Бернард Маламуд - Милость Господа Бога

По возвращении они вытащили плот на берег, и Коун сразу же принялся за раскопки в надежде отыскать останки исчезнувших животных. Вскоре он отыскал несколько интересных экземпляров и подумал, что не стоит отступать от принятого обыкновения и неплохо бы написать пару научных статей на основании сделанных открытий. Жаль, что пишущая машинка пропала. Буз развлекался тем, что тоже копал ямки и разбивал камни молотком. Иногда он находил какую-нибудь кость и показывал ее Коуну. Необыкновенно ценной была находка коренного зуба ископаемой лошади. Затем они откопали бедренную кость шимпанзе, челюсть гориллы и многое другое, что свидетельствовало о порядочной древности приютившего их острова.

Коун догадывался, что остров находился где-то там, где прежде был Индийский океан, возможно даже, недалеко от африканского континента и представлял собою когда-то действовавший, а затем потухший вулкан. Об этом можно было судить по характеру растительности. Как жаль, что он не сохранил оборудование для погружения на морское дно!

В длину остров имел миль двадцать, в ширину — миль шесть, а в том месте, где «горлышко» — не больше трех.

Коун стал подыскивать для своего острова подходящее название. Назвать ли его Уцелевшим Обломком или, в честь своего юного друга, дать ему имя Шим-Пан-Зе? Он все-таки остановился на простом и общепонятном: Остров Коуна. На узком перешейке он врыл столб с соответствующей надписью. Однако, поразмыслив, убрал табличку: чтобы Господь не обвинил его в ложном тщеславии.

Во время Великого Опустошения от острова отломило кусок, вслед за тем приливная волна прокатилась по нему, убив всех животных. Если здесь были люди, то они, должно быть, в панике бросились на возвышенные места, но волной смыло и тех, что были наверху, и тех, которые остались в долине. Не исключено, что остатки деревни еще найдутся под водой у отломанной оконечности.

А Бог ее видел?

Начались холодные осенние дожди. Живительные дождевые потоки оросили землю, апельсиновые деревья украсились крупными розовыми и фиолетовыми цветами. Сперва Коун на них и внимания не обращал. Календаря не было, но он догадывался, что период дождей длится с небольшими перерывами с октября по декабрь и с марта по май. Часы тоже давно остановились, и он перестал их заводить. Если не отмерять время порциями, есть шанс, что оно протянется дольше. Возможно, так оно приблизится к Божественной протяженности. Богу не было дела до минут и часов, а после сотворения мира — до дней; разве что Он обращал внимание на Субботы. Его Божественный комфорт осуществлялся в единстве всего сущего и протяженности вселенной в пространстве и времени.

После полудня ливень сменялся мелким дождиком, и Коун, надев коричневое шерстяное пончо и шапку из водоотталкивающего синтетического меха, отправлялся за фруктами. Если дождь был таким сильным, что его потоки скрывали лес, Коун подолгу сидел у входа в пещеру и молчал, упершись взглядом в водяную стену. Дождь прекращался, и они с Бузом вместе отправлялись в лес. Иногда ливень обрушивался на них во время прогулки. Тогда шимпанзе прятался под развесистое дерево, опускал голову и молитвенно складывал руки на груди, а по его шерсти текли струи воды. Похоже было, что с дождем у него был связан какой-то траур.

— С чего бы это? — спрашивал себя Коун.

Шимпанзе что-то по-своему бормотал.

Коун изготовил карту окружающей местности, обозначил на ней расположение фруктовых деревьев и рядом — свойства фруктов и как они растут. Пальмы обеспечивали его растительным маслом, кокосовыми и другими орехами. Буз лазал за орехами и носил их в пещеру, прижав к груди, по четыре штуки за раз, а Коун раскалывал их и выливал в банку приятную освежающую жидкость. Из мякоти кокосовых орехов он приготовлял пасту, добавляя в нее ваниль и шоколад, и они оба лакомились этим, как конфетами.

Буз показал ему, где растут бананы. Они собирали их спелыми и ели — иногда сырыми, а иногда жареными. Потом Коун научился в бочонке готовить любимое пиво Буза. Плоды манго ел только Буз, потому что у Коуна на них обнаружилась аллергия. Лимонов на острове не было, но было сколько угодно апельсиновых, фиговых и рожковых деревьев. Коун готовил прекрасный фруктовый салат. В ручье он построил плотину, которая служила им холодильником.

Они ели дважды в день, и этого было вполне достаточно.

К чести господа Бога надо сказать, что земля, хоть и натерпелась во время Опустошения, все же производила фрукты и цветы. Коун стал фруктоедом. Он не ел фруктов только когда они были еще незрелыми или когда их совсем не было, но со временем они научились неплохо сохранять их.

Еще оставался запас консервов тунца, но очередную банку они открывали, только если ничего другого уже не было. Шимпанзе обожал эту еду, а Коун относился к пожиранию того, что когда-то было живым существом с отвращением. Он дал себе слово этого не делать. Только необходимость могла его заставить нарушить обещание.

Он отваривал рис, смешивал с мукой и за неимением дрожжей пек на камнях некое подобие мацы. Она тоже довольно долго сохранялась, так как в пещере постоянно был сквозняк, устранявший всякую сырость.

Буз ел рисовые лепешки безо всякого удовольствия, и аппетит у него появлялся, только если Коун посыпал ему хлебцы какой-нибудь зеленью.

Поздней осенью на острове стало ужасно холодно и сыро. Коун носил длинные брюки, шерстяные носки, два свитера и пальто, а Бузу разрешал кутаться в пончо. Коун чувствовал, что с климатом происходит что-то неладное, очевидно, из-за масс пепла, загрязнивших атмосферу.

Лето оказалось жарче, а зима холоднее, чем должно было бы быть в этих широтах. Если на пару космических секунд Бог отвлечется, занимаясь другими проблемами своего вселенского хозяйства, то неизвестно, что еще может произойти с растительностью. Тропический лес может почернеть и испустить дух. Но у Бога были свои таинственные пути, и давать объяснения Он явно не собирался.

Коун постарался по возможности отделить пещеру от внешнего мира. Смешав два мешка цемента со щебнем и водой, он приготовил бетон и частично заделал вход и пространство между двумя помещениями, сохранив достаточно большие отверстия, чтобы была естественная вентиляция, благодаря чему в дождливые сезоны устранялась сырость, а в сухие дни приятно пахло сеном. Из горбылей он соорудил себе кровать с короткими ножками и покрыл ее листьями мимозы, сверху положил кусок парусины, а когда было прохладно, укрывался пальто.

Буз во время дождя предпочитал сидеть на ветке акации, недалеко от входа в пещеру, а если был ночью дождь, забирался в свою клетку, хотя ему там было не очень удобно: ведь со времени их первой встречи он стал дюйма на три выше. Теперь его макушка доставала Коуну до груди. Обычно он ходил, пружинисто полусогнув ноги и слегка опираясь на костяшки пальцев рук, но бегал в этом положении гораздо быстрее его.