Егор Nебо - Маяки

Змитер перешёл к объяснению того, зачем нам нужен «арт». Мне было скучно, я всё это знал, а Веснина в беседу практически не вступала. Когда они перешли в режим диалога, я украдкой стал смотреть на неё. Бывают люди, которые внешне не меняются до определенного возраста совсем или меняются незначительно. Веснина была именно из таких. Всё в ней было именно от той Даши, которую я в конце концов решился пригласить на свой день рождения в профилакторий. Я стал глядеть в окно. Было ли это вообще изнасилованием? Да нет, почти наверняка не было. Наверняка. Обычный пьяный секс, каких у Весниной было до этого случая, судя по её уверенным действиям в ту ночь, миллион. Я незаметно напоил, а потом изнасиловал свою любовь, вот что я сделал. Свой идеал любви, что ли. То, о чём читал книги и смотрел фильмы. В них не было ни слова о том, что человека, которого любишь, нужно поить и трахать. От того поступка мне было гадко и мерзко просто бесчисленное количество раз за эти пятнадцать лет. И в отместку себе я называл это изнасилованием, стегал себя этим словом, унижал себя. И однажды, когда я случайно встретил брата Весниной…

– Так что, Саша? – отвлек меня от окна голос Димитрова. – Тебя устраивает кандидатура Дарьи? Мы принимаем её на работу?

От воспоминаний, и оттого, что вот она сидит, Даша Веснина, у меня всё поплыло перед глазами. Я с трудом понял вопрос. Через паузу я сориентировался и сказал:

– Я обоими руками «за», Змитер. Обеими. Давай её брать.

– Хорошо, – сказал Димитров. – Дарья, давайте я вам покажу наш торговый зал, где вы будете проводить презентации.

Веснина, которая в общей сложности в ожидании постоянно опаздывающего Димитрова обошла наш зал по периметру раз шесть, тактично согласилась.

– У вас только белорусская литература? – услышал я голос Весниной за дверью.

– Да, процентов на девяносто. А вы по-белорусски не читаете?

– Читаю, конечно, но мне привычнее русский.

– О, тогда вам могу предложить книгу нашего директора, Александра Николаевича, он как раз пишет на рассейскай мове.

– Саша – директор нашего книжного магазина, – продолжал Димитров экскурс в нашу организацию. – Я – директор всего издательского дома.

– А. Понятно. Какая интересная обложка.

Видимо, Димитров всё-таки сунул ей в руки мою книгу.

– Дочь его рисовала.

– Как мило. Я, пожалуй, её куплю, сколько стоит?

«Зачем тебе её покупать, сумасшедшая Веснина. Я дам тебе десять, сто таких книг», – пронеслось у меня в голове.

И тут я отчего-то вспомнил, что Веснина всегда любила хорошие рестораны. Дорогую одежду. Да и разного рода бранзулетки ей всегда были милы.

И что, возможно, лучше дать Весниной не десять и не сто моих книг, а вот это вот всё.

И такая возможность ведь у меня была.

Я услышал звук выходящего кассового чека, Веснина попрощалась с Димитровым и ушла из магазина.

15.

На следующее утро меня звонком разбудил редактор одного из сайтов, куда я писал.

Я проснулся после бильярда с Павликом и настроение моё было не важным.

Редактор что-то говорил, я пытался понять, что. Кажется, меня за что —то отчитывали.

Редактору было интересно, отредактировал ли я интервью с Мелеховой.

Я не отредактировал интервью с Мелеховой.

Далее редактору было интересно, готова ли была подборка с лайфхаками.

Подборка с лайфхаками готова не была.

– Саша, вы работать, простите, собираетесь? Я думал вам статью дать о многоженцах, но не дам – вы же мне всё валите!

– Я вам всё валю, – с этим я не спорил. – А вы мне платите по два доллара за тысячу знаков.

– Саша, сейчас такие расценки, сейчас все пишут за эти деньги! У меня в коридоре три человека стоят – за эти деньги писать, однако, так как мы с вами работаем уже полгода…

– Зовите, – перебил я.

– Что? – не понял редактор.

– Зовите этих. Из коридора.

Я повесил трубку.

Дела мои были невеселы. Совсем. Первые деньги в новой роли директора я должен был получить только через полторы недели. А пива хотелось прямо сейчас. А ещё потом захочется есть. А ещё я не помнил уже, сколько месяцев я должен был за электричество и коммунальные услуги.

– А ещё я, кажется, вчера пропил первую свою зарплату, – припомнил я вслух события прошедшего дня. Я поднял руку с телефонным аппаратом и набрал Фашиста. Поговорили. Да, почти всю. Я пропил вчера почти всю свою зарплату. Которая будет через полторы недели.

Голос Фашиста навеял мне наш с ним разговор про Веснину.

Я рассказал ему, что встретил свою первую любовь. Павлик сказал, что если судьба снова свела нас – ей, судьбе, зачем-то это нужно.

Все эти мысли привели меня к размышлениям о том, что Веснина была очень дорогая в ухаживании девочка. Нельзя сказать, что я знал это наверняка, но так казалось.

– Да пошло всё к чертовой матери, – сказал я, глядя в потолок. – Маяки-шмаяки, человечество, великие произведения искусства, гуманизм, просвещения, революционные открытия. К чёрту.

Я встал и пошёл к тумбе, в которую положил визитку Шепетинского.

Я вспомнил слова Дэвэ о том, что если я и впрямь писатель, то я обязательно придумаю что —нибудь ещё.

Проходя зеркало, я задержался и посмотрел себе в глаза:

– К чёрту. Ясно?

Человеку в отражении было все предельно ясно.

Я нашёл визитку Шепетинского, лёг обратно на кровать и стал разглядывать строгие, сухие надписи на чёрном фоне. Буквы на визитке «Канадская береговая охрана» следовало расшифровать. Я потянулся за ноутбуком, полез в Вику, но совершенно ничего не прояснилось. Это была организация, которая обеспечивала морские поисково-спасательные операции, морскую радиосвязь, колку льда, и ещё обеспечивала какое то бла-бла-бла. Каким боком организация «Канадская береговая охрана» оказалась у нас в стране, и чем она могла бы здесь заниматься, было совершенно непонятно.

Наконец, я выдохнул и набрал номер, указанный на визитке.

– Алло, – сказал номер голосом Шепетинского.

– Здравствуйте, Борис, – сказал я.

– А, Александр Николаевич, – обрадовался Борис. – Как же, здравствуйте.

– Хочу к вам сегодня подъехать.

– Подъедете, конечно, Саша, кто же лучше вас подъедет, – ответил Борис. – Я буду на месте с 15 до 16—30.

– Мнэээ… Книги брать?

Борис задумался.

– Если на такси поедете, так и возьмите.

– На такую роскошь у нас денег нет. Во всяком случае, пока.

– Будут, будут деньги, обязательно, Александр Николаевич! Не сомневайтесь.

– Хорошо. Значит, к началу четвёртого и подъеду?

– Да, жду вас.

Надо было вставать. Решение было принято и по идее мне должно было сейчас много легче, но легче не становилось.

Я встал, попил воды, побродил по квартире. Постоял у окна. За окном уже совсем очевидно разлилась зима, но снег меня не обрадовал. Я сел за компьютер, почитал ленту. Ни один из постов не то, чтобы не зацепил. Не остался в памяти ни на минуту. Я читал предложение, переходил к следующему, а предыдущее забывал. Осознав это, я картинно потряс головой – иногда помогает и что-то картинное. И задумался – что это со мной?