Вячеслав Рыбаков - Наш городок (Файл №224)

Но постепенно она, сама того не заметив, прониклась ощущением собственной уникаль­ности. Пусть карьеру на летучей посуде не сделаешь, пусть гордиться (с общепринятой точки зрения) нечем, однако то, что они с на­парником занимаются делом, которым не за­нимается больше никто — исподволь сыгра­ло свою роль. Оказывается, снобом можно стать на чем угодно. Наверное, на каждой помойке есть свой сноб, думала Скалли, быстро шагая по пустынному коридору штаб-квартиры ФБР от кабинета Скиннера к кабинету Молдера. И в каждом Чернобыле, наверное... Во всяком случае, то, что им с Молдером на сей раз пору­чено расследовать обыкновенное исчезнове­ние обыкновенного федерального чиновника, да еще, как намекнул Скиннер, оказавшегося на ножах с местной администрацией (то есть коллизия была как на ладони), ей показалось просто унизительным. Просто унизительным. И раздражение, с которым она влетела к начальнику, после разговора с ним только воз­росло.

Что чувствует пушка, когда из нее стреля­ют по воробьям?

Ее тошнит.

Однако Молдер, к удивлению Скалли, выг­лядел как всегда. Спокойное лицо, безмятежные глаза бродячего проповедника... Когда Скалли вошла, напарник отложил какое-то личное дело — видимо, нового их «пациента»; с цветной фотографии на первой стра­нице глядело энергичное, узкое лицо с хитры­ми глазками и плотоядными губами — лицо стопроцентно делового человека. Людей с та­кими лицами естественно видеть лишь в их собственных офисах; не на пикнике, не на дружеской вечеринке, не в библиотеке — лишь на спортплощадке, упоенных тем, как ловко и исполнительно шевелятся у них руки-ноги, и за начальственным столом, упоенных тем, как ловко и исполнительно шевелятся под ними их подчиненные. Они очень любят свое тело и свои полномочия. Видимо, неплохой чело­век, заключила Скалли; несколько ограничен­ный, но неплохой.

— Привет.

— Привет, Скалли.

Похоже, он сразу понял, в каком она со­стоянии. В чуткости ему не откажешь. Если только он не увлечен погоней за очередной недобитой тарелкой с Арктура.

— Это, конечно, не румынские колдуны и не переселение душ, — Молдер мягко улыбнулся, — но человек все-таки исчез. Как в воду канул. Его никто не видел уж месяцев десять.

Скалли присела на краешек стола. Мол­дер видел ее насквозь. И она с удовольствием ответила ему в тон, словно они уж с полчаса обсуждали это дело:

— Но неужели ты не видишь, Молдер, что с нами поступили, как с пешками. Кому и

чему в жертву приносят наше время и наш опыт — не знаю и даже знать не хочу, но мне это действительно неприятно. Что, в Арканза­се перевелись местные шерифы? Или они тоже все разом исчезли, и нам предстоит по­искать заодно и их?

— Нет, шериф округа на месте. Судя по всему, очень ответственный и добросовестный малый... я успел просмотреть его отчет.

— Мне покажешь?

— Вон лежит. Только не вижу в том смыс­ла, там сплошные «не». Не видали, не слыхали, не упоминали, не знали... Я так думаю, нам надо просто-напросто немедленно ехать туда.

— Даже немедленно? — Скалли презри­тельно скривилась. — На охоту за дикими гусями, которые давно уже улетели летовать на канадских озерах?

Молдер опять улыбнулся. Скалли с при­ятным удивлением ощутила, как буквально через пару минут общения с напарником вся ее злость, все раздражение куда-то испарились. Нет, все же ей повезло с Молдером. Его бес­хитростная мина и полудетские увлечения — по сути, прекрасный транквилизатор.

— Скорее, за домашними курами, — про­говорил Молдер.

Скалли недоуменно подняла бровь.

— Курами?

— Джордж Кернс был федеральным инс­пектором по птицеводству, приписанным к предприятиям города Дадли, штат Арканзас. Ничего не вспоминаешь?

Скалли запнулась. Что-то страшно знакомое...

— Хорошие люди, хорошая еда...

— Точно. Вотчина куриного императора ми­стера Чейко. Крупнейшая фабрика в стране.

— И он ухитрился поссориться с импера­тором?

Молдер утвердительно покивал, сделав в то же время сострадательную мину и даже чуть причмокнув: мол, теперь поняла?

— Ну хорошо, — Скалли поджала губы. — В конце концов, я же не оспариваю законность дела. Да, подозрительно... Я понимаю, что вы со Скиннером имеете в виду. Я только не по­нимаю, почему это скинули нам. Они же от­рывают нас от нашего главного дела!

Молдер с удовольствием посмотрел на Скал­ли. Похоже, ему было приятно, что она уже и сама не считает обычные расследования их глав­ным делом. Скалли, смутившись, прикусила язык. «Не хватало еще, чтобы Фокс решил, будто я тоже увлеклась пришельцами», — подумала она.

— Может, они только думают, что отрыва­ют, — проговорил Молдер. — Представь себе: в тот день, когда, как считается, пропал Кернс... во всяком случае, тогда на фабрике и в город­ке его видели в последний раз... одна женщи­на, Джеральдина Асприн, проезжала поздно вечером по федеральной трассе И-10 близ Дад­ли... и она, — Молдер коротко и взволно­ванно, с вожделением вздохнул, и Скалли при­готовилась к худшему, — видела странные огни на поле близ городка. То ли огненные шары, то ли костры невероятных размеров...

«Так и есть, — подумала Скалли. Ей сразу стало жаль обычного, тупого, стандартного расследования исчезновения человека. Какая нелепость: еще минуту назад она сердилась, что ей придется заниматься этим обычным, стандартным... — Нет, милочка, — сказала она себе с сарказмом. — Не придется. Вот уже и странные огни на поле... Тарелки, не иначе. Вот кому понадобился куриный инспектор. Его птицеводческий опыт оказался позарез необ­ходим в другой Галактике».

Она постаралась не измениться в лице.

— Странные огни? — полностью владея собой, с совершенно серьезным лицом переспросила она.

— Да. А рядом, между прочим — горный массив Уошито. Живущие там индейцы до сих пор убеждены, что огненные шары возника­ют иногда на том поле и забирают души лю­дей, умерших нехорошей смертью.

— Ах, вот оно что, — невозмутимо сказала Скалли. — Но, Молдер, я думаю, это, скорее всего, не более чем легенды.

— Я тоже так решил поначалу, — увлечен­но ответил напарник и, порывшись в бумагах на столе, извлек из сухо шуршащего вороха какую-то фотографию и протянул ее Скалли. — Однако легенды не оставляют следов.

Скалли присмотрелась. Фотография была сделана, видимо, с вертолета, идущего или даже зависшего на небольшой высоте. Травянистый луг был обезображен широкой круглой пропле­шиной, обугленной, спекшейся и почерневшей.

— Кострище? — предположила Скалли.

Молдер пожал плечами.

— Очень уж большой костер должен был быть, — сказал он с сомнением. — Двенадцать футов в поперечнике эта плешь... Кому и за­чем в августе понадобилось бы жечь такой костер? Это же не Вайоминг... Арканзас.