Владимир Корешков - Свой среди чужих, или Гауптман с Олерона. Часть вторая

– Угу, готов, – сказал я, застегивая последнюю молнию и проверяя карманы.

– Тогда вперед.

Мы вышли в коридор через неприметную дверь, проскользнули к лифту, который предназначался только для персонала. Лифт спустил нас на стоянку каров. Забравшись уже в знакомый ярко-желтый кар, доехали по пустому городу до космопорта. Бросив кар, Холечек уверенно повел меня по лабиринтам совершенно одинаковых, абсолютно ничем не примечательных, без каких-либо указателей коридоров. Как Холечек в них не блуждая дорогу находил, ума не приложу. Дошли до таможенного терминала, но не того, через который я попал на станцию, а другого – для внутренних лунных рейсов. Холечек, ничего не говоря, подтолкнул меня к таможенному аппарату, я с опаской протянул руку с чипом к считывающему окошечку. Секунда – и дверь, ведущая в наружный тамбур, открылась, мы оказались в небольшом помещении со стенами стального цвета, по кругу шли синие шкафчики с обычными пластиковыми лавками. Холечек подставил свою руку к окошечку-индикатору возле шкафчика, мне жестом показал сделать то же самое. Я повиновался. Дверцы распахнулись. В каждом шкафчике висел гибкий оранжевый кокон скафандра. Женский металлический голос из динамика внутри шкафчика одновременно произнес одну и ту же фразу: «Скафандр готов к индивидуальному использованию, продезинфицирован и проверен на герметичность. Надежность и качество гарантирует фирма „Лезон“».

– Ну что, прошу. Одеваемся, – взмахнул руками Холечек.

Так обычно радушный хозяин предлагает дорогим гостям проследовать за празднично накрытый стол.

Ненавижу запах внутри скафандра. Как обычно, пахнет жесткой смесью хлорки, пластика, резины и еще чего-то гадкого. Натягивая на себя скафандр, я подумал: «Хоть кто-нибудь придумал бы ароматизатор для скафандра, чтобы не воняло так. Я, честное слово, голосовал бы двумя руками за то, чтобы этому парню, являющемуся настоящим изобретателем, вручили Нобелевскую премию, а то вечно придумывают всякую хрень, а вот того, что нужно, нет, от них не дождешься».

Проверив связь и поступление воздуха из небольшого баллона на спине, мы, похожие на двух оранжевых головастиков, прошлепали к переходному шлюзу. Створки люка чавкая разъехались в разные стороны. Мы, минуя шлюз санитарной обработки, вошли в прозрачный широкий коридор-рукав, многочисленные ответвления которого вели к лунным дисколетам – самое верное средство добраться от одной базы до другой в кратчайшие сроки и при этом перевезти кое-какие мелкие грузы. Холечек уверенно свернул во второй проход, нажав еле заметную справа на корпусе кнопку, отворил люк дисколета. Небольшая кабина, судя по креслам, стоявшим по два в ряд друг за другом, вмещала шесть человек. Впереди перед лобовым стеклом была небольшая консоль управления со всевозможными кнопками, штурвалом и дополнительными вспомогательными экранами.

– Летали когда-нибудь на таких? – спросил Холечек, стаскивая с себя шлем скафандра.

– Если честно, не приходилось, но в звездном колледже изучали основы пилотирования дисколетов, – ответил я и последовал примеру Петера – снял с себя шлем и сразу почувствовал облегчение. В нос больше не бил этот ядовитый запах.

– Хотите повести?

– Нет, спасибо, – поблагодарил я. – Лучше вы. Мне бы больше хотелось спокойно поглазеть на лунный пейзаж.

– Ну как хотите, – пожал плечами Холечек, усаживаясь спереди за штурвал. – А я, если честно, люблю полетать на этой штуке.

Я плюхнулся в кресло рядом с пилотом.

– Скажите, Петер, какого рожна мы натягивали на себя эти вонючие скафандры, если везде в здании и в дисколете земная атмосфера с гравитацией.

– Техника безопасности, – ответил он, прокладывая на экране маршрут до базы «Депо сортировочное». – Раньше все летали без скафандров, но участились случаи, когда дисколеты, никоим образом не отличавшиеся особой надежностью, ломались по дороге, падали, разбиваясь о камни лунного грунта, теряя герметичность, и люди, не имея скафандров, погибали жуткой смертью в каком-нибудь лунном кратере, так не дождавшись помощи. Нескольких таких несчастных случаев хватило, чтобы ввести обязаловку. Без скафандра в дисколет ни-ни. Очень большой штраф.

– Хорошо, тогда такой вопрос: за то, что мы стянули с себя шлемы, нас не нахлобучат?

– Нет. Главное, что мы следуем инструкции по технике безопасности. Зашли в дисколет и выйдем из него в скафандрах. Если же дисколет, не дай бог, грохнется, а мы не успеем вовремя надеть шлемы и погибнем, то сами виноваты. Нашим семьям просто не выплатят положенную в таких случаях страховку. Мне без разницы – у меня семьи нет. А водить дисколет я люблю дыша полной грудью.

Я кивнул головой, в случае моей смерти страховку тоже некому получать.

Перещелкивая цветные клавиши тумблеров, Холечек запросил диспетчерскую. После обмена любезностями, диспетчерская дала нам разрешение на взлет. Дисколет отделился от рукава шлюза как от пуповины, чуть пробежав по взлетке, рванул вверх, в разрешенный диспетчером воздушный коридор. Быстро набрав нужную высоту, чуть гудя двигателями, дисколет выровнялся, и полет продолжался параллельно лунной поверхности.

– Нам долго лететь? – спросил я.

– Минут сорок.

– А вы что, Петер, автопилот не включаете?

– Нет, люблю сам все контролировать. Ну согласитесь, Штефан, только тогда получаешь истинное удовольствие от полета, когда сам ведешь аппарат.

Имя Штефан с непривычки резануло мои барабанные перепонки, но, с другой стороны, все правильно: я отправляюсь на Олерон под именем Штефан Дорн, вот и будь любезен откликаться на это имя, а не на другое. Поначалу я во все глаза таращился на лунный пейзаж, но он был настолько сер и неинтересен, что я быстро заскучал, веки мои наливались свинцовой тяжестью, и в конечном итоге я вырубился – сказалось раннее вставание и недосып. Правда, долго поспать мне Холечек не дал.

– Вон смотрите, Штефан, как раз то, о чем я вам говорил, – больно ткнул он меня локтем в бок.

Я разлепил глаза, глядя туда, куда указывала рука старшего санитара. Внизу в одном из кратеров лежал расколотый надвое серебряный диск с бортовым номером тридцать два, начертанным красной, светящейся в полумраке краской на корпусе дисколета. Разбитая вдребезги кабина, два пассажирских кресла, вырванные из кабины, зарылись в лунную пыль, рядом валялись еще какие-то вещи, выброшенные при ударе. Из самого корпуса, как части скелета, торчат в разные стороны разорванные трубопроводы.

– Да, печальное зрелище. Жертвы были?

– Пять человек – семья с двумя детьми и пилот. Люди зафрахтовали дисколет, хотели своим детям Луну показать такой, как она есть. Двигатели отказали – и вот итог.