Виктор Антоненко - Охота на бога

— Уф-ф, я то думал, — Аникий степенно пригладил холёную бороду. — Нашёлся списочек. У Хроминских. Самолично изымал. Целый тарарам учинили, бесстыдники.

— Распустил ты их, Аникий. Возгордились.

— Если бы. Вера угасает. Млешников уж который год нет. Ведуны совсем от рук отбились. Своих травят. Валгаи целыми семьями в бега подаются. Не от хорошей жизни…

— И Хроминские?

— Нет, те сидят, надеются. Ведун ихний объявился и даже, кажись, нащупал кого-то.

— Далеко?

— Далече. Сегодня ночью от Покрова в сторону Петушков ходили.

— На восток?

— Да не поймёшь. Плутает ведун. То на запад, то на восток водит. Чудеса, да и только.

— И то ладно, — Антоний достал пять тысяч долларов и передал Аникию. — Не побрезгуй батюшка, от нашего стола вашему столу… за беспокойство. Пора мне.

Аникий принял щедрое подношение и поднялся со скамейки:

— А-а, ну-ну.

Антоний вышел из молельного дома и сел в такси:

— В центр. Там покажу.

Подъезжая к дому Кашина, Антоний сразу же обратил внимание на одноликих парней в штатском.

— Этот? — притормаживая, спросил таксист.

— Нет. Тот панельный, а этот кирпичный.

— Так ты же, вроде, кирпичный сказала, — набрав скорость, таксист проехал дальше.

— Перепутала, — пожаловался на память Антоний. — Вези обратно.

— К сектантам?

— Домой. В посёлок.

Примерно в это же время Семён, пробравшись на чердак дома, в котором жила Настя Орлова, установил на крыше дистанционное подслушивающее устройство и уже выходил во двор.

— Стой, стрелять буду, ха-ха-ха! — дорогу Семёну преградил здоровенный краснощёкий детина в синем спортивном костюме. — Юбочку запачкали, барышня. Дозвольте отряхнуть?

«Зараза! — сердце Семёна толкнулось и замерло; потом, прыгнув, бешено заколотилось. — Дебил безмозглый!»

— Юбочка понравилась, котик? — сладко промурлыкал Семён.

Разухабистый угодник просиял иезуитской улыбкой и предъявил Семёну удостоверение лейтенанта полиции. К подъезду подходили ещё два атлета.

— Маланин! — громко окликнул весёлого детину один из атлетов. — Что у тебя там?!

— Да вот, — Маланин обернулся, но договорить не успел.

— Товарищи, помогите! — тонко забазланил Семён. — Хам какой-то! Я тут, между прочим, замужняя, а он у меня паспорт средь бела дня спрашивает! Что обо мне люди подумают?!

Прохожие стали оборачиваться.

— Маланин! Отставить. Идите девушка.

— Не девушка, а женщина, — Семён кокетливо повёл плечиками и, виляя бедрами, с гордо поднятой головой поспешил удалиться прочь.

— Смотри у меня, — начальственным тоном предуведомил один из подошедших. — Забыл, где находишься?

Семён прибавил шагу и вскоре скрылся за углом дома, где его дожидалось такси.

— Поехали, — строгим низким баском приказал Семён, забираясь на заднее сиденье. — И хватит пялиться на меня. Дырку протрёшь.

На конспиративной квартире дверь Семёну открыл Антоний:

— Ну, как?

— Сейчас покажу, — Семён прошёл в комнату. — Такая зверюга. — Он вытащил из сумки приёмное устройство и поймал нужную волну: из динамика вырвалось мерное гудение, время от времени прерывающееся приглушёнными щелчками. — Работает. Межгород соединяет. Её телефон пока молчит. Когда ей позвонят, здесь… В общем, треск услышишь. Значит — звонят. Я на входящие настроил. Остальные нам ни к чему. У тебя-то как?

— Обложили. Не подойти.

— У меня тоже.

— Своевольничаешь? — нахмурился Антоний.

— Красота — страшная сила, — Семён поправил набивную грудь и, закусив нижнюю губу, томно посмотрел на Бусина: — Лёшенька, я тебе нравлюсь?

Бусин опустил глаза и смущённо засопел.

— Не растлевай ребёнка, — одёрнул Антоний. — Я тебе что сказал сделать, если…

— Подумаешь.

— Выпороть бы тебя по заднице твоей красивой.

— Да пожалуйста, — хмыкнул Семён. — Только сначала расскажи, чего сама разузнала, мамаша?

Подобрав длинную юбку, Антоний устало плюхнулся в кресло:

— В городе млешака нет. Аникий говорит, их ведун на восток показывал…

— На восток?! — удивился Семён. — Ещё один?

— Наш это, — Антоний попытался ладонью оттереть с губ тёмно-вишнёвую помаду с привкусом персика, но лишь неумело размазал по щеке. — Куда его теперь черти занесут? Чувствую, набегаемся за ним.

— А если не позвонит? — выдвинул пессимистичную версию Семён. — Ну, там… номер её телефона забудет.

— После таких стрессов немудрено. Подождём пару деньков и поедем к Аникию валгаев на прокат брать. Другого выхода нет.

— А может, послать их всех? — предложил дерзкий план Семён. — Снимем денежку и на дно.

— Нет, Сень, — здраво рассудил Антоний. — Ну, представь. Тебе в ресторане деликатес принесли, а ты его хвать и дёру. Куски на бегу заглатываешь, а за тобой свора разъярённых поваров. Орут, ножами машут. Согласись, никакого удовольствия… Да и не те это люди, тамплиеры, у которых вот так за всяко просто можно что-нибудь с тарелки сцапать. А вот договор они исстари чтят. Это у них в крови. Так что давай-ка млешака отловим, а там видно будет…

Бусин на цыпочках ушёл в кухню, подальше от непонятного и от того скучного для него разговора.

Юркий, гибкий сомик, маленькая аквариумная рыбка с длинными усиками у краев рта, никак не хотел вылезать из густых зарослей урути, пресноводной водоросли с пышными перистыми листьями на тонких стебельках.

Профессор Бардаяр уже начал злиться. Предпринимая очередную попытку изловить увёртливую рыбёшку, он сачком подцепил декоративный остов затонувшего фрегата и придвинул его в самую гущу водорослей. Пятнистый сомик метнулся в сторону и исчез в воротах игрушечного замка, погружённого на дно аквариума для создания более привлекательного антуража.

— Собака! — распугав стайку неоновых рыбок, убелённый сединами мэтр с досадой бросил орудие лова в воду.

В кабинет вошла стройная дама лет пятидесяти:

— Адам Рудольфович, опять вы его мучаете.

— Это он меня мучает, — профессор отошёл от аквариума и сел за стол. — Зажарьте мне его, Ольга Николаевна.

— Не сейчас, — Ольга Николаевна подошла к столу и подняла телефонную трубку внутренней связи: — Миша, у нас совещание, обеспечь третий уровень защиты.

— Что случилось? — профессор Бардаяр встал и застегнул пиджак на обе пуговицы.

— Нет, пусть идут домой, — оставив вопрос профессора без ответа, Ольга Николаевна продолжала говорить в телефонную трубку. — Четвертый этаж блокировать полностью. Все, кто нам нужен, уже здесь.

— Ольга Николаевна Браун! — повысил голос профессор. — Потрудитесь…

Браун положила телефонную трубку:

— Сядьте, Адам Рудольфович. Совет ложи уже собрался.

Первым в кабинет вошёл высокий подтянутый мужчина в старомодном костюме британского стиля. На остром лацкане его широкоплечего пиджака, слева, красовался крошечный изумрудный крестик, обрамлённый чёрными бриллиантами. Это был Герман Абрамович Краузе.