачный взгляд доктора мигом заставил ее вспомнить о неотложных делах и поспешить прочь. – И если вы не очень заняты, то прямо сейчас.

Рената приподняла брови, хмыкнула:

– Вы меня заинтриговали. Как это Стефано Кордиале разрешил посвятить меня в подробности чего бы то ни было в его драгоценном комплексе?

– Сказать по правде, изумлен не меньше вашего, – съязвил Левенхауз, придерживая дверь, чтобы Рената вышла первой. – Стефано думает, что ваш талант существенно продвинет исследования вперед, а потому считает нужным открыть дверь в комплексе, которая до сих пор была закрыта для вас.

Они прошли через служебные помещения.

– Далеко идем?

– До диспетчерской.

Рената прищурилась, оказавшись на крыльце, прикрыла глаза ладонью: послеполуденное солнце нещадно палило и слепило.

– Наверняка, он преследует какую-то личную цель.

– Понятия не имею. Иногда он удивляет даже меня.

Рената фыркнула, следуя за Левенхаузом. Людей во дворе было мало – только несколько сотрудников СБ у первого корпуса и ворот, да пара ученых, не прекращающих бурного обсуждения исследований, у столовой. До обеда оставалось около часа, и большинство ученых сейчас находились в лаборатории.

Диспетчерскую концерн строил с нуля. Прямоугольное строение высотой с двухэтажный дом и площадью около пятнадцати квадратных метров, этот небольшой отдел комплекса выполнял функцию наблюдения и сбора информации. На первом этаже располагалась серверная, и именно сюда стекались все данные с камер наблюдения, установленных на ограде и на территории комплекса.

Левенхауз первым вошел в прохладную комнату, знаком попросил техника, исполняющего обязанности диспетчера, выйти. Затем посмотрел на Ренату:

– Как вы думаете, насколько рационально решение Стефано перебраться сюда для исследования вируса?

– Он не раз заявлял, что недоволен условиями работы в Кайлахуне, – отозвалась Рената, разглядывая без особого интереса изображения с камер наблюдения.

Камер было четырнадцать, и практически на всех были видны знакомые помещения и открытые участки. Однако на двух картинка была не знакома Ренате – занятая своими мыслями, она обратила на это внимание только спустя некоторое время, и пригляделась внимательнее.

– Это еще что? – пробормотала она, наблюдая за черной собакой в большой клетке, яростно облаивающей кого-то за пределами видимости. Звука не было.

Левенхауз не отвлекал ее, вытащив телефон из кармана и набирая какой-то текст. Наконец Рената посмотрела на него с куда большим интересом:

– Рассказывайте, доктор.

– Лучше я вам все покажу.

– Одно другому не мешает.

– Перед самым отлетом Стефано просил передать вам сообщение. Суть такова: если вы согласитесь принять условия нового договора с «Эдемом», у вас появятся дополнительные полномочия…

– Которые позволят рассказать мне, чем вы, собственно, здесь занимаетесь? – подхватила Кордиале, понимающе усмехнулась. – И каковы условия договора?

Левенхауз скупо улыбнулся, чуть поменял позу – теперь он стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди:

– Сохранение всего увиденного и услышанного в полном секрете, прежде всего.

– Это любопытно, – Рената задумчиво потерла подбородок, бросила на собеседника колючий взгляд: – Что, ваши методы работы не приветствуются Всемирной организацией?

– Скорее, в повышенном уровне секретности нуждается предмет исследований. Я так понимаю, вы согласны?

Рената медленно усмехнулась, вставая из кресла и оправляя юбку:

– А вы сомневались? Показывайте уже ваши секретные лаборатории, доктор Моро.

Левенхауз жестом пригласил ее следовать за ним. Техник, не задавая никаких вопросов, вернулся на свое рабочее место.