Мария Фомальгаут - Вечномечтовые

Но я знаю, что он уже не вернется.

Моросит дождь за окном, мелкий, осенний, небо плачет, не может выплакаться.

Кое-как доволакиваю себя до стола, кое-как включаю чайник. Пить, пить, пить, кофе, кофе, кофе, любой ценой вернуть себя к жизни.

Возвращаюсь к жизни.

Возвращаюсь к расчетам.

Нет. Сначала к расчетам, потом к жизни.

Нет. К жизни вообще как-то не получается.

Читаю последнее, что накропал вчера, до дверного звонка, до а-а-сколько-лет-сколько-зим, до пьяного угара…

Мельчайшей частицей в настоящее время признан Т-кварк (истинный кварк). Далее наблюдается огромный зазор в диапазоне мелких частиц. Данный зазор замыкают планковские длины. Есть предположение, что пустой диапазон содержит множество частиц, не открытых современной наукой. Однако, предполагаемые частицы никак не проявляют себя в нашем мире, поэтому…

Начинаю понимать.

И странно, что начинаю понимать, когда голова соображает хуже всего.

Хватаюсь за стены, кое-как бреду через комнаты, почему-то распахиваю дверь в подъезд – хотя точно помню, что он уходил не через входную дверь…

…Наполеон Бонапарт был первым неандертальцем.

…обезьяна превратилась в человека 7 ноября 1917 года, в честь чего эта дата была названа Великой Революцией

…Т. Эдисон был первым президентом Соединенных Штатов

…Петр Первый был назван так, потому что он был первый человек, полетевший в космос.

Император Август устроил августовский путч девяносто первого года

Золотая Орда называлась так потому, что добывала золото в Калифорнии во время золотой лихорадки.

Вот такие ответы получены нами в результате Всероссийского опроса населения. В настоящее время знание прошлого…

Шеф смотрит на меня исподлобья. Не люблю я, когда он так смотрит, ой, не люблю.

– Ну что… с этим что-то делать надо.

Холодеет спина. Знал я, что моя статья не ахти, но чтобы настолько…

– Ну, я перепишу…

– Да не про статью я… про историю нашу… люди прошлого своего не помнят.

Отлегло от сердца.

– Я вон вчера домой пришел, сыну взбучку устроил, ну-ка, показывай, чего задали, в учебник по истории глянул… мать честная…

Прикидываю, что там могло быть в учебнике по истории, восстание мамонтов при Наполеоне или махинации Хитроумного Одиссея на фондовой валютной бирже.

– А что? – спрашиваю я.

Шеф, кажется, не замечает вопроса, бормочет:

– Надо с этим что-то делать… на-до-что-то-де-лать…

– Варюш, учебники свои покажи, а?

Варя замирает в коридоре, настороженная, испуганная, чувствует, дело пахнет порохом.

– А нам… ничего не задали еще…

– Да знаю я, первые полгода детям же вообще ничего не задают, на фиг надо… я тебе говорю, учебник покажи…

– В школу собрался?

– Ну а то… дай, думаю, стариной тряхну…

Варюша вытаскивает учебник, блестящий, глянцевый, «Россия и мир», так и хочется добавить, и все-все-все. Открываю книгу…

– Эт-то что?

Не понимаю. Не верю. Кто из нас сошел с ума, я или авторы учебника, или все-все-все…

Перелистываю. Может, чего не понял. Или не так понял. Дуракам закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят, если понят, то не так…

И все-таки…

Листаю. Перелистываю. Чистые страницы. Одна, две, десять, двадцать, пронумерованные с краешку.

– Это что? – спрашиваю, сам пугаюсь своего голоса.

– Учебник наш.

– А… как вы по нему заниматься будете?

Варюша лениво отмахивается, мол, не все ли равно.

– Да не все равно… это как теперь получается… Нет у вас, что ли, уроков истории?

Варюша снова дергает плечами, нет, и не надо, и хорошо…

Спать…

Какое там спать, черта с два тут заснешь. Ворочаюсь с боку на бок, пытаюсь что-то вспомнить, не могу. Собираю по кусочкам историю в голове, как оно там было на самом деле, а не то, что напридумывали современные эти… эти… не знаю, кто. Вспоминается какой-то там класс какой-то там школы, ну-ка, ребята, в каком году Куликовская битва, и тяну руку, только что не выпрыгиваю из-за парты, молодец, Игнашев, один марку ряда держишь…

И я отвечаю…

А вот что я отвечаю…

Верчусь в постели с боку на бок, ко мне только динамо-машину подключить, энергии хватит на весь город. Припоминаю. Не припоминается. Выцарапываю из памяти. Не выцарапывается. В каком году… в каком, в каком… Вот вертится же перед глазами картинка на развороте учебника, прямо на обложке, Куликовская битва на реке Угре… или нет, вру, на реке Угре что-то другое было… Курская дуга, что ли… точно, как сейчас вижу, на картинке в памяти, степь да степь кругом, танки друг на друга прут, и верхом на танках хан Мамай и Дмитрий Донской… Нет, вру, это Маресьев был, он еще под колесницы гуннов бросился…

Опять вру. Гунны, это же эти… которых в Варфоломеевскую ночь перерезали. Или нет, то другие были. Эти… ведьмы… их еще всех на костре сжечь хотели, а они на метлах из костра вылетели. Им медаль еще дали за отвагу. А потом была русско-китайская война с применением китайских боевых драконов. А потом…

Нет, что-то опять не то. Понять бы еще, что. Тихонько встаю, жена что-то сонно бормочет, куда тебя черт понес, куда-куда, на Кудыкину гору… впотьмах ползу в Варькины хоромы, выискиваю учебник, в тусклом свете ночника смотрю на чистые страницы.

Один черт…

Потихоньку включаю комп, сейчас Варька выползет, подумает, я тут в стрелялки режусь, заблестят глазешки, ты чего, Варюш, не спишь, а ты чего не спишь…

ЯНДЕКС

НАЙДЕТСЯ ВСЕ

Ну-ну, посмотрим.

ИСТОРИЯ

Перебираю ссылки, история села Горюхина, случилась со мной одна стыдная история, Вика-Вика-Виктория, печальная история… все не то.

МАМАЙ

Быть может, вы искали, мама…

Не искал я маму…

НАПОЛЕОН

Возьмите пять яиц, 500 г. муки, 50 г. сливочного масла, взбейте яйца с мукой…

Очень приятно.

Припоминаю сам, Наполеон, это который Америку открыл, он еще плыл из Трои в Итаку, заблудился и открыл Америку.

Не то…

Нет, Наполеон… Что делал слон, когда пришел Наполеон. Значит, Наполеон, это где-то в Индии, раз он на слонах ездил.

Вспоминаю.

Не вспоминается.

Как будто нечего вспоминать…

– Вы мне скажите, вам это… зачем?

Он смотрит на меня, холодно, пристально, не мигая. Что-то уж совсем не мигая, ну не может человек так долго не мигать. Интересно, сколько он с меня потребует за услугу, все мои сбережения или и того больше. А может. Запросто.

Он сидит напротив меня, за столиком. Не мигая. Неприметный человек, вот спросите меня, как он выглядит, вот не отвечу. Выглядит, как манекен на витрине.

Смотрит.

Не мигая.

Он что-то знает, он сразу сказал мне, что что-то знает. Про прошлое. Которого нет. Про историю. Которой тоже нет. Я выпросил у него встречу, долго думал, идти или не идти, ждал какого-то обмана, каких множество…