Алекс Норк - День святого Нормана Грея

Два бронетранспортера уже устремились в переулки за беглецами, но два других никак не могли расцепиться.

Брук решил эту проблему сам — запустил под переднюю часть одного из них руки и сдвинул.

Норман вспомнил, как тот сдвинул однажды всю боровшуюся за мяч кучу.

А еще через тридцать секунд, в воздухе, он от удивления открыл рот: бронетранспортеры с обеих сторон улицы, куда смылись серебристые, долбали лишь маленькую их кучку посередине. И тех, что долбали, вдруг стало меньше… а теперь и не стало совсем…

Первая леди повернула к ним голову:

— Они убрались в портовый покгауз.

— Черт! — Президент стукнул себя кулаком по колену. — Там три тонны русской икры — запасы на целый месяц!

Бронетранспортеры застыли, в их обозначенных короткими стволами физиономиях почувствовалось удивление.

Грей посмотрел на торчавший в бухте фрегат, совсем близко отсюда.

— Брук, черт с ней, с икрой. Пусть бьет бронебойными, а мы, отсюда, скоординируем огонь.

Генералиссимус помолчал, потом кивнул головой:

— Трудно принимать такое решение. И ты был прав, тяжелой техникой мы бы их всех расплющили. — Он погрустнел и беспокойно задвигался на кожаном сиденье. — Стыдно! Горько и стыдно!

— Что за сопли, Брук? — поинтересовалась супруга.

— Папа…

У бедняги увлажнились глаза, он вынул платок и высморкался.

— Ну-у, время нашел. Отревешься после обеда.

— Папа… его последние слова за минуту до смерти… — вконец расстроенный он сглотнул слюну, — папа взял меня за руку и нежно сказал: «Мой мальчик…»

Грей, тронутый сценой, дружески положил на плечо ему руку. Президент утерся платком.

— … и нежно сказал: «Мой мальчик, никогда не экономь на танках».

Первая леди, отказавшаяся от трогательного участия, вызывала фрегат и уже спрашивала — что они там, водорослями объелись?

— Молчат! Похоже, радиосвязь вообще не работает.

Генералиссимус отошел от минутной слабости:

— Сбрось нас на ближайшую крышу и гони на фрегат. Я буду направлять стрельбу руками. Вперед, значит — взять ближе. Назад — дальше. Влево-вправо… Понятно?

— Морскому ежу понятно.

Грей оглядел с высоты в последний раз город — ни души. И высказал свое восхищение гражданской дисциплиной островитян.

Президент не скрыл, что сей факт ему очень приятен:

— За это я приказал поставить им бесплатные пивные ларьки в двух милях от города.

Через минуту они стояли на солнцепечной крыше.

Вертолет было рванул к морю, но тут же, сделав крутой вираж, вернулся. Первая леди высунулась из кабины:

— Эй, Брук! Если, например, влево — это от нас или от тебя?.. Что, я не слышу…

Президент начал энергично показывать руками, и не рассчитал свои силы на покатой крыше…

Однако в последний момент его лапы уцепили карниз.

С гребня крыши хорошо просматривалась соседняя улица, и боец бронетранспортера, отправившийся на разведку.

У покгауза не было окон, а центральные двери оказались задвинутыми. Вертолет вдали только готовился сесть на корабль, так что с минуту времени было. Из люков бронемашин торчали любопытные головы.

Солдат приложился к стене ухом… А секунд через десять отпал от нее и разведенными широко руками дал понять об отсутствии результатов.

— Затаились, — прокомментировал Брук и громко крикнул, чтобы техника откатывалась в стороны на сотню ярдов. — Ой, как хочется черепахового супа.

Бронетранспортеры слегка газанули, выпуская сзади из-под себя сероватый дымок, и начали разъезжаться от здания.

— А каким я тебя угощу хересом, Норман! Сто пятьдесят лет. Представляешь?

— Брук, та проклятая фиговина, которую нам показывал профессор Хакли, я понял, это она делает тут погоду.

— Какая фиговина?

Грей не успел ответить. Фрегат дал выстрел, и почти сразу за их спиной обломки двухэтажного магазина полетели в разные стороны… последней упала крыша.

— Дорогая, — озадаченно произнес Брук, — это был твой магазин.

Он хотел вытянуть вперед руку, но Грей успел ее перехватить.

— Ты что, они же влепят прямо в нас!

— Влепят, — согласился генералиссимус, — так что же делать?

— Покажи сначала вправо, а оттуда уже приблизим огонь.

— Умница, Норман, феноменальное игровое мышление! Что значит, настоящий квотербек!

…бум!.. и еще какие-то звенящие звуки.

— Там был ресторан.

— Он тоже?

— Нет, прокурорский.

Теперь можно было сместить стрельбу вперед к покгаузу, но оба они замерли, потому что покгауз… той стены, что на улицу, уже не было, а сам он валился внутрь.

И огромная серебряная чушка вылезала в пространство улицы…

Вылезла и приподнялась, встав на какие-то невидимые под брюхом ножки… на быстрые, судя по тому, как она задвигалась удлиненным корпусом вдоль улицы в сторону их переулка.

— Значит, с этой стороны у нее морда, а с той — задница, — глубокомысленное изречение Президент захотел подкрепить жестом, но Грей опять успел это пресечь.

— Она сейчас окажется на нашей директрисе.

— Я в смысле анатомии.

— В смысле анатомии тут везде задница, и ей управляет мозг на горе.

— Ты про тот черный футбольный мяч, что мы видели, когда пили «Бордо»?

Грей указал на серебряного гиганта:

— Эта штука слишком хорошо знает, что ей делать.

Ближний бронетранспортер двинулся навстречу, полагая, видимо, что легко расправится с такой удобной мишенью. Зазвучали уже знакомые уху хлопочки, два объекта стали быстро сближаться, и Грей не зрением, а физически, ощутил несопоставимую разницу масс. Огромная-серебряная не обратила внимания на стрельбу и, показалось, не замедлила своего движения, соприкоснувшись с зеленым карликом. Даже не приподнялась над ним — просто тот выпал вдруг из поля зрения… и снова возник, почти лишившись вертикального измерения, плоским продолговатым куском. Несколько отлетевших черных колес стали писать круги, готовясь улечься на мостовую.

— Что за безобразие, а?! — риторически спросил Президент.

— Помнится, когда мы в финале играли с Техасом, ты сотворил то же самое.

— Я действовал по правилам, Норман! А эта сукина дочь…

Громада двинула к ним в переулок, заняв его в ширину почти полностью.

— Чего она, по-твоему, хочет?

— Хочет не она. Я тебе говорил, это, наверняка, управляемая штука. Она транслирует события, а ей отдают команды.

«Штука», походя, снесла угол дома, сразу осевшего вниз, и двинулась к ним.

Грей оглядел соседние крыши, на предмет туда перескочить, и понял, что промежуточные расстояния этого не позволят.

— Брук, мы тут несколько задержались.

Серебряному чудовищу, похоже, понравилось разрушать — ближний к ним дом рухнул вдруг весь, со стенами и крышей.

Грей, отбежав к краю, сгруппировался и прыгнул на мостовую, но Президент не рискнул сразу сбросить свои сто тридцать кило и, для более мягкого приземления, свис, уцепившись в карниз руками. Тут же вместе с ним он отправился вниз.