Джек Вэнс - Мир плавающих театров

— Вон идет дух Азоэ! Это — предзнаменование!

Замп также потащился назад инспектировать бастионе и точно измерить качество выступления Дамсель Бланч-Астеры. Занавес из газа украдкой опустился в полутьме сделав неясным изображение для публики. Зампу, однако, преставился лучший вид, если смотреть под неудобным углом. В любом случае, он не нашел недостатков в представлении этого духа.

Дух исчез. Замп как-то механически сказал свои фразы и действие закончилось его пленением через вероломство Лилайнай.

Акт третий открыл Насильника в кандалах, повернувшегося лицом к своим обвинителям. Он бранился, но не получил никакого ответа. Он был приговорен к смерти и прикован к столбу, оставлен в одиночестве. Насильник разразился трагическим монологом, и теперь Лилайнай появилась на сцене, и они вдвоем сыграли двусмысленную сцену, которую можно было сыграть дюжиной разных способов. Пришла ли она насмехаться над ним и увеличить его горе? Балансировало ли ее сердце между любовью и виной, жестокостью и раскаяньем? Может некое злое безумие толкнуло ее ко злу? В конце Лилайнай приблизилась к Насильнику и поцеловала его в лоб, потом отошла назад и плюнула ему в лицо; смеясь, почти истерически, она убежала со сцены.

Насильник должен был умереть на восходе солнца. Небо уже окрасилось зарей. Он произнес свой финальный, мрачный монолог и посмотрел на платформу, где Бонко одетый и в маске палача, готовил топор и плаху.

Лучи солнца заскользили над горизонтом. Насильника освободили от столба. На него набросили черный плащ и черный капюшон опустила на его голову. Его провели за сценой, где заключенный, в плаще и капюшоне, был извлечен из клетки.

— Должны ли вы быть столь грубы? — спросил он. Держитесь подальше! Я расцарапал руки об эту лучину. Принесите мне бинт!

— Пустяк, пустяк, — сказал Бонко. — Так и сделают, если ты останешься жив.

Заключенный упирался и энергично двигался локтями. Кляп был вставлен между его зубов, и его вытащили на сцену, где он боролся и стонал на самый драматический лад. Четыре человека понадобилось, чтобы уложить его шею на плаху, стянули его капюшон.

Палач поднял топор. Первые лучи солнца осветили сцену.

— Бей! — закричал предатель Торафин. Палач ударил. Голова отделилась от тела, и отскакивая от платформы, покатилась по сцене прочь под пристальными взглядами зрителей. "Очень аккуратно,"- подумал Замп. Зрелище было в чем-то ущербно. Тем не менее зрители были глубоко потрясены. В самом деле они казались парализованными. Все сидели с выпученными глазами, взгляды замерли на голове. "Странно,"- подумал Замп.

Кто-то заговорил ошеломленный полу-стоном, полушепотом:

— Лоп Лоукюа.

Кто-то еще зашипел сквозь стиснутые зубы:

— Убитый в черном.

В мозгу Зампа вспыхнуло одно имя: Гарт Ашгайл.

Теперь не было времени для смущения. Замп сбросил плащ и капюшон и позвал Бонко:

— Режь швартовые! Запускай зверей! Приготовься поднять паруса! Я поговорю с публикой.

Бонко тяжело задвигался, отправившись выполнять три задачи одновременно. Замп поднялся на сцену.

— Дамы и господа, прекрасные Вантцы, вот и закончилась наша программа на этот вечер. Пожалуйста, покидайте корабль по очереди в порядке старшинства. Завтра мы представим вам удивительную и вдохновляющую программу с ловкостью и чудесами, Замп быстро уклонился. Мимо его уха пролетел топор. Зрители повскакали с мест. Раздутые от ярости лица повернулись к нему. Мужчины и женщины карабкались друг по другу неуклюже и беспорядочно, собираясь наложить руки на Аполлона Зампа.

