Андрей Марковский - Принцип неопределённости. роман

Ваня, обида которого на самом деле прошла ещё вчера, с радостью принял предложение отца поиграть на гитаре. Назвать это процесс полноценным обучением Кира при всём Ванином стремлении не мог: он не считал себя настоящим учителем, он не учитель, он только укажет более-менее правильное направление. Хорошо, что электрогитара (хорошая копия знаменитой «Гибсон Лес Пол») у него осталась с давних времён, а вот кубика-усилителя для неё дома нет – некому и некогда было играть, гитара осталась просто сувениром от старых времён, как память, что хранится в шкатулке вместе с древними письмами. Но для первого урока вполне достаточно и её: струны целы, да и сама гитара не столь плоха: когда-то он отдал за неё часть достояния страны, купив за приватизационные чеки.

Кира с Ваней вместе посмотрели несколько обучающих роликов на YouTube, после чего Кира показал сыну самые основы: как настроить, какие основные ноты на открытом ладу; гамму, то есть как сыграть ноты последовательно, и принцип построения аккордов. Кирилл всё время оглядывался на собственный негативный опыт обучения в «музыкалке», стараясь как можно меньше теоретизировать и говорить банальности, напирая на упорство, чувство гармонии, музыкального строя и ритм. Он знал главное: у Вани есть слух и чувство ритма, потому понимал, что участие его в процессе обучения вряд ли станет в дальнейшем нужным сыну, если он по-настоящему загорится тем, что в давние времена зацепило его самого.

Правда, у Кирилла это случилось намного раньше, в пяти-шестилетнем возрасте. Волшебное таинство получения звука, неведомое колдовство, истекающее из твоих пальцев, которое позволяет превратить их движение в звуковые волны, а резонанс звуковых колебаний может вызывать несравнимый ни с чем восторг. Много позже Кира понял, что эффект создания музыки можно сравнивать с эффектом любого созидания, поэтому в музыке так много от восторга любви, от восхищения первого прикосновения к почти прозрачной коже только что родившегося ребёнка, ликования от красиво написанных стихов, торжества от результата отлично сделанной работы…

Мало существует на свете способов вызывать чувство отделения души от тела и полёта её над планетой – музыка, которую ты делаешь сам, одно из самых доступных. Ведь невозможно заниматься любовью целый день, а музыкой – можно. Нельзя вечно восхищаться красотой природы в любом, даже самом красивом месте планеты – это красота лишь немного переменчива от рассвета до заката, от дождя до урагана, от расцвета весны до заката осени, от снега до летней солнечной яркости. Музыка, какую ты играешь, может быть самой разной, соответствовать настроению, но музыкой можно настроение менять, она бывает грустной, а может стать весёлой. Она может нравиться всем, может не нравиться никому, но от этого не становится хуже лично для тебя – это твоя музыка. Она – твоя Галатея.

Когда у Вани с непривычки устали подушечки пальцев – мягкие, неприспособленные к зажиманию металлических струн, Кира с улыбкой заметил: будешь тренироваться постоянно, пальцы затвердеют, у тебя там образуется толстая кожа, как у носорога, тогда станет легче. В разговоре плавно перешли на музыку вообще, и Ваня вспомнил про обещание показать, что получается у их школьного ансамбля.

Ребята играли какую-то жуткую помесь электронного транса и диджеевского хауса, на фоне которого пытались что-то петь по-английски. Где на фоне повторяющихся электронных сэмплов и ритма драм-машины можно вставить хотя бы кусочек своей, уникальной мелодики – Кирилл не очень понимал, ему оставалось лишь надеяться, что времена увлечения сыном этого приземлённого до уровня танцев с бубном стиля уйдут в прошлое, как прежний интерес к трэшу и готик-металлу. То, что гитара нужна прежде всего для музыки, он почему-то не сомневался. Конечно, можно с её помощью через разнообразные приставки получить почти любой звук, воющий или ревущий, и сидя в лодке грести, если нет вёсел, тоже ею возможно, – однако это второстепенное, запасное использование гитары. Двуручная пила гораздо чаще нужна, чтобы пилить дерево, а уникальный мяукающий звук с её помощью получают крайне редко.

– Вань, ты мне скажи: отчего вы на английском поёте? – он намеренно причислил сына к числу лиц, сотворивших эту музыку, Ваня всё же участвует в составе, пусть пока чисто технически.

– А на каком петь, на русском что ли? – фыркнул в ответ Ваня. – Как можно под такой ритм на другом языке, кроме английского?

– Я рад, что у тебя хорошая школа и с английским всё в порядке. Но вы ведь тут живёте пока? Почему не на родном?

– Да ну, отстой. Я вообще не слушаю русских песен.

– Понятно, ты не хочешь вникать в смысл. А без смысла нет песни, ты её не слышишь. Я в своё время тоже много иностранного слушал, все наши слушали, я до сих пор слушаю, потому что хороших наших песен мало. Поначалу мы тоже много английского пели, чужого. Но когда начали свои песни писать, писали на родном. Не нашлось среди нас таких людей, кто на чужом языке смог бы написать, как на своём.

– У нас Вовчик пишет, у него нормально выходит.

– Это вам нормально, а для английского уха наверняка полная хрень. Ты знаешь сам, как сложно говорить на чужом языке, прозу тяжело написать, а тут стихи! Ты попробуй на родном хотя бы одно четверостишие написать, чтобы самому смешно не стало. Не банальность, а хотя бы простую мысль.

– Кому это надо?

– Тому, кто хочет услышать что-то для себя новое. Без текста есть только музыка, ритм и вокал, который просто исполняет роль ещё одного инструмента. Ты слышишь не песню, а музыкальную композицию «тро-ло-ло». Значит, ты сам у себя отбираешь б о льшую часть, потому что песня – это не просто музыка, это музыка со смыслом.

– А ты о чём писал? Ты писал когда-то стихи?

– Да, но перестал, когда понял, что ерунда выходит. У нас был поэт, мы музыку сочиняли на его стихи. … Что-что? – Ваня спросил о чём-то, но Кира задумался, он вспомнил Витьку, и вопроса не услышал.

– Я помню, когда я был маленький, вы с мамой слушали твои песни, – повторил Ваня. – Дай, я что-нибудь послушаю, интересно.

– Не на чем слушать, на старых кассетах всё записано – где взять магнитолу в наше время? Дядя Саша обещал сделать копию, он оцифровал. Даст диск – послушаем.

– А сыграть и спеть слабо? Ты же пел когда-то!

– Не сейчас. Я забыл. Мне нужно время, чтобы вспомнить.

Хорошо, если бы Ваня слушал разную, всякую другую музыку. Кирилл сейчас был далёк от мечты приучить сына к своему любимому рок-н-роллу или мелодичному року, уж не говоря про Битлов или Цеппелинов – хотя бы просто для понимания разнообразия музыкальных стилей. Кира в своё время сам слушал всё подряд, даже нисколько не уважаемые им нью-вэйв и трэш-металл – всё равно надо быть в курсе, если делаешь вид, будто сам музыкант. Принципиально не слушал только рэп – речетативное бубнение под некий музыкальный фон, отчего-то тоже называемое музыкой. Классики он в музыкальной школе наслушался довольно, и мало что легло на сердце, разве что фортепианные сонаты Бетховена и Шопена.