Мария Ковальски - Черное эхо: «Эдем»

– Сделав первый ход – пригласив ее сюда – мы уже забронировали прекрасную возможность быть впереди.

– Рассчитываешь, что сможешь использовать ее способности? Потому что на ее лояльность я бы вообще не надеялся.

– Мы используем любой ее шаг, – уверенно повторил Стефано. – Каким бы он ни был.

Левенхауз помолчал.

– Я одного не могу понять: зачем тебе это вообще понадобилось? С какой стати ты согласился принять предложение этого Миллера и позвал ее в Конго? Она бы и не узнала про дела в «Эдеме».

– Если бы фон Штайну стало известно хоть что-либо о нашей работе, он передал бы весточку моей драгоценной дочери. А уж она бы нашла лазейку. Так что, позвав ее, я показал, что доверяю ей.

– Понял. Ты еще долго там будешь?

– Неделю или десять дней. Ты там держись.

– А что мне еще остается? – проворчал доктор. – Ты же оставил мне целый комплекс с секретными зонами, а вдобавок и свою реактивную наследницу…

___

Прототип был интереснее, чем казалось сначала. Сам факт, что ни о новом штамме, ни о третьем корпусе не известно почти никому, будоражил и захватывал. Ибо Ренате не меньше, чем ее отцу (а может, и больше) был присущ собственнический инстинкт: мои исследования не могут принадлежать кому-то еще, пока я сам того не захочу.

К неудовольствию Левенхауза, Стефано обещал задержаться в Европе аж до середины января – решил посетить научный форум в Лондоне.

Рената, верная себе, увидела в новом вирусе возможности, и немедленно приступила к подстраиванию системы под себя. Это автоматически означало, что к базам данных «Эдема» теперь имеет доступ давний деловой партнер Ренаты – пронырливый инфоторговец Виктор фон Штайн. Левенхауз терзался вопросом, насколько глубоко запустил лапу в закрома комплекса вездесущий бельгиец. Его жутко нервировало подобное развитие событий, но Стефано неизменно успокаивал его: «Все идет по плану».

– Чем больше она будет знать о наших планах – разумеется, подвергшихся строгой цензуре, – тем большей будет отдача с ее стороны, Карл. Не волнуйся.

– Легко тебе говорить, не видя, с каким азартом она перекапывает архивы. Разумеется, ничего важного там нет, вся информация о проектах надежно спрятана, а пароль знаем только мы с тобой. Но подобное рвение пугает.

– Прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, – со смешком откликнулся Стефано.

25 декабря

– В последний раз, когда мне обещали показать кое-что интересное, я узнала о существовании третьего корпуса, – заметила Рената, почти равнодушно смотря на Диксона. Равнодушие было напускным процентов на семьдесят, но мужчине об этом знать было вовсе необязательно. – Ваше предложение того же рода?

– Не буду рисковать – вдруг у нас разное понимание интересного, – Диксон улыбнулся, предлагая идти за ним. – Скажу лишь, что это будет красиво.

– Закат с наблюдательной вышки? Уже было.

– Я помню, – отозвался мужчина, – и не собираюсь повторяться. Это будет кое-что полюбопытнее.

– Убедили, – Рената с усмешкой кивнула и встала из-за рабочего стола, закрывая ноутбук и складывая стопочкой бумаги. Посвятив утро изучению вируса, вечером она решила записать все результаты своих наблюдений.

Хорошо, что Маркуса сейчас нет рядом. Опять все испортил бы. А ведь я, кажется, не давала ему полномочий для ревности.

Несмотря на вечер, стояла удушающая жара, от которой совершенно не хотелось двигаться и что-либо делать. В спокойном европейском климате подобная духота обычно предвещала грозу, приносящую долгожданное облегчение. Но в Конго такая погода была в порядке вещей, и даже в сезон дождей было почти так же тяжело дышать.

– Надеюсь, оно того стоит?

Диксон только улыбнулся, продолжая идти в сторону периметра. Выглядел он совершенно не измученным жарой, и это вызывало неподдельное восхищение пополам с неясным раздражением и завистью.

– Почему эта треклятая жара на вас не действует? – Рената с ожесточением отодрала прилепившуюся к мокрой спине блузку. – Такое впечатление, что вы родились здесь.

– В Алжире, – с готовностью отозвался капитан. – Там, конечно, гораздо суше, но…

– Как же вас занесло в Конго?

– Солдат удачи, – легкомысленно заявил Диксон.

Он открыл калитку, через которую не так давно ее провел Левенхауз, но вместо того, чтобы спускаться по ступенькам, сделал шаг в сторону, помогая Ренате нащупать твердую поверхность. Кордиале с некоторым изумлением поняла, что они идут по очередной скрытой тропинке, в противоположную сторону от третьего корпуса. Диксон крепко сжимал ее ладонь, шагая впереди.

Вольность Диксона объяснилась почти тотчас же, когда они очутились на краю внезапно обрывавшегося плато. Рената поскользнулась на влажных камнях и вынуждена была схватиться за руку сопровождающего крепче. Ветер разочарованно хлестнул ее по лицу выбившейся прядью волос, потянул за подол плиссированной юбки, но не добился желаемого и притих.

– Если вы хотели показать мне, где заканчивается плато Затерянного мира, вы немного опоздали, профессор Челленджер, – насмешливо заметила она. – Левенхауз опередил вас.

– Не смею с ним соперничать, – Диксон добродушно усмехнулся, и Рената осознала, что он поддерживает ее за талию. Прикосновение было заботливым и невыносимо приятным – до мурашек по всему телу.

Она аккуратно отстранилась, убедившись перед тем, что стоит на твердой земле. Диксон ухмыльнулся, как кот, и с явной неохотой убрал руки, готовый подхватить ее в любой момент, если понадобится.

– Доктор Левенхауз показывал вам третий корпус.

– Да.

– На закате?

Рената медленно покачала головой, понимая, к чему он клонит, и вгляделась в темную чащу внизу. Ощущение было захватывающим и будоражащим, и Кордиале не могла понять, связано это с неуловимой загадочностью Африки, раскрытием очередного секрета «Эдема», или близостью Ричарда Диксона. На комплекс опустились сумерки, полные загадочных теней и шорохов.

Другие секреты…

Рената в упор посмотрела на Диксона:

– Что это?

– Полигон. Место финальных испытаний Прототипа, – Диксон показал, куда надо смотреть, чтобы увидеть мерцающие внизу, почти под их ногами, огоньки. – В шестидесятых здесь находились всякие очистные сооружения. Дальше на север шла железная дорога к медному руднику, но она давно заросла и, вероятно, рассыпалась ржавой трухой.

– И какова площадь этой территории?

– Примерно половина футбольного поля. Спуститься можно на лифте – это переоборудованный фуникулер, или по ступенькам вон там, – он показал в сторону. – Территория огорожена, там есть собственная лаборатория, виварий, крематорий. В общем, миникомплекс. О нем знают очень немногие из сотрудников.