Бернард Маламуд - Милость Господа Бога

— Послушайте, я расскажу вам одну историю.

Ему показалось, что обезьяны все как-то подались вперед и приготовились слушать.

«Они понимают», — взволнованно подумал Коун и стал рассказывать старую историю о том, как один шимпанзе по имени Леопольд, который был ужасно рассеянным, ел без остановки, совершенно не думая о том, что другим обезьянам тоже нужна еда, и доелся до того, что в один прекрасный момент лопнул. Мертвая тишина.

«Возможно, они уже слышали эту историю? — подумал Коун. — А может быть, им не понравился ее конец?»

Он спросил, нет ли вопросов. Но вопросов не было.

Тогда он рассказал о человеке, своем знакомом, который время от времени устраивал себе дневной пост, чтобы иметь возможность поделиться с теми, у кого совсем ничего не было. Однажды жена спросила его:

— Как ты собираешься делиться с ними тем, чего мы не едим, если нам самим есть нечего?

— Бог ничего не возьмет у меня и даст кое-что им, — ответил старый ребе.

Коун спросил, уловили ли они смысл того, что он им рассказал. Но обезьяны больше не слушали. Струя мочи, выпущенная с того места, где сидел самый сильный шимпанзе, едва не попала Коуну в лицо. Все пятеро спрыгнули со своих мест, захохотали и умчались прочь.

Коун за ними не пошел. Кто их знает? Может быть, им не понравились его рассказы, а может быть, он не сумел объясниться понятным языком и его речь была для них только набором невнятных звуков. Тщеславием было бы надеяться, что столь сложные понятия можно было втолковать с первого раза.

Им нужны были бузовские способности в области коммуникации. Придется перечитать еще раз записи доктора Бюндера. Там должно быть сказано также о том, как Бюндер осуществил свою операцию голосовых связок. Но, опять же, где взять необходимое для этого микроэлектронное устройство?

Взволнованный и неудовлетворенный экспериментом, Коун вернулся в пещеру и задумался о том, как изготовить тяжелую, крепкую дверь, чтобы закрывать пещеру на ночь и на время, когда он работает в поле. Сколько он ни рылся в своих вещах, он не мог найти подходящих металлических деталей.

Вместо двери он решил соорудить из дубовых горбылей тяжелую стенку, которую можно будет установить на катках и закрывать ею вход.

С тех пор как шимпанзе появились на острове, Буз стал гораздо меньше времени проводить в пещере. Вполне естественно, если учесть, что парень все детство провел вдали от своих.

Раз или два в неделю он заходил к своему «пап» поужинать и поболтать. Или просил рассказать что-нибудь новенькое. В течение нескольких месяцев он интересовался только историей Авеля и Каина.

— Потому что в этой истории есть действие, — объяснил он.

Иногда он забегал только ради стаканчика пива и, выпив, убегал опять.

Однажды Коуну приснилось, что он тонет. Проснувшись, он услышал какое-то булькание и уже решил, что начинается третий потоп, но увидел Буза, который шарил на полках в поисках съестного и чем-то громко чавкал. За дверью предутренний туман озарялся вспышками далекой летней грозы.

Коун зажег электрический фонарик и направил луч на Буза, который вздрогнул от неожиданности и спрыгнул с полки.

— Я надеюсь, ты там не с грампластинками затеял игру?

— Я не ем пластинок с голосами, как этот идиот Джордж. Я ищу кокосовый орех для Марии Магдалины.

— Кто такая Мария Магдалина?

— Девушка, за которой я ухаживаю.

— Это ты придумал ей имя?

Буз гордо кивнул головой. Он сказал, что тоже имеет право давать имена. Не только Коун!

Коун возразил, что в свое время это было привилегией Адама, а теперь — его, Коуна.

— Если ты с этим согласен, то и я не возражаю, чтобы ты дал пару имен своим сородичам.

Буз сказал, что право давать имена — это составная часть свободы слова, Коун не хотел его раздражать и промолчал.

— У тебя к ней романтический интерес?

— Как сказать? Я уже достиг сексуальной зрелости?

— Тебе лучше знать. Некоторые шимпанзе развиваются медленно. Другие совокупляются с самками в возрасте восьми-девяти месяцев.

— Когда мне было восемь месяцев, мне не с кем было совокупляться. Не было даже матери, чтобы на ней попрактиковаться.

Коун сказал, что беспокоиться не о чем. Когда ему нужно будет, он свое получит.

— Только не тогда, когда Эсав поблизости. Стоит мне посмотреть на Марию Магдалину, как он начинает рычать. Он на два года старше меня, и у него крепкие мускулы.

— Он агрессивен? Ты дал ему имя?

— Я назвал его Эсавом, потому что он самый лохматый. Я всем дал имена.

— Как же ты назвал остальных?

— Самый старший — Мельхиор.

— Где ты взял это имя?

— Так звали тестя доктора Бюндера. Он угощал меня вкусными вещами.

— А еще какие имена ты придумал?

— Близнецов я назвал Лукасом и Саулом из Таршиша.

— Где ты взял эти имена?

— Слышал от доктора Бюндера.

Коун набросил на себя халат, они оба уселись в качалки и посмотрели друг на друга. Коун спросил, являются ли все пятеро одной семьей.

— Нет, они встретились после Потопа и вместе перебирались с острова на остров, пока не попали сюда.

— А где они были во время Потопа?

Буз сказал, что не знает. Возможно, сидели на деревьях. Он сказал, что Мария Магдалина любит Мельхиора и в хороших отношениях с близнецами, а Эсава терпеть не может, потому что у того только секс на уме.

— Она дала тебе обещание?

— Не то чтобы обещала, но она сказала, что в качестве любовника предпочитает меня. Но если к тому времени, когда у нее начнется течка, я не успею созреть, то она не знает.

— Я думаю, ты уже почти созрел.

Вспышки зарницы озаряли пещеру.

— Что это такое? — нервно спросил Буз.

Коун объяснил, что это электрические разряды и они не опасны.

— Почему я об этом до сих пор ничего не знаю?

Коун признал, что ни разу не подумал рассказать ему об этом. Бюндер тоже вряд ли упоминал об электричестве.

— Я не могу рассказать тебе все.

Буз сказал, что имеет полное право знать обо всем, что происходит в мире, не спрашивая на то разрешения у людей.

— Много ли здесь людей? Но если бы ты чаще по вечерам приходил домой и меньше заботился бы о своей половой зрелости, ты мог бы узнать много интересного.

Буз сказал, что у него своя жизнь и он будет жить, как ему заблагорассудится.

Последнее время Буз стал очень раздражительным. Возможно, это имеет отношение к половому созреванию. Лучше с ним не спорить. Он сказал Бузу, что хотел бы как-то организовать их совместную жизнь и чтобы шимпанзе подчинялись законам острова.

— Что еще за законы?

— Те, которые мы вместе примем. Но ничего не может получиться до тех пор, пока они не научатся общаться. То есть говорить на одном языке. Может быть, стоит сперва поучить наших шимпанзе языку знаков? Ты знаешь систему Амеслана. Я ее тоже немного знаю. Если бы они согласились приходить сюда на занятия, мы могли бы обучать их и они каждый день усваивали бы по нескольку знаков. Для начала и это неплохо.