Коллектив авторов - Старые долги

Теплым ранним утром двое молодых людей, Реа Тари и Пер Кант, закончили дежурство в пункте управления одним из разгрузочных узлов. Реа была штатным сотрудником станции, Пер, историк по специальности, прилетел на релаксацию после тяжелой экспедиции в прошлое. Молодые люди быстро подружились, и Пер всерьез рассчитывал, что не только подружились. Теперь они, весело болтая, шли коридорами станции в предвкушении свободных суток, которые можно провести в творческих трудах и радостном общении.

— Зайдем ко мне? — предложил молодой человек. — Я вчера обдумывал и рассчитывал одну очень интересную вещь. Хочешь, покажу?

— Конечно, хочу! О чем это?

Пер засмеялся.

— Если коротко, это касается взаимосвязи времен. Если совсем популярно — машина времени. О том, как возможность коснуться прошлого влияет на нас.

— Подожди! Это разве не твоя основная работа? — девушка весело тряхнула коротко стрижеными черными волосами.

— И это тоже! Но ты же знаешь: на работе всегда много рутины, обдумать времени не хватает. Идем?

Девушка снова тряхнула головой.

В комнате молодой человек вынул из ящика стола и включил небольшую машинку с выдвижным экраном.

— А разве тебе можно это здесь держать? — осторожно спросила девушка.

— Можно, — улыбнулся Пер. — Этот прибор закреплен за мной. Я же только в отпуске. Вот если совсем буду уходить из профессии, тогда придется сдать. Сначала я покажу тебе просто записи.

Вскоре на экране замелькали картины из прошлого. Войны, работа, люди…

— Пер, разве мы все можем вот так путешествовать в прошлое? Это же опасно!

— Не все, — согласился парень. — Показывать вот так, как я тебе, можно. Но вступать в контакт могут только подготовленные.

— А ты можешь?

— Ну… — он покраснел. — Меня готовили к этому, но без Наставника я выходил лишь дважды. Я видел, как встречали первого космонавта. Какими людьми были наши предки, Реа! Они делали невозможное практически голыми руками!

— Скажи, — Реа замялась, — я давно пытаюсь узнать… Но мамина подруга (тоже историк) все время уходит от ответа. Неужели так легко заглянуть в прошлое? А проникнуть?

— Я ее понимаю, — парень сосредоточился. Разочаровывать подругу не хотелось, но обманывать и обнадеживать — еще хуже. — Я готовился к первому выходу с Наставником три года. Понимаешь… Прости, но это нельзя назвать прогулкой. Это — как высадка на неизведанную планету. Наверное, проще исследовать черные дыры или разбираться, почему взрываются галактики. Нам из прошлого нужны знания, и не нужны ни проблемы, ни новые жертвы. История — жесткая, даже жестокая наука. Нам нельзя не только влиять на события, но и оставлять память о себе. Одного моего друга, хорошего, очень хорошего парня, признали профнепригодным. Он рвался в древний Хорезм. Останавливать орды Чингисхана. Больше он никогда не сможет заниматься историей.

— Где он теперь?

— Вот как раз разбирается со взрывом в соседней галактике. Боюсь, на Землю эта экспедиция не вернется. Ему еще повезло. Другой погиб. Там, в прошлом. Вмешался в одно из самых страшных сражений последней мировой войны. Правда, делу это не повредило: тогда погибло слишком много людей. А его Наставник тоже разбирается со взрывами. Вместе с тем, первым.

Девушка горестно качала головой.

— Но посмотреть мы можем. Правда, далеко не все. Вот здесь, на этой станции мы можем погрузиться не глубже конца XXI века по старому летоисчислению. Тогда земляне впервые пришли в эту систему. Если сейчас удастся настроиться на нужную волну…

Пер начал медленно поворачивать ручки настроек.

— Все черные дыры Вселенной! — ругался Валькенштейн, в очередной раз пытаясь понять, можно ли починить обогатитель. — Леонид Андреевич! Мы так и будем торчать в двух парсеках от цели, как… пугало над огородом?

— Не знаю, Марк, не знаю, — задумчиво проговорил из своего кресла Горбовский. — Может статься, что всю оставшуюся жизнь. Если кто-нибудь не услышал все-таки наш сигнал.

Доктор Диксон промолчал. У него адски болела голова.

— О чем они говорят? — прошептала, вглядываясь в экран, Реа.

— Подожди минуту, — Пер покрутил ручки. — Сейчас узнаем, что это за корабль. Тогда поймем, на каком языке они разговаривают.

Он вгляделся в обложку бортового журнала, лежавшего рядом с пультом.

— Не может быть… — и лихорадочно защелкал клавишами. Экран разделился на две неравные части. На узкой полоске справа появились три портрета и краткое досье на каждого члена экипажа «Тариэля».

— Не может быть… — повторил Пер и быстро, резко повернулся к подруге:

— Реа! Слушай меня внимательно и сделай все, как я скажу! Пожалуйста!

— Хорошо, — испуганно кивнула та. — Но ты объясни…

— Потом, милая, потом. Смотри: сейчас тебе лучше отойти в сторону. Потом гляди на меня. Когда я посмотрю тебе в глаза, нажмешь вот эту кнопку. Поняла меня?

— Да, вот эту. Я поняла.

Парень шагнул в экран.

Реа с каким-то отстраненным интересом смотрела. Вот Пер поправляет костюм, вот массирует голову бородатому мужчине с темными вьющимися волосами. Правильно массирует, как учили. Вот, несмотря на протесты звездолетчиков, уходит за тяжелую дверь с жуткой картинкой. Вот чинит двигатель. Вот, улыбаясь, выходит оттуда. Вот садится в кресло, и они беседуют. «Будто фильм какой-то, — подумала она. — И он — в главной роли».

Потом Пер поднял руку в прощальном жесте и посмотрел ей в глаза.

— Тебе попадет?

— Скорее всего, да, — вздохнул Пер. — Машина фиксирует выходы. Если просмотр еще можно объяснить профилактикой, то выход — вряд ли. И они вряд ли это забудут. Но иначе я не мог. С той техникой они вряд ли бы справились с поломкой вот так, в полете. Это сейчас мы умеем, а они бы погибли. Понимаешь, они мимо сигнала «SOS!» вряд ли прошли бы. Разве я мог подвести предков? И потом…

— Что потом? — девушка смотрела не отрываясь.

— Я изучал свою родословную. Один из этих троих — мой кровный предок. Если бы он не вернулся из рейса, меня бы просто не было на свете.

И опустил руки.

— Знаешь, Пер, — Реа взяла его за рукав. — Мне тоже интересно, почему взрываются галактики.

Иллюстрация Ю. Макарова

Парень посмотрел на подругу, и они оба рассмеялись тихим счастливым смехом.

fandom Miry Strugatskih 2014

В очередной раз засыпая в вагоне метро (а что делать — диплом, граждане, это вам не баран чихнул, спасибо ещё, что сегодня дежурным по лаборатории был старый холостяк Борис Валентинович, который никуда не торопился и разрешил закончить синтез), Таня была морально готова проснуться на конечной станции вместо своей. Или даже в депо, что, правда, маловероятно. Но вот посреди степи… такого ожидать было сложно. Да что там — невозможно было такого ожидать!