Людмила Ермилова - Деревня Чудово, или Наказание для наблюдателя

– Я не знаю, рассказывать ли об этом помещике?

– Да!

– Он по характеру был совсем не похож на своих предков, довольно образованных людей, увлекающихся гуманистическими и самыми современными идеями того времени, – монотонно, почти как Роберт, говорил «звездочёт», – а, наоборот, отличался жестокостью, самодурством и хитростью недалёкого человека. Барин тот получал удовольствие, когда измывался над дворовыми людьми и когда наблюдал, как издевается над ними его жена, которая была ему подстать. Они оба упивались своей властью и безнаказанностью, с каждым днём становясь всё безжалостнее и беспощаднее.

Тузин недовольно поморщился и потребовал говорить по существу.

Неожиданно Ерофей, почувствовав себя свободнее, возразил, что без этих подробностей нельзя понять дальнейший ход событий.

– А что касается энергетики, – вспомнил он слова экстрасенса, – видно, из-за негатива, царившего в доме, там возникли злобные сущности – лярвы. Надеюсь, Вам не надо объяснять их природу.

Тузин нетерпеливо кивнул.

– Так вот, эти сущности, «пиявки», как называли их в доме, вскоре набрали силу и начали всячески вредить не только дворне, но и хозяевам усадьбы. Сами собой в их комнатах летали вещи, непроизвольно перемещалась мебель, день и ночь раздавались стуки, от которых у помещика всё чаще случались сердечные приступы, да и у помещицы резко ухудшилось самочувствие. Что только они не делали, кого только не приглашали, чтобы избавиться от этой напасти – ничего не помогало. Тогда помещик позвал деревенского колдуна и, смерив гордыню, попросил у него совета и помощи. Колдун долго ходил по дому прислушивался, принюхивался, осматривал закоулки, затем закрыл глаза и сообщил, что видит разного размера извивающихся «пиявок», словно сотканных из дыма. Они находятся во всех комнатах и во дворе дома. Но самое страшное то, что, собираясь в стаю, «пиявки» присасываются к помещику и его жене, для того чтобы выпить их «жизненные силы». Правда, есть способы от них избавиться, но уничтожение «пиявок» потребует времени, а главное здоровья, а его-то у хозяев дома и нет. Помещик стал упрашивать колдуна помочь восстановить здоровье и вернуть утраченную «жизненную силу», но тот решительно ответил, что это может сделать только «жгучий» камень, если во время полнолуния пойти с ним к Бездонному Озеру. Хозяин был наслышан о чудо-камне с Кружилихина Острова, он уже когда-то посылал за ним своих людей, да безрезультатно. Шипуны надёжно охраняли остров.

– Можно без былинности и многословия, а конкретнее и подробнее о шипунах, – досадливо перебил Тузин.

– Без «былинности» пересказывать предания тяжело, – возразил Ерофей, – а о шипунах ничего конкретного сказать не могу, кроме того, что, на мой взгляд, они сущности не нашего мира, охраняющие подступы к Дурман-месту, расположенному в центре Острова и отгороженному от Сторожевых Холмов кольцом из жгучих камней.

– Так они Дурман-место или жгучие камни охраняют?

– И то, и другое, по крайней мере, шипуны не дают людям эти камни уносить с Острова.

– Каким образом?

– Говорят, что того, кто пытается взять хоть один камешек, они пронзают обжигающим лучом, похожим на молнию.

– Но, судя по легенде, кому-то всё же удалось добыть камень, значит, от луча можно защититься?

– Вот про способы защиты от шипунов здесь, к счастью, никому доподлинно неизвестно, а иначе бы все жгучие камни давно растащили на сувениры. А они наверняка выполняют какую-то важную функцию.

– Какую?

– Не знаю.

Как ни старался Аскольд вытянуть из Северова ещё какую-нибудь информацию о жгучих камнях и охранниках острова, это ему не удалось. Тогда он велел Ерофею рассказывать дальше.

