Кортни Коул - Ноктэ [litres]

Не могу позволить, чтобы это случилось.

Я смотрю, как горит бумага, как уголки загибаются и чернеют. Затем я задуваю пламя, и пепел уносит ветром в океан.

Я прячу дневник в карман и иду сквозь потоки дождя ( я даже не заметила, как пошел дождь ) к дому. Камни на тропинке намокли, и несколько раз я поскальзываюсь и падаю. На моих ладонях появляются ссадины, но я продолжаю идти не спеша.

Дождь приносит мне очищение.

Возможно, он смоет с меня все окружающее безумие.

Потому что я не имею никакого представления о том, что мне с этим делать.

Может быть, Финн уже добрался до той точки, в которой я не смогу ему помочь?

Эта мысль вгоняет меня в ужас, парализует, и я замечаю, что застыла как вкопанная около гостевого домика, мои ноги крепко сцепились с землей, и я не могу двигать ими, не могу сделать и шага.

Дождь омывает меня, волосы обвисли бессильными прядями, пытаясь дотянуться до земли. Мои зубы начинают стучать от холода, но я все еще не могу двигаться. Паника, отчаянное желание убежать как можно дальше от дома, склеивает мои ноги с землей, словно цемент. В этот момент я сама кажусь себе сумасшедшей, потому что действительно не могу двигаться. Мои конечности словно стали каменными.

Главная дверь гостевого домика внезапно открывается, оттуда выскакивает Дэр и бежит по дорожке, вымощенной булыжником.

Не сказав ни слова, он накрывает мою голову своей курткой и ведет в свой дом. Перед моими глазами мелькает его черная футболка, черные шорты, черные глаза, пока он вытирает меня полотенцем и подталкивает к креслу в гостиной.

– Что ты делаешь на улице в такой дождь, Калла? – спрашивает он, вытирая мои руки до самых плеч махровой тканью.

Я наклоняюсь и прижимаюсь всем своим телом к его твердым мышцам.

Мне нравится эта сила.

Он устойчивый, настоящий, недвижимый, как каменная глыба.

– Я не знаю, – бормочу я. – Я просто… Не хотела идти домой, наверное.

Дэр замолкает, глядя на меня сверху вниз, сотни различных выражений мелькают в его глазах.

– Почему ты не хочешь возвращаться?

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Просто не хочу.

Внезапное чувство накрывает меня с головой. Ощущение, что похоронное бюро стало слишком огромным для одной маленькой меня. Я не могу идти туда, где меня ждет Финн с его ментальными проблемами, нависшими над моей головой. Не могу вернуться в дом, откуда недавно моя мать ушла навсегда.

– Мы тебя искали, – продолжает он, внимательно вглядываясь в меня, потирая мою холодную кожу.

– Правда? – спрашиваю я смущенно. – Но ведь я ушла совсем ненадолго.

Он замолкает, и я вижу в его глазах подозрительную сосредоточенность, которую он, тем не менее, умело маскирует.

– Ты ушла сегодня утром, – спокойно говорит он.

А разве еще не утро?

Я смотрю на настенные часы.

Шесть вечера.

Мое сердце тяжело бьется, я снова смотрю на часы.

Все еще шесть вечера.

Как такое вообще возможно? Я была настолько поглощена беспокойством о Финне, что потеряла счет времени?

– Должно быть, я схожу с ума, как мой брат, – мои холодные руки цепляются за теплые ладони Дэра.

Его взгляд становится мягче, и он замирает. Руки Дэра теплые, сухие и очень сильные.

– Это не так, – убеждает он меня, – просто на тебя много всего свалилось в последнее время. Кто угодно не совладал бы с собой. Поверь.

Кто угодно потерял бы несколько часов, даже не заметив этого?

– А ты? – настойчиво спрашиваю я. – Когда у тебя умерли родители, ты терял над собой контроль?

– Конечно! – уверяет Дэр, окружая мои руки своими. – Так происходит у всех. А на тебя свалилось гораздо больше, чем на обычного человека. Калла, в этом доме ты окружена смертью. Похоронное бюро, твоя мама… Это все тяжело. Просто отпусти все на самотек, будь что будет.

Он садится рядом со мной, и я вдыхаю его запах, его мужественность, аромат дождя. Когда я рядом с Дэром, я чувствую себя защищенной.

Я хочу его.

Это все, что я знаю.

Чем дольше я нахожусь рядом, тем сильнее хочу принадлежать Дэру. Я хочу его уверенность, его сексуальность, его плечи, его бедра, его голос. Я хочу его полностью, таким, какой он есть.

Больше всего в своей жизни.

Я протягиваю свои холодные пальцы к его скулам, касаюсь его лица, как делала той ночью в заброшенной комнате страха. Но на этот раз он не препятствует моей руке. Дэр не останавливает меня, когда мои пальцы пробегают по его губам, ощущая мягкость, спрятанную в них.

Кажется, будто электричество растекается по воздуху сумасшедшим разрядом. Оно вот-вот пройдет сквозь меня, но этого не происходит. Разряд просто создает взаимное притяжение между мной и Дэром, заставляя меня светиться изнутри, трепетать в тех местах, которые были мне неизвестны.

Я тяжело сглатываю ком в горле.

– Поцелуй меня, – шепчу я, жадно заглядывая в его глаза.

Он моргает, затем пристально смотрит на меня и сжимает губы.

– Я не должен этого делать, – отвечает он низким и хриплым голосом.

– Просто сделай это, – отвечаю я, затаив дыхание.

И он не может отказать.

Он склоняется надо мной, его губы соприкасаются с моими. Они мягкие, нежные, настоящие. Я вдыхаю свежий запах мяты. Это тот момент, о котором я грезила в течение нескольких недель.

Целовать его так приятно, так волнующе и так естественно. Словно я делаю вдох, задержавшись под водой несколько минут. Это позволяет ощущать себя живой.

Внезапно он отстраняется, но мое сердце бьется все в том же бешеном ритме, дыхание нарушено. Затем он встает.

– Я не должен был этого делать, – бормочет он, забирая полотенце с собой в кухню.

Я вскакиваю на ноги, пытаясь задержать его.

– Почему нет? – настаиваю я. – Мне восемнадцать, и я точно знаю, чего я хочу.

Я хочу тебя.

Но он встряхивает головой.

– Ты не знаешь, чего ты хочешь, – говорит он с сожалением в голосе, – потому что ты расстроена. Тебе пришлось столкнуться с тем, что большинство людей не пожелало бы и врагу. Сейчас не лучшее время для этого. Я не хочу пользоваться твоим состоянием в своих целях.

– Но ты не… – я не успеваю договорить, когда он подносит указательный палец к моим губам.

– Именно это и могло произойти, – отвечает он мягко. – Я не могу это сделать. Не сегодня.

Однако он не говорит никогда .

Я спокойно стою на месте, но мое дыхание сбивчивое и прерывистое. Затем я поворачиваюсь и ухожу, униженная его отказом, но в то же время воодушевленная.

Потому что он не сказал мне «никогда».

Он не сказал мне «никогда», потому что он рисует мои портреты по ночам, поэтому я точно знаю, что он думает обо мне.

Я выхожу под дождь, не обращая внимания на слова Дэра, и направляюсь прямо к своему дому. В комнате, сбросив с себя одежду и швырнув дневник Финна на пол, я шагаю под душ. Горячая вода смывает с меня все чувства, изгоняет воспоминания об аромате его тела. Я воскрешаю в своей памяти его руки, нежно ласкающие мои, и крепко сжимаю веки.