Бернард Маламуд - Милость Господа Бога

Однажды утром он отправился в лес искать пришельца. Поиски продолжались три дня и три ночи и ни к чему не привели. Только раз ему показалось, что в густой зелени промелькнуло белое курносое лицо.

В отчаянии он схватил железное копье (тоже с «Ребекки») и воткнул его в землю. «Зачем Бог послал мне этот сон, — сердито подумал он во сне. — Зачем Он поселил меня на этом острове? Кто Он такой вообще, этот Бог?»

И тут же над кронами деревьев появилось кучевое облако. Оно имело форму тюльпана и плыло при звуках небесной музыки.

— Мистер Коун, — произнес ангельский голос, такой красивый, что у Коуна мурашки побежали по коже.

Он опустился на колени.

— Я вас слушаю, мистер… или миссис, простите, не знаю, как вас называть.

— Мистер Коун, пожалуйста, очистите свои мысли от богохульства. И освободитесь от своих детских сомнений относительно Божественного Начала. Ради вашего же блага.

Коун извинился самым искренним образом.

— Очень сожалею. Я оговорился. Меня напугала белая обезьяна, и я подумал, что случится что-то ужасное.

— Страх — это естественное чувство.

— Я действительно видел лицо белой обезьяны в листве или мне показалось?

— Не показалось.

Коун протяжно застонал.

— Я спрашиваю только, есть ли кто-нибудь еще здесь, на этом острове? Белый, черный или коричневый? Обезьяна или человек? Может быть, женщина? Остался ли на земле кто-нибудь из людей? Я хочу знать. Мне это нужно. Ради моего душевного покоя. Что если бы вы оказались на моем месте?

— На какое место я ставлю себя — это, мистер Коун, вас совершенно не касается. Однако, отвечая на ваш вопрос, могу заверить вас, что на всей Земле вы один такой, других не осталось.

— Это точно?

— Ни о чем нельзя говорить с уверенностью.

— Знает ли кто-нибудь о происходящем в полном объеме? Этот остров, например, таков, каким он мне представляется?

— А каким он вам представляется?

— Островом, на котором мы двое разговариваем.

— А если я отвечу, вы поверите?

— Не уверен, — сказал он после некоторого колебания.

— Тогда считайте это сном.

— Только и всего? — воскликнул Коун.

Ангел исчез. Только звуки чудесной музыки продолжали дрожать в воздухе.

Коун поднял копье и пошел по направлению к темно-зеленому лесу.

Он скорее боялся Бога, чем любил Его.

Если это был действительно сон, о котором Он знает, то как приноровиться к Нему? А Он должен знать, и я должен быть очень осторожен. Теоретически вроде бы никакой опасности, но фактически опасность очень велика. А он, Коун, постоянно спотыкается, и каждое его слово, каждый шаг могут быть истолкованы вопреки его интересам. Если бы кто-нибудь знал, как сильно его желание непременно выжить.

Быть осторожным в словах, в мыслях, даже в собственных снах!

Мыслью наталкиваешься на непреодолимое препятствие, когда думаешь о том, на Чьей ответственности лежит День Великого Опустошения. Коуну по-прежнему трудно было подавить в себе гнев и обиду за случившееся, но раз уж никто не мог воротить того, что произошло, оставалось думать только о будущем.

Все карты были в руках Бога. И хоть бы одна у Коуна, уж неважно какая. Ничего, кроме единственного невероятного знания: Он не все знает. Онпутается в счете. Например, Он сказал, что в живых остался только Коун, а потом оказалось, что есть еще кое-кто. И это была пока единственная коуновская карта.

Поэтому если он хотел еще некоторое время дышать и ходить по далекому от совершенства, но полному чудес острову, он обязан был найти, изобрести надежный способ заслужить Его благосклонность, не снимая с Него при этом ответственности за учиненный недавний Потоп.

«Я надеюсь, Он высоко оценил наш седер и все хорошее, что говорилось тогда по Его поводу», — с надеждой подумал Коун.

Богу должно прийтись по вкусу, если жизнь обитателей острова будет организована в духе Его Законов. Коун станет их главным советчиком и покровителем и поможет им овладеть правилами социального поведения. Можно начать с одной маленькой семьи, расширив ее затем до масштабов общины. Объяснить им, что хотя родители их были обезьянами, но сами они, овладев языком, перешли в новое качество. Теперь — нужно им втолковать — их задача — общаться, говорить на равных, трудиться, строить и эволюционировать в общественных, альтруистических существ.

Совсем неплохо, если, конечно, получится. Во всяком случае, стоит попытаться. Мало ли чему еще суждено случиться на этом острове, но, возможно, будущее превзойдет все ожидания. Возможно, сложится некое функционирующее социальное целое, под влиянием цивилизаторского воздействия которого возникнет поведенческий стандарт высшего порядка в среде живых существ более низкого уровня развития, чем человек, хотя за неимением людей их уже и теперь впору считать существами самого высокого уровня развития.

Если их маленькое сообщество будет развиваться и выдержит проверку временем, они впоследствии произведут в своей среде нового обезьяньего Праотца Авраама, который заключит с Богом новый Договор, поскольку это Ему нужно и так Он чувствует себя уютнее, хотя впоследствии несоблюдение статей Договора и причиняет Ему немало беспокойств. Едва ли окажется возможным добиться, чтобы вторая Высокая Договаривающаяся Сторона ежедневно и в точности выполняла все статьи Договора.

Однако уж лучше попытаться цивилизовать тех, кто нуждается в цивилизации, чем предоставить злу делать свое черное дело. Богу эта идея должна прийтись по вкусу, а Коун, чтобы заслужить высшую похвалу, сделает все от него зависящее.

А для этого, поскольку средство языковой коммуникации уже существует, Коун первым делом примется за просвещение своих подопечных. Впоследствии можно будет внушить им чувство бережного отношения к миру, в котором они живут, не повторяя ошибок человечества, потерпевшего трагическую неудачу на пути к истинному братству, в результате чего они утратили и дорогой их сердцу мир и самую жизнь.

Приняв это решение, Коун учредил Школьное Дерево. Для этой цели он футах в шестидесяти от своей пещеры выбрал пышный, ветвистый эвкалипт. От листвы эвкалипта, особенно после дождя, исходил такой изумительный аромат, что, он надеялся, ученики не заснут на уроках.

Шимпанзе аккуратно приходили на занятия, в том числе Буз. Правда, Буз уже значительно превзошел их в науках, но ему интересно было наблюдать за тем, как проходило обучение других. Двухчасовые занятия проводились ежедневно, кроме, разумеется, Седьмого дня. В субботу Коун предпочитал не работать. Похоже на то, что Бог очень настаивал на соблюдении этого правила, а в Книге Исхода даже сказано, что нарушение святости Субботы может стоить жизни.