Шелли Мэрри - Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек.

Мы можем лишь добавить, что эта разновидность произведений иногда использовалась в целях политической сатиры, иногда же - для демонстрации возможностей и достижений человеческого ума. Свио^т, Бержерак12 и другие, обращаясь к ней, преследовали первую цель, а хорошо известный "Сен-Леон" Годвина13 - наглядная иллюстрация второй. В этом последнем автор, допустив возможность превращения металлов в золото и существование elixir vitae*, в ходе повествования проследил вероятное влияние этих тайн на судьбу и разум их обладателя14. "Франкенштейн" - это роман, написанный по тому же плану, что и "Сен-Леон"; говорят, что он принадлежит перу мистера Перси Биш Шелли - если нас правильно информировали, зятя мистера Годвина; добавим, что и посвящена книга этому незаурядному автору15.

В предисловии автор16 предлагает рассматривать его сочинение в ряду тех, которые мы попытались охарактеризовать выше.

"Событие, на котором основана эта повесть, по мнению доктора Дарвина17 и некоторых немецких писателей-физиологов18, не может считаться абсолютно невозможным. Не следует думать, что я хоть сколько-нибудь верю в подобный вымысел. Однако, взяв его за основу художественного творения, полагаю, что не просто сплела цепочку сверхъестественных ужасов. Происшествие, составляющее суть повествования, выгодно отличается от обычных рассказов о привидениях или колдовских чарах и привлекло меня новизною перипетий, им порожденных. Пусть и невозможное в действительности, оно позволяет воображению автора начертать картину человеческих страстей с большей полнотой и убедительностью, чем могут ему дать любые события реальной жизни.

* жизненного эликсира (лат.).

488

Дополнения

Итак, я старалась оставаться верной основным законам человеческой природы, но позволила себе внести нечто новое в их сочетания. "Илиада", древнегреческие трагедии, Шекспир в "Буре" и в "Сне в летнюю ночь" и особенно Милтон в "Потерянном Рае" - все тому следуют, и самому скромному романисту, желающему сочинить нечто занимательное, дозволено воспользоваться сим правом, а вернее правилом, породившим столько пленительных картин человеческих чувств в величайших творениях поэтов"*.

Теперь мы, не углубляясь далее в предисловие, обратимся к деталям самой истории, которая подобным образом предварена.

Корабль, нанятый для путешествия к Северному полюсу, оказывается со всех сторон окружен льдами в высоких широтах; команда и особенно капитан, или владелец, судна поражены, увидав в некотором отдалении - в краю, где они не ожидали встретить ничего живого, - огромное существо, следующее в запряженных собаками санях. Пока они размышляют об этом необычайном зрелище, вскрываются обступившие корабль льды, высвобождая моряков из опасного положения. На следующее утро они обнаруживают на дрейфующем обломке большой льдины сани, схожие с виденными накануне, и в них - обмороженного человека. Незнакомец, с трудом возвратившийся к жизни, оказывается весьма любезным и широко образованным молодым человеком, который, однако, разбит усталостью и охвачен предельно мрачным унынием.

Капитан корабля, джентльмен, вовлеченный в столь опасную экспедицию своей пылкой любовью к науке, проникается расположением к незнакомцу и в конце концов узнает удивительную историю его несчастий, которая тем самым оказывается спасена от забвения.

Франкенштейн рассказывает, что он - уроженец Женевы, с детства окруженный любовью и вниманием близких. Его отец, его друг Анри Клерваль, Элизабет - сирота редкой красоты и дарования, воспитанная в одном доме с ним, - обладали всеми качествами, способными сделать его счастливым сыном, другом, возлюбленным. В годы учебы он познакомился с сочинениями Корнелия Агриппы и других авторов19, занимавшихся оккультной философией, чьи старинные фолианты к тому времени уже покрылись внушительным слоем пыли.

Франкенштейн ничего не знает о презрении, которым окружены в новую эпоху его любимцы, пока не уезжает, расставшись с семьей, учиться в университете города Ингольштадта20. Здесь он знакомится с чудесами современной химии21 и других областей естествознания. Исследуя эти науки в их наиболее потаенных глубинах, проявляя необычайный талант и достигая беспримерных успехов, он наконец совершает то открытие, на котором основаны чудесные обстоятельства повести. Особенно интересуют его строение человеческого тела и жизненное начало. Он занимается физиологическими исследованиями самых темных и скры* Здесь и далее цитаты из "Франкенштейна" даны в пер. З.Е. Александровой.

Вальтер Скотт. Заметки о "Франкенштейне, или Современном Прометее" 489 тых от наших глаз явлений, проводя их в склепах и моргах, среди предметов в высшей степени оскорбительных для утонченных человеческих чувств, стремясь проследить причинные связи переходов от жизни к смерти и от смерти к жизни. Внезапно среди полной тьмы перед ним блеснул свет22.

"Помните, - гласит его повествование, - что эта история - не бред безумца.

Все, что я рассказываю, так же истинно, как солнце на небесах. Быть может, тут действительно свершилось чудо, но путь к нему был вполне обычным. Ценою многих дней и ночей нечеловеческого труда и усилий мне удалось постичь тайну зарождения жизни; более того - я узнал, как самому оживлять безжизненную материю"23.

Это удивительное открытие побуждает Франкенштейна использовать свое искусство для создания (или, если так можно выразиться, сотворения) живого и способного чувствовать существа. Поскольку работа с мелкими фрагментами материи представляла немалые трудности, он создает существо гигантских размеров - около восьми футов ростом и столь же мощного сложения24.

Лихорадочное волнение, с которым юный философ предается осуществлению своего ужасного и тайного замысла, извлекая останки из неосвященных могил и ставя опыты на животных для того, чтобы реанимировать мертвую плоть, описано лаконично, но с большой эмоциональной силой. Хотя его и воодушевляет надежда, что он произведет на свет новую породу людей, благодарных ему за свое рождение25, продолжительный труд и отвратительные подробности работы, за которую он взялся, чуть не сводят его в могилу; несмотря на всю его одержимость, нервные силы и упорство едва не изменяют ему. Думается, было бы ошибкой рассказывать о результате этого необыкновенного эксперимента в иных выражениях, нежели те, которые избрал для этого сам автор. Мы приводим этот рассказ полностью26, ибо он дает отличное представление о языке и повествовательной манере книги.

"Однажды ненастной ноябрьской ночью я узрел завершение своих трудов.

С мучительным волнением я собрал все необходимое, чтобы зажечь жизнь в бесчувственном создании, лежавшем у моих ног. Был час пополуночи, дождь уныло стучал в оконное стекло, свеча почти догорела, и вот в ее неверном свете я увидел, как открылись тусклые желтые глаза, как существо начало дышать и судорожно подергиваться.