Лев Трутнев - Живая душа

С далеких полей доносились тягучие раздражающие звуки, и длинноухий косуленок чувствовал, как напрягалась мать, вздрагивая всей кожей, отчего густая ее шерсть мягко переливалась, и ему становилось жутко. Непонятный страх перед этими звуками охватывал косуленка, и он затаивался в траве, а косуля хотя и тревожилась, но не пыталась бежать или прятаться: звуки были далекими.

Часто, просыпаясь, он не обнаруживал матери и долго лежал, затаившись, посматривал сквозь густые стебли травы, боясь подняться и обнаружить себя. Когда голод становился невыносимым, косуленок издавал короткий писк, еще больше вжимаясь в траву, и косуля прибегала, кормила его молоком и вылизывала. Насосавшись, Длинноухий засыпал, и косуля осторожно уходила на край поляны, в кусты. Там она делала лёжку. Так было безопаснее. Ее большое тело издавало сильный запах, который мог приманить хищников – рысь ли, волка, а косуленок был еще слишком слабым, чтобы в случае опасности спастись бегством. Только поздно вечером, когда накатывалась прохлада, мать возвращалась к Длинноухому, и он притулялся ей под брюхо и засыпал.

Как-то косуленок решился и встал на ноги. Солнце сверкнуло в его выпуклых глазах неистовым блеском, и на миг косуленку показалось все черным и страшным. Он мелко-мелко задрожал всей кожей, но все же сделал несколько шагов в сторону. Чернота в глазах пропала. Сочная зелень поманила Длинноухого. Косуленок прошел немного, и тут его нос уловил резкий, неприятный и пугающий запах. Кто-то тихо зашуршал травой впереди, и Длинноухий увидел большие желтые глаза, торчащие уши… Он обомлел от страха и запищал с хрипом, грубо. Послышался легкий бег, и тень матери упала на косуленка. Желтые глаза вмиг исчезли. Только злой, обиженный лай донесся до косуленка. Он не знал, что это был красный лис, давно живущий в этих тальниках, не знал, что встреча с ним смертельно опасна, но испугался. Инстинкт заставил Длинноухого позвать на помощь мать, и она прибежала, а лисовин побоялся ударов ее острых копыт.

Мало-помалу косуленок стал жевать траву, отыскивая сочные листья, а когда наступили светлые ночи, мать начала водить его к маленькой луже посреди болотца.

Обычно они стояли долго, прислушиваясь и принюхиваясь. Сырой туман, поднимаясь из густой травы, увлажнял шерстку, попадал на ноздри и дразнил Длинноухого. Ему все больше и больше хотелось пить. Это желание становилось настолько сильным, что косуленок готов был запищать от нетерпения. Но без сигнала матери он не двигался с места. Только с ней косуленок чувствовал себя спокойно, только ей он мог довериться, потому что жизнь в дикой природе без опыта невозможна.

Косуленок покорно топтался на месте, протыкая острыми копытцами влажный дерн, и ждал, когда мать направится в серое пространство, раздвигая тугую траву. Он семенил за нею, в точности повторяя ее движения, и мимоходом схватывал все, что успевал услышать и почуять. Высокая трава скрывала Длинноухого с головой, и косуля была для него верным проводником.

Они выходили к небольшому плёсу, увязая в иле, и косуля снова слушала и нюхала воздух перед тем, как начать пить.

Тихо дремали сонные тальники. По траве катился лунный свет. Косуленок погружал губы в теплую воду и начинал втягивать ее в рот.

Он пил долго и медленно, а косуля часто прерывалась, и тогда капли с ее губ падали на спокойную поверхность воды, разгоняя по ней веселые искорки звезд.

Однажды на своих мягких крыльях повисла над ними болотная сова, и косуленок метнулся под брюхо матери, цепенея от страха. Долго и удивленно смотрел он, как трепыхается птица в потускневшем небе. Щелкнув несколько раз клювом, сова бесшумно исчезла: ее добыча – мыши…

Напившись, они шли назад той же тропинкой и устраивались на ночь под каким-нибудь раскидистым кустом. Так они и жили, меняя места дневок, но не покидая заветные кусты.

Шло время. Холоднее становились ночи, жестче трава. Зачастили туманы, пасмурные дни. На болотце появились утки. Не раз они пугали косуленка, посвистывая крыльями в ночном полете. Иногда, просыпаясь, Длинноухий не обнаруживал матери и долго и осторожно ходил вокруг, нюхая воздух и тихо посвистывая. Она прибегала не сразу, взволнованная и дрожащая, и долго не давала ему сосать. После каждой отлучки молока набиралось все меньше и меньше.

Однажды косуленок проснулся от ощущения чьего-то постороннего присутствия. Он вскочил и увидел рядом с матерью высокую косулю с ветвистыми рожками. Заметив его, взрослые звери скрылись в кустах. Издав высокий и протяжный писк, Длинноухий побежал за ними и, обогнув куст, столкнулся лоб в лоб с чужаком. Тот встретил его острыми рогами. За ним, в траве, стояла косуля. Длинноухий не видел ее, но чуял. Он попытался обойти незнакомца, но всякий раз натыкался на его рога. От испуга косуленок захрипел, и, услышав его, рядом возникла мать. Но пришлый самец толкнул и ее рогами раз-другой, и они снова побежали, быстро, скачками. Длинноухому показалось, что мать уходит навсегда, и он кинулся за ними, но запутался в траве и упал. Напрасно косуленок долго и хрипло плакал – мать не появлялась. Он чувствовал, что она где-то близко, – ее запах постоянно попадал в ноздри, но видеть ее он не видел. Постепенно Длинноухий успокоился: раз мать близко, значит, она чует его и не оставит в беде. Он стал бродить между кустами, ища сладкую траву, сторожась при этом, как взрослая косуля. Уроки матери косуленок усвоил крепко, но его приводил в трепет каждый шорох, каждый порыв ветра, приносящий чужие запахи.

Стало жарко. Косуленку невыносимо захотелось пить. Медленно и осторожно передвигаясь, он отыскал тропку на водопой. Видя лишь ослепительное небо, но чуя все вокруг, Длинноухий пошел по ней и наткнулся на воду. Вода была теплой, и он пил долго, поднимая мордочку и шевеля ушами. Болото молчало. Запахи были знакомые и неопасные. Как всегда, после питья косуленку захотелось спать. Он добрался до сухого места и лег.

Проснулся Длинноухий оттого, что кто-то щекотал ему влажный чувствительный нос. Он увидел большую рыжую стрекозу и сердито мотнул головой. Стрекоза скользнула в сторону и пристроилась на высоком травяном стебле.

Было тепло, но солнце уже спряталось за тальники. Стрекозы мотались над травой лениво и беспорядочно. Косуленок пока не чувствовал голода, но тоска по матери снова накатилась на него. Он поднялся и, забыв об опасности, забегал вокруг кустов, пролезая в самые густые места. Резкий свист рассекаемого воздуха загнал Длинноухого под валежину. Огромный орел-беркут спикировал на него с высоты. Но слух не подвел косуленка. Затаившись в старых сучьях, он дрожал всем своим беззащитным тельцем. Впервые Длинноухий почувствовал грозную силу природы, ее постоянную опасность.