– В общем, пообещал помещик колдуну большие деньги и вольную в обмен на «жгучий» камень, и, как гласит молва, спустя некоторое время тот, обессиленный и еле волочивший ноги от усталости, принёс его в железном кувшине. Обрадовался барин, расплатился с ним щедро, но вольную оформлять не спешил, дожидаясь полнолуния.

– И что дальше?

– Дальше предание утверждает, что когда барин в полнолуние пошёл к Бездонному Озеру с кувшином, то одна из «пиявок» влезла в сосуд, а у самого озера вылезла, разбухая прямо на глазах, забирая всю «живительную силу» у камня. Говорят, после этого она обрела невероятные возможности, с помощью которых учинила в усадьбе жуткий разгром, чем довела помещика до инфаркта и быстрой смерти, а затем и по всей округе безобразничать стала: деревья валила, дома сжигала, на скотину мор наводила. Тут уж даже наши домашние и лесные духи не выдержали, объединились и выдворили эту бесчиницу за пределы Чудова. Вот, в сущности, и вся известная мне история о «жгучем» камне. Что в ней правда, а что вымысел, не мне судить. Сами решайте, – сумрачно сказал Ерофей.

– Да, фольклор, похоже, в ваших местах всегда отличался буйством фантазии и минимумом правдивости, – пренебрежительно заметил Аскольд, – к сожалению, для меня он не представляет никакого интереса. Я практик, и мне нужны достоверные факты и подлинная информация.

– Сожалею, что не смог Вам помочь, – сухо проговорил Ерофей, давая понять, что хочет закончить разговор.

Неожиданно Тузин сменил тон на почти сердечный и доверительный, рассыпался в благодарностях за интересный разговор, извинился за резкость, объяснив её усталостью от чрезмерной загруженности работой. Затем, пригласив Северова в гости, любезно попрощался.

«Нет уж, к экстрасенсам я не ходок, – закрывая за Аскольдом дверь, насмешливо подумал Ерофей, – мне и здешних феноменов достаточно».

Возвратившись к себе после разговора со «звездочётом», Тузин закрылся в номере, лихорадочно обдумывая полученную информацию. Выходило, что далеко не простое и не шуточное дело поручил ему Упырин в обмен на книгу. Аскольд в какой-то момент даже решил отказаться от попыток добыть камень, но вдруг вспомнил о Роберте и удивился, как сразу не догадался использовать его в качестве главного исполнителя задания Устина. У Тузина моментально созрел план дальнейших действий, первым пунктом которого стало намеченное Фишкиным посещение Маланьи. Он хотел подробнее расспросить ведунью о свойствах «жгучих» камней и способах их добычи, потому что самому Аскольду, несмотря на огромные усилия воли и применение самых мощных эзотерических практик, никак не удавалось узнать о них что-либо стоящее. И вообще, в этой деревне у него не получалось многое из того, что он умел. Аскольд объяснял это повышенным фоном природных энергий, мешающих в полной мере проявиться его способностям, но он верил, что скоро обуздает все энергии и подчинит себе любых духов Земли….

В назначенное время Тузин вместе с остальными отправился на экскурсию к ведунье, по дороге он постарался сгладить неприятное впечатление, оставшееся у многих туристов после его ссоры с Ннкиным. Некоторым усилием воли он погасил негативный биоэнергетический фон, шедший от Зиновия, до такой степени, что Инкин, почувствовав себя виноватым, подошёл и извинился за свои слова, сказанные у «обсерватории». Аскольд, конечно же, его учтиво выслушал и тоже извинился. Мир был восстановлен, а это было на руку Тузину, которому сейчас совершенно не нужны были конфликтные ситуации, способные отвлечь его от важных дел. С удовлетворением отметив легкость, с какой ему удалось погасить конфликт, Тузин вновь обрёл уверенность в себе и своих силах. Ходко прошагав всю дорогу, он первым оказался у дома Маланьи. Старуха стояла у калитки, опираясь на клюку, и, загораживая ладонью глаза от послеобеденного солнца, наблюдала за гостями.