Владимир Лизичев - Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву
- Название:Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449000231
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Лизичев - Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву краткое содержание
Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том 1. Бафомет вернулся в Москву - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Были как-то и другие посещения лечебного заведения силами минздрава, прокуратуры и прочих надзорных органов, но их сил почему-то хватало только на посещение руководства и обильные возлияния за столом, соответственно до палаты 3/3 они не доходили, силы-то тю-тю.
«Так вот – Будем Вас выписывать, два годика с лишком, пора-с, пора-с» – продолжил Лепецкий, слегка грассируя. «Пора-с, извините, приобщать Вас больной Четвертаков к общественно полезному труду на благо Родины», и видимо смутившись, тот же миг, от того, что сказал. Какой нахрен, общественно полезный труд от бывшего казнокрада и растлителя малолеток, да и бывают ли они бывшие, по сути, понятно же. От этой мысли как-то внутрь себя хихикнул и начал нервно потирать руки.
Ох, как давно здесь не было слышно таких замечательных музыкальных слово звуков – «Будем Вас ВЫПИСЫВАТЬ, пора!».
Они растеклись по палате морозным облачком в летнюю жару, вторым фортепьянным концертом Рахманинова. Расплескались по стенам, покрытым шаровой краской, по затёртому за десятки лет линолеуму пола. Обтекли металлический рефлектор лампы освещения под потолком и светло-серую краску спинок кроватей, что были прикручены к полу и застряли в сердце каждого обитателя палаты сладостной занозой. Кай отдыхал, осколки летели, Рахманинов перетекал в неукротимого Баха. В палате царила обстановка вселенского счастья, единения душ, нирваны и Интернационала партийного собрания 50-х годов. Бескорыстная радость за други своя, блаженная, присущая только людям увечным, больным, либо запертым в казённый дом, все потерявшим и обретшим вскипала в душах, но не умах обитателей палаты.
Другого свойства чувства, обитали в головах врачей, Бог им судья.
Между тем Лепецкий нутром старого психолога, почувствовавший общую воцарившуюся атмосферу продолжил с несвойственным пафосом, удивившись внутри сам себе. Как психолог он знал, что разговоры с собой – первый шаг к безумию, но разве весь мир не безумен?
«Дорога в жизнь для Вас открыта» и, немного смутившись, уже направился к выходу (шоу маст го он), когда неожиданно прямо посреди этого благочестия словно изнутри воздуха сжавшегося в доли секунды и уплотнившегося до состояния низкого звука, хлёстко и отчётливо, невозможно было определить от кого, громко прозвучало:
«ИДИОТ!!!»
«Что?» – невольно переспросил главврач, повернулся и с надеждой посмотрел, словно ища поддержки, на подчинённую камарилью, но найдя такое же недоумение, уже грозно с шипением – «Что?»
Так же отчётливо, но теперь уже с долей сарказма и неудержимого бесшабашного веселья прозвучало – «Да не о нем я».
«Это Вы доктор Лепецкий – Идиот!».
Теперь уже определилось, что инициатором столь неучтивого заявления был Серов – Немо, а главное все-все уже сориентировались и поняли, что обращено оно было именно к ГЛАВВРАЧУ!
Воистину был трижды прав Екклезиаст – нелегко живётся благородным донам в человеческом муравейнике в любые времена.
Лепецкий вроде бы ко всему привычный, всю жизнь с «шизами», что по жизни, что по работе, но в доли секунды соотнёс это оскорбительное – ИДИОТ, с чем-то неприятным в своей памяти. Вспомнил!
Он вспомнил!
От такой неслыханной, а главное весёлой наглости покраснел и налился гневом, ума хватило не отвечать, что взять с психа, но внутри все заклокотало и зашипело. Себе – «Успокоить нервы». А все равно пробило, зло прорвало.
Подумал – «Так, лечащего „Гаврилу“ выдрать как сидорову козу или козла!»
Почти успокоился уже в коридоре, но на беду в мельканье ног спешащих санитаров и толчее окруживших коллег, наткнулся на ведро с грязной водой, забытое в спешке и по старости уборщицей Клавдией Никитишной. Брюки, недавно купленные немецкие KANZLER залил по колено, отчего опять гнев вырвался наружу уже безудержный и неожиданно для маленького сухонького доктора злой матерный словоряд прозвучал, как увертюра дальнейших прениприятнейших событий. Что за день такой?
А главное ему захотелось поскорее избавиться от этих назойливых коллег, свидетелей давешнего возмутительного демарша Хама и, последовавшей затем его доктора Лепецкого несдержанности. Казалось, кто-то из этих молодых бездарей и лизоблюдов ехидно улыбался за спиной в коридоре.
«К чёртовой матери! Скорее домой» – к милейшей жене Софочке и её супу с фрикадельками.
Обходу досрочно пришёл абзац! Конец 16 акта, бедных прекрасных дроздов поймали.
Отпустило не сразу, на Ленинском проспекте образовалась большущая пробка, ещё была пятница, и народ по весне торопился за город на дачи сажать картошку кто попроще, и Zebrina pendula (Tradescantia flumensis) – кто побогаче.
Началась движуха, где-то уже мчались по встречке рублевские квакеры, синие мигалки, они же проблесковые маячки, шарахались от них прочие обыватели и недобизнесмены. Изредка переругивались между собой клаксоны автотранспорта представителей среднего класса. Москва рядами машин растекалась и рассасывалась, двигалась, а значит жила.
Водитель Гоша молчал всю дорогу, видимо чувствуя настроение хозяина, старая ГБ-шная школа, ну и, слава Богу.
На одном из перекрёстков их подрезал спортивный автокар – Бентли, нагло вылезший вперёд на красном знаке светофора. Через приоткрытое стекло на дверце водителя было слышно, как сидевшие в нем мужчины громко разговаривали и смеялись. «Витольд Петрасович, кой черт он Вам сдался?». «Ой, не скажи Шурик, не скажи…». «В банку с огурцами… свои помидоры… Так и сказал…» Загорелся зелёный, машина резко рванула с места, в воздухе поплыло и растворилось облачко жжёной резины 21-дюймовых покрышек.
Евген Арнольдович только недовольно фыркнул, и про себя – «Нерусский видимо, прибалт, а ведут себя как идиш в Бердичеве. Новые русские, мать их, хозяева жизни, зажравшиеся психи, от бабла дармового крыша едет, половина из них хроники реальные».
Софочке нездоровилось, но она вовремя, едва успел раздеться, подогрела обед и села рядом за круглый стол на кухне. Склонив голову набок и подперев её рукой, пододвинула салфетку, раз и навсегда заведённый ритуал. Суп источал манящие запахи, мелко нарезанная петрушка плавала по поверхности тарелки, как футболисты на зелёном газоне спартаковского стадиона, ложка фамильного мельхиора копьём торчала справа, все успокоилось.
Дура дурой, а готовить умела. Зелёный «редькостный» салат со сметанкой был хорош. Как там, – Господа ставьте, да поживее, на стол большую кастрюлю – для СЛЮНЕЙ!
Обед способствовал успокоению и благостному расположению духа, нервы ни к чёрту подумалось о том, что возраст даёт себя знать, шутка ли столько лет на посту. Потом мысли перескочили на что-то другое и больше к давешнему безобразию уже не возвращались.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: