Галина Тер-Микаэлян - На руинах

Сутенер ее, когда понял, кого она нагрела, сразу сообразил, что тут можно крупный куш сорвать, но только нужно действовать по-другому, иначе сам погоришь. Отправил ее сразу в милицию заявление писать — так и так, мол, несовершеннолетнюю девочку изнасиловали трое неизвестных. В милиции Зойку, конечно, как облупленную знали, но делать нечего — завели дело об изнасиловании. Моя жена сама им занималась, и мы сначала никак не могли понять, чего же девочка добивается — рыдает, строит из себя святую невинность и все рассказывает о троих ребятах, которые сначала предложили ей покататься на машине, а потом куда-то отвезли и втроем с ней «это» сделали.

Начинаем искать этих плохих парней, а тут появляется сутенер Яша Родин и прямо к их родителям — так, мол, и так, ваших сыновей милиция разыскивает, а у меня и паспорта их, и номер машины записан, так что раскошеливайтесь по-крупному, дорогие папочки и мамочки. Гориславский, конечно, в панике — он-то ведь понимает, что так просто от этого шантажиста не отделаться. Вызвал меня для конфиденциальной беседы и все рассказал. С парнишкой я тоже поговорил — весь белый, трясется. Рассказал подробно, как было, и не соврал — я потом с двумя другими тоже поговорил, и они все в точности повторили. К тому же, мне и почерк Зойки Парамоновой хорошо известен, поэтому сомнений не было. Короче, в конце концов, с сутенером кое-как договорились, я отобрал у него паспорта ребят — пригрозил, у меня было чем. А дело сдали в архив, как нераскрытое.

Баяндин, конечно, обо всем знал, но делал вид, будто это его не касается — у него в то время как раз дочь вышла замуж, и Гориславский обещал ему, что поможет ей получить отдельную жилплощадь. Год назад дочь Баяндина с мужем вселились в трехкомнатную квартиру, так что Баяндин получил от исполкома все, что хотел, и Гориславский ему вроде как больше не нужен. Поэтому он раскопал дело Парамоновой и машет им перед носом у председателя, как палкой — чтобы тот ни в какие дела прокуратуры не лез. Поэтому, если Баяндин решил задавить кооператив и сделать себе на этом имя, то Гориславский сейчас и слова в защиту Володина не скажет.

Выслушав подполковника, Самсонов кивнул.

— Теперь все окончательно прояснилось. Что ж, раз ваш патрон находится под столь сильным прессингом, то на него, действительно, нельзя рассчитывать.

— И что ж вы посоветуете?

— Могу дать один-единственный совет — совет стратегов всех времен и народов: бей врага его же оружием, — поднявшись, хозяин дома сделал приглашающий жест рукой, — пройдемте в мой кабинет, Никита Михайлович, и ты, Тина, тоже — я хочу вам кое-что показать.

Авдиенко переглянулся с дочерью, и оба последовали за Самсоновым.

Помещение, возникшее на экране видеоплеера, подполковник узнал сразу.

— Комплекс Тихомирова? Сауна?

Внезапно он напрягся, потому что спиной к нему встал абсолютно голый коренастый мужчина. Вокруг него захлопотали три хорошенькие обнаженные девушки, послышались их воркующие голоса. Рука мужчины легла на ягодицы одной из них, он притянул ее к себе и опустился на скамью, наполовину обернувшись к зрителям. Тина громко ахнула:

— Баяндин!

Две девушки массировали спину прокурора, третья, опустившись на колени, взяла в рот его мужское достоинство. Баяндин млел от наслаждения, на губах его играла блаженная улыбка. Потом он рывком поднял девицу и усадил на себя верхом. Через какое-то время девушки поменялись местами. Теперь блестящее от пота лицо прокурора можно было видеть совершенно отчетливо, слышалось его прерывистое дыхание, зрачки глаз казались неестественно широкими. Самсонов невозмутимо констатировал:

— Он находится под воздействием слабого наркотика, любой опытный врач подтвердит это, едва на него взглянет, — он выключил плеер и повернулся к Авдиенко: — Что вы скажете?

— Гм. Это, конечно, аргумент. Каков мужик, однако! Не ожидал, не ожидал, — в его голосе послышалось нечто похожее на легкую зависть, — однако без наркотика он вряд ли был бы способен на подобное…

— Папа прекрати, это примитивно до ужаса! — гневно воскликнула Тина и возмущенно посмотрела на Самсонова: — Вы что, собираетесь Баяндина этим шантажировать?

Тот развел руками.

— Как французы говорят, a la guerre comme a la guerre — на войне, как на войне.

Авдиенко сердито отмахнулся от дочери.

— Не лезь не в свое дело! — повернувшись к Самсонову, он деловито сказал: — Мысль хорошая, но только кто возьмется продемонстрировать ему этот…гм… фильм?

— Тина, кто же еще.

— Я?!

— Разумеется. И чем раньше, тем лучше. Думаю, тебе стоит поехать к нему прямо сейчас. Ты ведь сотрудник телевидения — скажешь, что привезла готовый монтаж, который пойдет в эфир и хочешь в последний раз уточнить кое-какие моменты. Попросишь его просмотреть видео вместе с тобой без свидетелей, плеер повезешь с собой — вряд ли у них в прокуратуре имеется хорошая оргтехника. Когда он просмотрит до половины, спохватишься, скажешь, что перепутала.

— А потом?

— Потом в точности передашь ему то, что мы тебе сейчас скажем.

— Есть кое-что еще, — Авдиенко искоса посмотрел на дочь, — два дня назад из Москвы к нам прибыл собственный корреспондент «Правды», некто Артем Доронин.

— Темка?! — ахнула Тина и тут же, спохватившись, покраснела.

— Ты ведь с ним знакома, насколько я помню, — подполковник, казалось, забавлялся смущением дочери, — так вот, он получил задание подробно осветить это дело и преподать все в нужном ракурсе. Точнее, в ракурсе Баяндина.

— Я могла бы с ним поговорить, — Тина нерешительно переводила взгляд с отца на Самсонова, — у нас с ним когда-то… были неплохие отношения. Правда, мы очень давно не виделись, — поспешно добавила она.

Отношения у них когда-то действительно были неплохие, и Тина даже планировала завлечь Доронина в сети Гименея, но потом появился Вацек, и ей показалось, что фамилия «Валевский» звучит лучше, чем «Доронин». Ей неловко было об этом вспоминать в присутствии Самсонова, но тот, казалось, не заметил ее смущения и небрежно махнул рукой.

— Мои люди уже получили информацию об этом…гм… товарище. Импульсивен, большой женолюб, склонен к излишнему употреблению алкоголя. Даже слишком склонен. Им займутся.

— Только никаких эксцессов, — испугался подполковник, — если на моей территории что-либо случится с этим московским папарацци…

— Бог с вами, Никита Михайлович, с ним будут обращаться, как с хрустальной вазой. По моей просьбе его взял под свое крыло столь нелюбимый вами Яша Родин. Я с вами, конечно, согласен на все сто, что этот Родин совершенно гнусная личность, но иногда он бывает полезен. Кстати, нужно связаться с администрацией гостиницы, чтобы у этого корреспондента Доронина в номере в шкафчике постоянно находилась полная бутылка с бренди, я обеспечу запас.