Анна Кремпа - Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

И тогда я вспомнил то, чего никогда не происходило в моей жизни: подсознание показало, как за волосы меня ухватил парнишка лет трёх, который улёгся мне на спину в своём детском комбинезоне, да залепетал тем самым тонким и слабым голосом, чтобы я поднялся и прокатил его на своей спине. Я даже рассмеялся со всей нелепости представлений. Это было давним желанием, но я уже смирился, что так и останусь единственным ребёнком в семье. В самом деле, я и не знал, что что-то будет подвластно напомнить мне об этом с такой настойчивостью. Глаза моментально просветлели, всё моё существо становилось легче и эфемернее, внутренний свет с лёгкостью и за считанные секунды разъел всю тьму и всё меня пожирающее, моментально избавив от этого кошмара, будто его и не было вовсе. Какое тепло! Какое блаженство прокатывалось по моим астральным венам, это тело даже просвечивалось, насколько ярко стало представленное счастье, изображённой собственным подсознанием ситуации. Орион не выглядел слишком счастливо, не как я, те смоляные существа (назовём их эмиссионы ) появились в большем количестве под ногами хранителя, но с моей улыбкой всё постепенно отступило. Я оказался совсем близко к призрачному попутчику, чтобы поднять его дух словами благодарности. Это был первый раз, когда, наконец, стало понятно, как же мне стоило управлять своими эмоциями. Кто сказал, что я обязан переживать их внутри себя, если я могу поставить такой же блок? Или же воцарить в своей душе идеал того, каким должен быть мой мир и моя повседневная жизнь? Никто не сможет отнять у меня ни эту способность, ни воображение. Мой внутренний мир может быть моим домом и укрытием. Я не собираюсь больше превращать это место в хранилище пережитых состояний. Только мне, как хозяину, решать, что я хочу, и чего не буду чувствовать.

– Я вижу, ты понял, что мне хотелось донести. Какой же ты славный ученик, рыжее перо. – Орион одарил мою голову воздушным поглаживанием. Даже не прикасаясь, ему удалось попросту передать чувство гордости за меня. Какой же странный метод общения. Я решил попробовать то же самое, но меня сильно отталкивало состояние духа напротив. Внутри всё тянуло, чтобы подарить немного комфорта Ориону, но своими смешанными волнами эмоций тот лишь пугал меня. И я решил попробовать кое-что ещё, когда он не станет подозревать. Как раз подходила отличная тому ситуация. Объяснив, что я готов открыть для себя вид жителей Долины Авалона, хранитель развернулся, чтобы направить меня прочь из того места, буквально переместиться в другое посредством полёта.

Я исследовал, как оказалось, поднебесье. Всё это время мы находились высоко над горами. Над Пределом, который и покрывал в тайне эти загадочные Долины. Я, в самом деле, впервые слышал о них, а теперь лишь пришло понимание того, что именно оберегает от нашего внимания Райан.

Барьер был деревянный, ели необычайно срастили свои ветви между собой, не пропуская любого смертного внутрь. Я обнаружил себя через пару мгновений стоящим перед природно-образовавшейся аркой колючих ветвей. Что-то не пропускало и не давало мне даже подумать и представить, что я действительно оказался на другой стороне. Орион усмехнулся, попросив выделить ему минуту, чтобы сконцентрироваться.

– Я не открывал Предел с тех пор, как начал свои астральные вылазки. Хотя это воспоминание может быть и обманом. Кусок, понимаешь ли, внутреннего мира, заменившего мне настоящий. Верней, теперь мой настоящий стал реальностью. Я бы впустил тебя для начала именно туда, но… Извини, Йован, но с прошлого раза я ещё не отошёл. Подсознание сильная штука, постоянно кидает мне намёки, будто там произошло что-то нехорошее с другим, но мы же не хотим верить всему, что ощущаем? Верней, подпускать к себе это, конечно. Ты действительно тот ключ, что я искал так давно. Помни, что моей планки достигнуть невозможно. Я буду честен, что не верю в тебя в этом плане. – Как бы ни пытались эти речи подействовать на меня, но позади, наблюдая над тем, как Орион склонил голову к земле и шепчет что-то с полуулыбкой, мне оставалось лишь испробовать новые способности на этом загадочном создании. Призрачные перья были редки и становились тускней с каждой нашей встречей. Завитки подола у халата только больше напоминали белоснежных змей, а остроконечная обувь на ногах, будто всё глубже была в земле, показывая не то, что ему мало осталось, а скорей всего сам факт этой твёрдой и решительной поступи зрелого человека. Всё-таки он учёный, его строгость со мной и неординарные методы обвинениям не подлежат только потому, что это реально работает. И сработало оно действительно быстро.

