Анна Кремпа - Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

– Не ты ли повторяешь, что всегда найдётся место неприятностям? – слушая это и подходя к светловолосому пареньку, я похлопал того по спине да наградил заслуженными дружескими объятьями, которые, чувствую, в поддержку всё-таки не сыграли. Майк уцепился на секунду, сказав, чтобы я ничего не боялся. Он попрощался со мной, как будто видел насквозь, как, по воле совершенно чужой, душа моя улетает далеко из тела. Я даже успевал заметить, как друг подхватывает девушку, не позволяя ничему причинить ей хоть какой-то ушиб. Они, оказывается, приходят в себя далеко не сразу.

И что на этот раз? Жертва бандитов или же потерявшийся в ночи маленький ребёнок? Что ты ещё придумаешь, Орион? В чью пользу только играет весь этот вовсе не честный выбор? Повязав себя на мысли, что надо срочно завладевать ситуацией и учиться самостоятельно контролировать перемещения, я замираю от увиденного злодеяния. Я узнаю своё тело. Глаза распахиваются непривычно, смотрят на скрещенные ноги на синей плитке ванной комнаты. А руки мои неестественно загнуты вверх, облокачиваются, так сказать, о край ванны. Все шрамы раскрыты, но крови много не выпущено. Да и в ванной… что-то совершенно странное. Трубы, видимо, засорены каким-то образом, ведь небольшое количество воды всё ещё стоит в ней. Чёрная слизь, отвратные сгустки каких-то веществ плавают поверху. На мне свисает что-то зловонное, розового, знакомого оттенка. До противно знакомого. Похоже на внутренности, возможно, это всё имеет место быть связано. Возможно, меня просто пытаются напугать. Что бы не означал этот жест, своих близких обижать я тебе не позволю, Орион. Ты ещё не осознаёшь, кто на самом деле здесь жертва.

Волосы липнут к шее, источаемый кровяной сок от кишок неизведанного животного сделал мою одежду и кожу невероятно липкой, а я и думать забыл, насколько это важный фактор в мире физическом. Керамику ванны слабо украшает жуткий налёт, оставшийся от не так давно стёкших сюда капель, из-за проведённого убийственного обряда. Это не человечье, нет. Сбрасывая с себя отвратные органы, я заметил, что в каше из мяса покоится жалкое свиное рыльце. Столько грязи от одного маленького существа. Расправа над животным – не это ли уже начало каких-то новых испытаний? И чует моё сердце, приятными ответы Ориона не будут, если он вообще посчитает честью ответить.

Из-за этой странной манипуляции с моим телом, между нами появилась некая связь. Я чувствую его состояние, каким тот оставлял меня здесь: подавленным. Ощущаю, где он, возможно, может находиться. Меня тянет в определённую сторону, даже есть риск, что сорвусь вот так легко: убежать отсюда и идти, куда ноги унесут, где все мои ответы. Но я не стану, слишком просто. И так повёлся, каждому тут верю, и каждый выставляет из меня дурака. Майк столько от меня скрывал, а не скрывает ли он большее? Орион столько мне обещал, но не выполняет обещанного. Шин… у неё вообще другая жизнь! Она вообще не та девушка, которую я всё это время знал. А возможно, что и вина тут только у того, кого найти сейчас стоит золотой монетки. На то я и сын своего отца, он, Айдан, учил меня не обманываться в людях. Поступать с ними начистоту, даже если те двуличны и не питают ко мне особой любви и милосердия. Кто же тогда будет хранить истину, кто будет оставлять ситуацию в виде начальном?

Всё, что я знаю, это три правды. Первая: Орион обещал помочь мне при любой опасной ситуации, он сделался моим хранителем. Вторая: по происшествию нескольких преображений, во мне был замечен потенциал, мне был обещан ход в иные грани реальности. Третья: в мире физическом я и мои близкие подвержены опасности из-за подобного. Иными словами, я открываю для себя то, что не заслужил. Я не упражнялся в медитациях, не изучал нужную литературу, не путешествовал, познавая культуры других стран, более всего приближенных к данной тематике. Признаться, и мыслей моих не было, что в один день произойдёт такая смена собственных приоритетов. Все мои желания, все стремления… В один миг, всё позабылось. Обменивая свой потенциал на это, во мне исчезла искра создавать технологии и проектировать что-либо. Теперь все эти материальные ценности кажутся для меня лишним и пустым хламом, только забивающим мою голову, отклоняя от истинных знаний и побед. Воссоздавая иллюзии на основе чужих разработок, мой успех моральным образом в гору не пойдёт. Обманом смогу, но какой толк без интереса, без страсти к воссозданию неизведанного?

Шум воды всё бил по перепонкам. Руки, шея, лицо – освежил и очистил я все, что нужно было, а в махровое полотенце погружал щёки с неизведанной ранее радостью. Быть живым, в своём обличии, наслаждаться изгибами своего собственного тела, своим дыханием. Даже то, как слабо побаливали мышцы на стыке шеи и спины – я наслаждался с первобытным возгласом внутри себя самого. Да, кричать хотелось. Громко-громко, чтобы по кафелю прошла звуковая волна, чтобы на кухне затрещали бокалы с соответствующим для них звуком. Я знаю, что в любую минуту останусь вне свободы выбора: где мне быть, с кем говорить, что делать. В висках крутит, глаза сдавливает, отчего, от этих смешанных чувств, они наполняются не слезами, но влагой. Я так счастлив, быть дома чудесно… Притвориться, что ничего не будет, если подожду здесь ещё чуток, не разбирая, какого же лешего всё-таки происходит с моей жизнью, с судьбами остальных.

Достаточно было, похоже, в себя я уже пришёл (если это не прозвучит слишком усердной игрой слов). Размышляю по делу, но сперва, пойду лучше переодеться во что-то чистое и… менее пропитанное жертвенным соком. Кровь, пот и слёзы – адская смесь. Так пахнет погибель, в этом я был уверен.

Обернувшись к двери, я останавливаюсь принять запрос на входящий звонок. На ухе оставался прибор, созданный со времён школьного проекта. Та самая работа над поисковым помощником, над голограммами живых людей. Появилась мама. Я слегка улыбнулся, но также быстро опешил, вспоминая о недоработке данной функции: на этой стадии разработки просто невозможно, чтобы она вот так являлась ко мне чёткой голографической картинкой. Она говорила, что рада видеть меня, что хочет услышать мой голос, что волнуется и очень скучает по мне. Я понял, что это был обман. Видеозапись, так нелепо подсунутая мне в виде звонка. Отозвав вызов, удивление лишь увеличилось. Кивики, как безликий помощник без голоса, но с навигацией в любом деле и вопросе, не представал передо мной в форме альфа-версии, а был завершённой моделью моего хранителя в полный рост. Горделиво вздёрнутый подбородок, невесомые черты лица, в особенности простота надбровной дуги вызывала спокойствие по отношению к самоуверенной и дерзкой улыбке. Он был особенно красив, да и шарм из-за перьев у него точно возникал. Я не испытывал ничего сейчас, кроме шока и даже страха, отчасти. Так легко и просто, будучи мной, Орион смог разобраться и завершить всё то, что я бросил перед путешествиями.