Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Рахматуллин достал дозиметр и замерил уровень радиации. Здесь он составлял почти 0,37 мкЗв/час. Да, постепенно уровень снижался, но, как предположил Ильяс, сразу после взрыва в квартире было две – три единицы. Отсюда до эпицентра возле аэродрома не более восьми вёрст. На обоях чётко видно тёмное пятно проекции окна, выходящего на восток: похоже, взрыв произошёл на небольшой высоте. Другое окно было частично занавешено и гардины полиняли в тех местах, которые попали пол лучи термоядерной вспышки.

Решили навести хоть какой-то порядок. Женщина подмела пол, убрала в кухне воду, просочившуюся из оттаивающего холодильника. Это была почти единственная вода в квартире. Ещё была вода в унитазном бачке, и именно оттуда пришлось её брать, чтобы промыть рану у Гулечки. В туалете, в ванной и в меньшей степени на кухне воняло. Как выяснил Ильяс, запах был из-за того, что в гидрозатворах ванны и унитаза, которые не позволяют воздуху из канализационных труб проникнуть в помещения, не было воды: вероятно, её выдавило во время прохождения ударной волны. Унитазом члены семьи воспользовались по назначению, чтобы повысить уровень жидкости в затворе, отверстие в ванне закрыли тряпкой и скотчем, над раковиной умывальника – мыли руки и Гулечкин пальчик, а на кухне – хозяйка выжимала половую тряпку.

Рахматуллин вытащил из хозяйственного шкафа аккумуляторный шуруповёрт, саморезы, отрезки ламината и вагонки, оставшиеся от обустройства лоджии – он хотел закрыть разбитые окна. Посоветовавшись с супругой, взял для этой цели небольшую ковровую дорожку в прихожей. Айнура принесла ему старый плед, одеяло, скатерти. Шуруповёртом, однако, не удалось нормально попользоваться, потому что аккумуляторы были сильно разряжены, а подзарядить их теперь не было возможности.

Вновь активировалась громкая связь. Все прислушались. Женщина-диктор оповещала о том, что в городе организуется эвакуация населения. Формируются транспортные колонны для вывоза людей в безопасные районы области. В первую очередь будут эвакуированы женщины с детьми до четырнадцати лет и беременные. Также предлагалось выходить из города пешим порядком или на личном транспорте, но так, чтобы все пассажирские места были заняты. Штаб гражданской обороны предупреждал при этом, что доставка топлива в город затруднена, а в области растут очереди за бензоколонках. К работникам оборонных и научно-исследовательских предприятий, медицинских, аварийных, правоохранительных организаций штаб ГО обращался с просьбой повременить с эвакуацией и приготовиться к вывозу части оборудования и материальных ценностей. Всё это не касалось районов с особым режимом эвакуации.

Текст, читаемый диктором, был длинным и повторялся раз за разом, поэтому супруги, послушав сообщение несколько минут, снова взялись за дела. С хозяйством управились около пяти часов вечера, Айнура успела ещё и покормить детей. Большую часть продуктов, хранившихся в холодильнике, пришлось выбрасывать, в том числе и несколько килограммов мяса – просто не было способа его приготовить (плита – электрическая). Что-то взяли с собой, в основном для малышей: фрукты, творожки, выпечку. Вещей набралось: две сумки, уже прежде собранные Айнурой, а теперь слегка дополненные, чемодан на колёсиках, два пакета с едой и мелочью первой необходимости.

Перед уходом вышли на лоджию. Движение на улицах усилилось. Теперь кроме машин спасательных служб и военных можно было видеть много фур и автобусов. Иногда даже на ходу, только притормаживая или останавливаясь на перекрёстках, они подбирали людей. Ильяс, поглядев немного в бинокль, отдал его сыну, а сам задумался о том, не попытаться ли выехать из города на машине? Возможно, в этой суматохе можно безо всяких документов выбраться хотя бы на окраину. В потоке машин было немало и легковых. С детьми, с поклажей, да ещё и в преддверии сумерек, пожалуй, имело смысл рискнуть. Ещё надо где-то раздобыть воду, о чём уже пару раз напомнила Айнура.

Ильгис обратил внимание родителей на два автобуса и фуру, подъехавшие к восемьдесят седьмому дому по Кропоткинской. Двигаться дальше они не могли, так как улица тут сужалась, но там находилась небольшая площадка, возле трансформаторной будки и мусорки, где транспорт и стал разворачиваться.

– Смотри, Или, – обратилась Айнура к мужу. – Мы же можем на этих автобусах ехать? Они же людей увозят?

Ильяс отбросил мысли об угоне автомобиля.

– Да! Пошли быстрее!

В эти небольшие автобусы люди спешили попасть в первую очередь, поэтому они были уже наполнены, когда Рахматуллины прибежали к месту погрузки. Пришлось размещаться в тентовом полуприцепе «Вольво». Ильяс примерно в середине кузова просто сел на пол, а Айнура с детьми расположилась на своей поклаже. Были среди беженцев и такие, которые захватили с собой стулья и табуреты, раскладывающиеся и обычные. Посадку контролировало отделение солдат, сопровождавшее транспорт на «тигре». Они же раздавали респираторы тем, у кого их не было. Правда, многие прятали свои респираторы, чтобы взять новые, и поэтому те быстро разошлись по рукам. Так же моментально и ещё до того, как Рахматуллины прибежали к месту эвакуации, разошлись несколько упаковок воды в полулитровых бутылках. Люди буквально рвали их из рук солдат, пытаясь опередить друг друга.

В путь тронулись в семнадцать тридцать. Однако, едва выехав на Красный проспект, остановились. Через минуту стало известно, что движение будет продолжено в составе колонны не менее чем из десяти транспортов. Ильяс, предупредив супругу, прошёл в заднюю часть прицепа, чтобы поглазеть на происходящее снаружи, а также послушать людей. Пассажиры расположились ближе к бортам, оставив посредине проход; позади, у откинутого брезентового клапана, стали постепенно собираться мужчины.

Подошли двое военных, предупредили: кузов желательно держать закрытым и рекомендовали не снимать респираторов и противогазов, потому что на проезжей части, в отличие от дворовой территории, довольно высокий уровень радиации и возможно попадание в организм радиоактивной пыли. Ильяс успел украдкой измерить фон: в кузове он был около полутора микрозиверта в час. Кузов не был герметичен, а потому бороться в нём с пылью было бессмысленно – проще было защитить органы дыхания личными средствами.

Громкоговорители с небольшими перерывами транслировали сообщение о порядке эвакуации и передавали сводку о состоянии радиационного фона в разных районах. На пересечении улицы Кропоткина и Красного проспекта инспектора ДПС и военные разруливали транспорт. Они останавливали машины, проверяли, есть ли свободные места, и, находя таковые, подсаживали пеших беженцев, всё более и более заполнявших улицы. Рахматуллин вместе со всеми наблюдал, как они тормознули «туарег» с непростым номером, который вела молодая дамочка.