Анна Кремпа - Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

Наполнив собственное сердце жизнью вновь, безумный взгляд водителя встречается с моими медленно открывавшимися глазами. Его лицо вытягивается в страхе.

– Ха-ха, как Вам мой фокус, мистер? – к слову, фокус мой оказался настолько потрясающим, что на дорогу меня просто выпихали с криком “изыди, дьявольщина”. Меня это не оставило стоять равнодушным, высказывания так и посыпались вслед. – Мистер, да как Вам не стыдно, Вы бы знали, чего это стоило! Не смейте уезжать без меня! – но… а что я могу? Ведь все фразы и старания оказались пустыми, меня никто не собирался подвозить. Майку всё хуже, Шин как была потеряна из моего сознания, так и осталась, а тот, кто стоял на моей страже, отказался быть рядом. Верней… Мы к этому добрались. Я просто буквально не знаю, что мне дальше делать.

Тот самый момент, когда ты не можешь доверять никому свои мысли. Ты надеешься, что твои близкие окажут понимание, но всё летит кувырком, без разбора даже того, как вообще приземлиться на твёрдую землю. В мыслях, я уже преодолевал заснеженную дорогу меж тенистых елей, со смехом, спотыкался о выступающие корни на склоне, по которому забирался выше, к нужной мне цели. Галлюцинацией, дикий зверь совсем неподалёку копошился в кустах, а я щурил глаза от белоснежных вершин, открывавшихся полю зрения вдали. Как бы глупо ни прозвучало… пойду вытащу карманных на такси. В любом случае, я оставил дома куртку с шапкой, надо быть готовым ко всему.

Проходя ко входу, в переулок вдруг зазывает чей-то слабый голос. Поворачиваюсь и тут же доверительно иду навстречу, в тень массивного дерева, к серым стенам домов.

– Извините, вы случайно не Йован Кугуар? – ко мне подкрадывается девочка лет десяти, ростом чуть ниже уровня моих плеч, а лицо белоснежное, даже сказал бы, больное на вид, будто она сидит взаперти и никогда не выходит на солнечный свет. Волосы не видно за капюшоном чёрной кофты, они спрятаны надёжно, одно лишь лицо с острым носом маленькой формы приветственно открыто такому незнакомцу, как я. Киваю в ответ, наивно спрашивая, как к ней обратиться по имени, и почему она знает меня. Девочка тут же снимает капюшон, переняв весь испуг и всё внимание на то странное, что я не заметил прежде. Прямые, очень длинные волосы тут же рвут слабую резинку, коей они оставались завязаны. Из-под них лезут четыре длинных суженных отростка, и всё этого восхитительного, серебряного оттенка, как дельфинья кожа. Два ближних, походя на щупальца, с силой хватают меня за горло и упирают в стену дома, отрывая ноги от асфальта. Не могу кричать, не могу спросить даже, только прохрипеть жалкое “не надо”, а она и так ничего со мной делать не может и не хочет, просто заткнуть, чтобы не кричал. В переулке нас совсем не видно, тут темно и сыро, дело близится к вечеру, а людей на улице, чтобы поймать и отследить – никого толком нет, это ведь спальный район. Время убийственно замедляется, я пытаюсь пошевелить руками, но я их не чувствую, нет никакого ощущения надвигающейся смерти, нет ощущения шока, только дикий животный страх, она мне не смотрит в глаза, но глаза её наполнены чем-то нечеловеческим. Глазные яблоки серые, а радужки ярко-красного цвета.

Я понимаю, что это невозможно, но замечаю что-то знакомое во всех чертах этого… некто. Громкий звук, что проронил я от страха и сжатия горла, будто выдавил из меня душу, отчего сейчас эти пять секунд запомнятся ещё на долгое, долгое время. Если я, конечно, останусь жив.

***

Кто-то громко причитал над моим телом. Вокруг был топот, хлопки в какой-то плоский предмет. Кто-то прыгал вокруг меня, пока нос вдыхал странный сухой воздух, разбавленный резкими, пробуждающими аромомасленными нотками. Причитания были горловыми, какие обычно используют при молитвах, но совсем не того характера, скорей, это было колдовство. В ушах будто речные потоки бьют, когда на самом деле это человек, прыгающий над моим распластанным по полу телом, стучит палкой с намотанной серой тканью на конце о небольшой инструмент, одновременно похожий и на бубен со свисающими шариками, и на барабан, самим звучанием. У меня не было всё в порядке с историей музыкальных инструментов, так как я знал только понаслышке, но в голове крутилось что-то про тамбурин. Наверное, ритуальная вещица. Голос был восхитительный, лишь немного женственный местами из-за слабого звучания. Я очнулся окончательно, когда в нос попал пепел неизвестного происхождения. Пение не прекращалось, танец с подпрыгиваниями и притоптываниями – тоже. Только громче стал, только ожесточился. В итоге, когда я перевернулся на спину, чтобы поприветствовать непонимающим взглядом того, кто это всё проделывает, на меня посыпалось ещё больше пепла, смешанного как из двух разных зол. Меня будто водой облили: почему-то эти действия заставили меня ощутить, будто я плыву куда-то вдаль по спокойному течению… Что это было?

Завершая свой ритуал, шаман сел передо мной на колени, склонил голову, победно ударив в этакий бубен, да в окончание своей песни, таким яростным, словно прочищающим уши звуком “пхат”, прогремел на всё помещение. Я подпёр локтями пол, уже не обращая внимания столько на пыльную одежду, сколько на самого человека. Райан был, словно ветер: бушевал вокруг меня и вдруг резко успокоился. На нём не было одеяний, свойственных тому, как он только что колдовал, а просто какие-то невзрачные серые штаны, мешковато свисающие, вправленные в носки. А на теле мягко сидел тёмно-зелёный пуловер. В глазах заметны полопавшиеся голубоватые капилляры, а сам взгляд больше сосредоточенный, чем приветственный. Но, вдруг блаженно улыбнувшись, мне была протянута рука помощи, чтобы дать возможность привыкнуть снова стоять на ногах и ощущать себя живым.

– Мне очень приятно, наконец, узнать тебя в лицо, Йован. Все мои мысли в последнее время, ну, не считая этих двух дней… Эм, были сосредоточены на этой встрече. Я представлял, как пожму вот так тебе руку, обниму, как брата, положив начало новой дружбе, прямо перед солнечным взглядом Шин, но… Я… – Райан отворачивается, чтобы я ни в коем случае не видел того чувства, что он пытался скрыть по отношению текущего хода дел. Говоря прямо, это была и злость, и горечь одновременно. – Я кое-что приготовил, нельзя начинать разговор, пока я не угощу гостя, как подобает традициям. – Не мог и вообразить, насколько мерзко же поступил с ребятами, решив повеселиться в этом доме, со способностями мага, кто бы он там ни был по делу жизни. По щекам было заметно, по пасмурности глаз тоже – Рэй наверняка оббежал не один раз все знакомые места в округе, лишь бы найти Шин. И, вероятнее всего, веки его не просыхали, даже в пробежке на ветру. Текущий ритуал с песнопениями Райан провёл прямо в доме, на полу узкой прихожей.