Замп прыгнул на корму и ударил в гонг тревоги. Труппа сотни раз тренированная для таких условий, отреагировал с точностью. Матросы обрезали швартовые. Судно стало отплывать от причала. Запоры на планширах были стянуты. Перила упали назад, опустившись рядом с корпусом. Под палубой акробаты, волшебники и прислуга работали над огромными винтовыми домкратами поднимая по пол палубы, так что каждая из половинок стала наклонена к воде. Волы стали крутить капстан подсоединенный к помпе. Поток воды смел Вантцев с наклонной палубы в темную реку.

Несколько, тем не менее, забрались на переднюю палубу. Несколько схватилось с матросами на носу и выбросили матросов за борт. Другие побежали вперед, опрокинули огромный носовой фонарь и стали бросать факела вверх в паруса. Другие принесли масло и стали поливать им палубы. Огонь высоко взметнулся в ночи. Замп заорал вниз в трюм:

— Крутите домкраты в обратную сторону, опустите палубу! — но его люди, испугавшись огня полезли из трюма и присоединились к Зампу на юте.

Весь нос корабля бурлил от огня. Вантцы обезумев бегали туда-сюда вопя и вереща. Закрытый люк удержал их от атаки шканцев, и в итоге пламя вынудило их выпрыгнуть за борт.

— Вниз по реке! — проревел Замп. — Мы поплывем по течению пока сможем. Люди к помпам! К пожарным шлангам!

Но никто не посмел спуститься вниз в трюм, под горящую оснастку.

— Вниз по течению на полной скорости! — закричал Замп, взмахнув мечом Насильника вызывающе в сторону Порта Ванта. — Мы отведем наш хороший корабль как можно дальше, пока он сможет нести нас, Потом мы причалим и пусть любой, кто побеспокоит нас, поостережется!

Бонко до сих пор в костюме палача, вежливо оспорил приказ.

— Лучше мы возьмем лодки, сир! Если мы причалим, лодки могут сгореть с кораблем, и завтра Вантцы приедут схватить нас.

Замп отбросил в сторону бесполезное оружие и холодно посмотрел на ревущее пламя.

— Как такое может быть. Становитесь спускать лодки. Мы поедем на старом судне пока оно движется, потом пусть плывет своим ходом.

Бонко побежал, выкрикивая приказы и инструкции. Замп вернулся в свою каюту. Он снял костюм и надел костюм из серой саржи, шляпу рыболова и крепкие ботинки. Он повесил на пояс свою лучшую рапиру со стальным кончиком, затолкнул пару пистолетов за пояс вместе с магазинами дротиков и зарядов. Он остановился посреди каюты и огляделся вокруг, наполовину ослепленный от горя и ярости. Все что попадало ему на глаза было изысканным: сценарии, маски, сувениры, аттестаты, трофеи, его резная мебель и великолепный синий ковер; его сейф… Он пошарил у себя в сундуке и обнаружил тощую кожаную сумку в которой содержалось все его железо. Пять фунтов или около того. Что еще? Он больше ничего не мог взять, все должно было сгореть. Когда-нибудь у него будет другое судно, самое лучшее на реке. Он не хотел печальных воспоминаний, ничего что напомнило бы ему о старом "Очаровании Миральдры", кроме головы Гатра Ашгайла повешенной на пластинке с надписью, как охотничий трофей… Он почти забыл о своих драгоценностях! Он направился к примерочному столу и переложил содержимое шкатулки для драгоценностей в карман: топаз, пряжку из галенита, браслет из золота, украшенный аметистами и железными крупинками, серебряную цепь с огромным карбункулом перидота; изумрудные сережки; серебряный лист полученный на Морнунском Фестивале; сооружение из железных полосок, которое он обычно носил свисающую и позвякивающую с края своей мягкой, черной вельветовой шляпы. Все это очутилось в его кармане. Теперь не осталось времени больше ни для чего. Замп забросил на плечо кожаную сумку с железом и вернулся на шканцы.