Ян Вильям Сиверц ван Рейзема - Информатика социального отражения. Информационные и социальные основания общественного разума

Л.Г. Якоб не просто говорит о преимуществах словесного языка над системами искусственных знаков, т. е. искусственных языков, но формулирует оригинальную концепцию прагматической уместности и совершенства знаковых качеств. Эти совершенства, по Якобу, суть следующие: «1) Чем из меньшего числа начал (Elementen) состоят знаки и чем легче из сих начал можно составить большую разнообразность других знаков; 2) чем легче представляются памяти и воображению; 3) чем более служат средством не только для собственного размышления, но и для сообщения наших мыслей; 4) чем более обстоятельств, в которых могут быть употребляемы и производимы по произволу; 5) чем менее они означают нечто самостоятельное, и только почитаются знаками других понятий» [118] Там же. С. 4. .

Позволим себе перегруппировать высказывания Якоба о критериях знаково-коммуникативного совершенства, ориентируясь на задачи информатики:

1. Минимальными по составу элементов средствами возбуждать большее разнообразие содержания.

2. Простота запоминания и перехода в ассоциированность.

3. Доступность, гибкость знаковых образований.

4. Максимизация числа пользователей.

5. Возможность самонаблюдения, самоотчета, самосознания.

6. Максимизация социальных и индивидуальных контекстов употребления.

7. Выдвижение на передний план употребительных качеств.

Составитель «Хрестоматии по истории русского языкознания» Ф.М. Березин отмечал: «Идеи, выраженные Якобом в его книге, намного опередили состояние науки в начале XIX в. и оказались непонятыми преподавателями словесности в университетах. Дальнейшее развитие этих идей было замедлено тем, что в наступившую после 1812 г. эпоху реакции преподавание всеобщей грамматики было упразднено, книга «вольнодумного» Якоба объявлена праздноумственным и бесплодным сочинением, а ее автор выслан из России» [119] Хрестоматия по истории русского языкознания. С. 17. .

Приведенная нами реконструкция знаково-прагматических критериев помогает лучше понять, какой потенциал был заложен в концепции Л.Г. Якоба. В его сочинении речь шла не только о словесности, но содержалось также ядро мощной информационно-коммуникативной теории, которую, как справедливо указывает Ф.М. Березин, и следует оценивать с точки зрения «опережения времени».

Среди филологов, развивавших филологическое направление в русском грамматическом движении первых десятилетий XIX века, были такие исследователи, как Н.И. Греч, А.Х. Востоков, К.С. Аксаков, И.И. Давыдов, много внимания уделявшие изучению интонационно-смысловых аспектов речи и ее ритмо-мелодических форм. Эти аспекты и формы речи рассматривались, с одной стороны, с точки зрения внутренних элементов и темпа словесного движения мыслей и, с другой стороны, с точки зрения модальных влияний на субъектов. В «Опыте общесравнительной грамматики русского языка» И.И. Давыдова говорилось: «Как в мире вещественном мы видим действо и бытие, так и в языке, представляющем духовное воссоздание этого мира посредством слова, находим две стихии – глагол и имя. Один означает деятельность, другой – бытие, т. е. предмет видимый или умственно представляемый. Из двух понятий – действия и предмета, приведенных в единство, образуется мысль» [120] Давыдов И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка. СПб., 1853. С. 61–63. .

Дальнейшее развитие гносеолого-информационная проблематика получает в трудах выдающегося русского ученого, профессора Харьковского университета А.А. Потебни (1835–1891), в особенности в таких его работах, как «Мысль и язык» (публикация 1862 г.) и «Из записок по теории словесности» (посмертная публикация).

Рассмотрим более подробно концепцию А.А. Потебни. Отношение А.А. Потебни к гносеологическим и функциональным аспектам активного мыслеформного отражения глубоко социологично.

Конечно, как филолог он в первую очередь развивал те постановки, которые были завещаны науке В. Гумбольдтом, русскими исследователями словесно-мыслительных, знаковых форм. Ему, однако, не чужды и общесоциологические взгляды на роль общественных отношений в образном отражении. Его суждения относительно способов идеализации и моделирования объектной реальности, как это видится теперь, полностью вписываются в контекст современных проблем. Столь же актуальны его суждения о соотношении науки и искусства, историчности и прогностичности процессов познания.

Каковы исходные посылки концепции А.А. Потебни относительно отражения действительности в мысли, слове, образе, знаках? Основой мышления, его первейшим актом является, согласно А.А. Потебне, ощущение, антиципирование [121] См.: Потебня А.А. Мысль и язык. Харьков, 1913. С. 117. ; исходной формой мысли – чувственный образ [122] См. там же. С. 142. . Слово в своей внешней (звуковой) и внутренней форме (способы организации и передачи содержания) призвано субординировать системы сверхобразного, т. е. системы идейно-понятийного отражения. В этой своей руководящей функции слово выступает в качестве образа образов [123] См. там же. С. 138. .

А.А. Потебня специально указывает, что отражение внешнего мира в мысли может развертываться или развертывается во внесловесной или комбинаторной форме. Однако экспликация образа, его смысловая, направленная к обществу овеществленность, дается только словами [124] См. там же. С. 132. . Ибо слова являются каналом, передаточным механизмом, через который природный и социальный мир запечатлеваются, активно осмысливаются и согласованно воспринимаются обществом в целом и его отдельными субъектами. Язык как целенаправленная, генерализующая коммуникативная система возможен только в обществе, в его орудийной и собственно мыслительной деятельности [125] См.: Потебня А.А. Из фрагментов по теории словесности. В кн.: АА. Потебня. Эстетика и поэтика. М., 1976. С. 286, 302. . Знаменательно, что саму сферу отражательно-мыслительной деятельности А.А Потебня именует «душевной экономией» [126] См.: Потебня А.А. Мысль и язык. С. 154. .

В лекциях по теории словесности А.А. Потебня характеризует эту деятельность как наиболее общий, имманентный признак человеческого общества. «Рассуждая в общем, в пределах человеческого познания, – отмечает А.А. Потебня, – эта деятельность не имеет внешней цели, т. е. человек трудится или отдыхает, или иначе, наслаждается для того, чтобы и впредь можно было делать то же и лучше. Мы преследуем при этом две цели: сохранение себя (деятельность эгоистическая) и других (семей, рода, племени, народа и проч., – деятельность, истекающая из любви к другим). Эта деятельность направлена или