Осознаю себя спиной к спине стоящим с хранителем. Астрально закрываю глаза и выдумываю моей энергетике цвет: красный лишь пугал меня всё это время, но это не означало, что его нельзя использовать во благо. Вспоминаю голос, что пробудил во мне всё это и, пытаясь максимально приблизиться к его звучанию, выдаю что-то вроде:

– Почему именно Авалон? – отчего Орион и не реагирует вовсе, пока я не принимаюсь считывать с его ауры настроение, которому внезапно дали главенствующую роль. Я буквально пытался вытащить из него это разочарование и тоску, но меня ответно вдруг поразили чернильными копьями, пронзившими грудь сзади. Моё тепло стало холодом, а после, обернувшись к заступнику, я увидел тот самый шаманский череп, невообразимо расстроенный моей выходкой. Из глазниц тянулся дым, тяжкое хрипение заставляло думать меня о чём-то зловещем.

– Потому что негативные эмоции могут отвечать за ту последнюю оставшуюся память, дорогую мне по неизведанной ещё причине. Никогда не думай, что делаешь лучше таким поступком. В нашем клане не лезут, не разобравшись. – Так и не ответив на мой вопрос, Орион только доставил порцию досады, я терялся в представлении реальности из-за того неподготовленного удара, понимая последним лишь то, что Авалон не впускает нас. Что я ещё ни с чем так и не разобрался. Мне не было как и чем ответить. Захотев помочь, осознал, что делал то только для собственной реализации погордиться новыми возможностями, не открытыми прежде ни одним подростком. Для призрачного наставника это не было шуткой. Он хотел вспомнить, но, я почувствовал лишь одно – как больно хранителю было даже кусочек вынуть из подсознания, чтобы окончательно понять причину потери собственной идентификации, как личности в целом. Наверное, я слишком рано доверился этому существу.

***

Жизни не надоедали, их хозяева всё ещё вызывали один лишь интерес. Мне не нужно было спать, меня не тянуло к еде, но очень тянуло к исследованиям. От одного лишь Райана я узнал целый сборник новых и достоверных фактов. Но что я должен был узнать от Тоби? Мы не так часто общаемся, как хотелось бы, но это перебор по всем параметрам. Очнуться в прежнем состоянии казалось нереальным, потому я, в самом деле, вновь обнаруживаю себя… девушкой! Мою спину неприятно подпирает деревянный ящик, покрытый какой-то самодельной скатертью из красной замши. Майк занёс Тоби наверх, в тот самый склад, где мы обычно и собираемся, когда м е ста приличнее посиделкам найти не удаётся. Тут всё было, как и оставалось: столик в виде широкого сундука с какими-то старыми одеждами, неудобные оранжевые пуфики, почти полностью застланные большим, синим куском ткани в белую клеточку. И ещё множество постеров, наклеек, граффити и даже две лампы на том самом сундуке, служащие недостающим источником света. Я же находился поверху этих самых деревянных ящиков, раскиданных тут повсюду. На одном таком мы припрятали маленький телевизор, являющийся уже почти антиквариатом. Было непонятно, что от меня хочет испуганный до чёртиков друг. Он отчего-то выглядел совсем забито, как то было при его первом столкновении с таким существом как Орион. Друг наверняка не знал, с чем имел дело, но реакция его была донельзя странная. Как и тогда, лицо его бледно, а под глазами виднеются тёмные круги от недосыпа: казалось, прошлая ночь доставила ему ещё больше неприятностей, чем было при посещении забытого дома Лурецких.