Нил Стивенсон - Интерфейс

Она почувствовала себя неуютно. Это не папин стиль. Будучи губернатором одного из крупнейших штатов союза, Уильям Э. Коззано мог бы жить, как султан – но не жил. Он водил собственную машину и сам менял в ней масло, лежа на спине на подъездной дорожке их дома в Тасколе в середине зимы, пока полуобмороженные журналисты фотографировали его за этим занятием.

Полеты на вертолетах не приводили его в трепет. Они всего лишь напоминали ему о Вьетнаме. Если бы ему вдруг понадобился вертолет, он не знал бы, где его взять. Поэтому у него были люди вроде Мела, которые понимали, насколько далеко простирается его власть и умели ее пользоваться.

– У нас неполная информация, – сказал Мел, глядя вниз. – У него был какой-то приступ на работе, чуть позже восьми вечера. Он в порядке, его состояние совершенно стабильно. Удалось вывезти его из здания администрации, не привлекая большого внимания, так что если мы разыграем все правильно, то сможем избежать утечек в прессу.

В других обстоятельствах рассуждения Мела об утечках в подобный момент вызвали бы у Мэри Кэтрин отвращение. Но такая уж была у него работа. И он занимался важными для отца делами. Вероятно, прямо сейчас отец переживал примерно о том же.

Если был в сознании. Если вообще сохранил способность переживать.

– Не могу представить, в чем его проблема, – сказала Мэри Кэтрин.

– Считают, что у него удар, – сказал Мел.

– Он довольно молод. Он не толстый. Диабетом не страдает. Не курит. Уровень холестерина у него почти нулевой. Нет никаких предпосылок для удара, – едва успокоив себя таким образом, она вспомнила хвост сообщения с ее автоответчика с упоминанием доктора Сайпса. Невролога. Первый раз ей пришло в голову, что это сообщение могло касаться ее отца. Она ощутила тошнотворный приступ паники, клаустрофобное побуждение распахнуть дверь и выпрыгнуть из вертолета.

Мел пожал плечами.

– Мы можем спалить телефонные линии, пытаясь получить больше информации. Но ему это не поможет. И повысит вероятность утечки. Поэтому просто постарайся не волноваться, мы все узнаем через несколько минут.

Вертолет совершил раздражающе неторопливую посадку на крышу больницы. Мэри Кэтрин открылся прекрасный вид на купол Капитолия, который сегодня выглядел недобро, как зловещая антенна, поднявшаяся из недр прерий, чтобы улавливать эманации далеких источников силы. Купол был высоким, но небольшим. В глазах Мэри Кэтрин его небольшой размер всегда подчеркивал неестественно высокую концентрацию влиятельности.

Спрингфилд любил титуловаться «Городом, возлюбленным Линкольном». Мел всегда называл его «Городом, покинутым Линкольном». Мэри Кэтрин пришлось задержаться в вертолете, дожидаясь, пока вращение винта замедлится до безопасного. Когда пилот наконец поднял вверх большой палец, Мэри Кэтрин прижала волосы руками и спрыгнула на белый крест. Она была в плаще поверх джемпера и джинсов и пряжка его пояса качалась вперед-назад; воздух, перемещаемый лопастями винта со скоростью урагана, имел температуру где-то около абсолютного нуля. Она бежала, пока не миновала автоматические стеклянные двери и не оказалась в тишине и тепле коридора, ведущего к шахтам центральных лифтов.

Мел следовал прямо за ней. Лифт стоял наготове, распахнув двери. Это был широкоротый профессиональный лифт, готовый принять на борт каталку в сопровождении эскорта медиков. Внутри находился человек средних лет в белом пиджаке поверх джемпера «Медведей». Из этого следовало, что он явился в госпиталь по срочному вызову. Это был доктор Сайпс, невролог.

Она привыкла к больницам. Но тут реальность происходящего настигла ее.

– О боже, – сказала она, прислоняясь к безжалостно-стальной стенке лифта.

– Что происходит? – спросил Мел, заметив реакцию Мэри Кэтрин и с прищуром глядя на доктора Сайпса.

– Доктор Сайпс, – сказал Сайпс.

– Мел Мейер. Что происходит?

– Я невролог, – объяснил Сайпс.

Мел вопросительно взглянул на Мэри Кэтрин и сам все понял.

– А. Дошло.

Ключ Сайпса торчал в скважине на панели управления. Он потянулся к нему.

– Погодите секунду, – сказал Мел. С тех пор как они вышли из вертолета, голова Мела поворачивалась из стороны в сторону, как у агента Секретной службы, сканирующего окружающее пространство. – Давайте поговорим, прежде чем окажемся там, где, как я полагаю, все пребывают в состоянии истерики.

Сайпс моргнул и слабо улыбнулся, больше с удивлением, чем весело – он не ожидал проявлений простонародного юмора на этой стадии.

– В общем, верно полагаете. Губернатор сказал, что вы появитесь.

– О. Значит, он разговаривает?

Это был достаточно простой вопрос, и тот факт, что Сайпс помедлил перед ответом, сказала Мэри Кэтрин больше, чем томография.

– У него нет афазии? – спросила она.

– Афазия есть, – сказал Сайпс.

– И по-английски это значит?... – сказал Мел.

– У него проблемы с речью.

Мэри Кэтрин закрыла лицо рукой, как будто ее мучила головная боль, хотя никакой боли она не чувствовала. Дела принимали все более скверный оборот. У папы действительно инсульт, и притом тяжелый.

Мел бесстрастно перерабатывал полученную информацию.

– И эти проблемы из тех, которые может заметить не специалист?

– Я бы сказал – да. Он испытывает сложности с выбором слов и иногда произносит несуществующие слова.

– Распространенный среди политиков феномен, – сказал Мел, – но Вилли к таким не относится. В ближайшее время интервью ему не давать.

– Интеллектуально он дееспособен. Его проблема связана с переводом мыслей в речь.

– Но он сказал вам ожидать моего появления…

– Он сказал, что придет защитник.

– Защитник?

– Словозамещение. Обычное явление при афазии, – Сайпс перевел взгляд на Мэри Кэтрин. – Как я понимаю, у него нет здравствующей бабушки?

– Его бабушка умерла. А что?

– Он сказал, что бабушка тоже придет, и что она – скутер с площади Дэйли. Что означает «Чикаго».

– Стало быть, «бабушка» значит «дочь», а «скутер»…

– «Скутерами» она называет меня и других врачей, – сказал Сайпс.

– Твою же мать, – сказал Мел. – Это действительно проблема.

Мэри Кэтрин обладала способностью выкидывать плохие вещи из головы, чтобы они не замутняли ее суждений. Этому еще в детстве ее научил отец, а во время учебы в университете, когда мать заболела лейкемией и умерла, она прошла жестокий повторный курс. Она встала прямо, расправила плечи и сморгнула.

– Я хочу знать все, – сказала она. – Эта китайская пытка водой меня прикончит.

– Очень хорошо, – сказал Сайпс и повернул ключ.

Элеватор пошел вниз.

В принципе, Мэри Кэтрин всего лишь навещала больного родственника. Глава неврологического отделения не обязан был сопровождать ее лично. Этим она была обязана тому обстоятельству, что ее отец был губернатором штата. Одна из множества странных вещей, которые происходят с тобой, если ты дочь Уильяма Э. Коззано. Важно было не привыкать к подобному обращению и не начать ожидать его как должного. Следовало помнить, что оно может прекратиться в любой момент.