Новелла Матвеева - Песни русских бардов. Серия 4

Но вот медведи приобретают свежие фиалки

И навещают в госпитале их.

Тиски медвежие

Не выдержит иной,

А в общем мы ребята нежные

С пробитою, но светлой головой.

Припев

А нам забили, не унывают смелые медведи,

Они не знают на поле проблем.

А на могиле все наши мэри, дороти и сэди

Потоки слез прольют в помятый шлем.

В тиски медвежие

К нам попадет любой,

А впрочем, мы ребята нежные

С травмированной детскою душой.

Припев

И пусть святые, пресытившись едой и женским полом,

На настоящих идолов глядят.

Медведи злые невероятным, бешеным футболом

Божественные взоры усладят.

Тиски медвежие

Смыкаются, визжа…

Спасите наши души нежные,

Нетронутые души медвежат.

Не космос — метры грунта подо мной,

И в шахте не до праздничных процессий.

Но мы владеем тоже неземной

И самою земною из профессий.

Любой из нас, ну чем не чародей, —

Из преисподней наверх уголь мечет.

Мы топливо отнимем у чертей,

Свои котлы топить им будет нечем.

Припев

Взорвано, уложено сколото

Черное, надежное золото.

Да, сами мы как дьяволы в пыли,

Зато наш поезд не уйдет порожним.

Терзаем чрево матушки-земли,

Но на земле теплее и надежней.

Вот вагонетки, душу веселя,

Проносятся, как в фильме о погонях.

И шуточку "Даешь стране угля!"

Мы чувствуем на собственных ладонях.

Припев

Воронками изрытые поля

Не позабудь и оглянись во гневе,

Но нас, благословенная земля,

Прости за то, что роемся во чреве.

Да, мы бываем в крупном барыше,

Но роем глубже, голод ненасытен.

Порой копаться в собственной душе

Мы забываем, роясь в антраците.

Припев

Вгрызаюсь в глубь веков хоть на виток,

То взрыв, то лязг, такое безгитарье.

Вот череп вскрыл отбойный молоток,

Задев кору большого полушарья.

Не бойся заблудиться в темноте

И захлебнуться пылью — не один ты.

Вперед и вниз! Мы будем на щите,

Мы сами рыли эти лабиринты.

Припев.

Не покупают никакой еды,

Все экономят вынужденно деньги.

Холера косит стройные ряды,

Но люди вновь становятся в шеренги.

Закрыт Кавказ, горит Аэрофлот,

А в Астрахани лихо жгут арбузы,

Но от станка рабочий не уйдет,

И крепнут, как всегда, здоровья узы.

Убытки терпит целая страна,

Но вера есть, все зиждится на вере.

Объявлена народная война

Одной несчастной бедненькой холере.

На трудовую вахту стал народ

В честь битвы с новоявленною порчей

"Но пасаран!" Холера не пройдет.

Холере нет, и все, и бал закончен.

Я погадал вчера на даму треф,

Назвав ее для юмора холерой,

И понял я — холера это блеф,

Она теперь мне кажется химерой.

Во мне теперь прибавилось ума,

Себя я ощущаю Гулливером.

Ведь понял я — холера не чума,

У каждого всегда своя холера.

Уверен я, холере скоро тлеть.

А ну-ка, залп из тысячи орудий!

Вперед, холерой могут заболеть

Холерики — несдержанные люди.

Отбросив прочь свой деревянный посох.

И пав на снег, и полежав ничком,

Я встал и сел в погибель на колесах,

Презрев передвижение пешком.

Я не предполагал играть судьбою,

Не собирался спирт в огонь подпить.

Я просто этой быстрою ездою

Намеревался жизнь себе продлить.

Подошвами своих спортивных чешек

Топтал я прежде тропы и полы,

И был неуязвим я для насмешек,

И был недосягаем для хулы.

Но я в другие перешел разряды,

Меня не примут в общую кадриль.

Я еду, я ловлю косые взгляды

И на меня и на автомобиль.

Прервав общенье и рукопожатья,

Отворотилась прочь моя среда.

Но кончилось глухое неприятье

И началась открытая вражда.

Я в мир вкатился, чуждый нам по духу

Все правила движения поправ,

Орудовцы мне робко жали руку,

Вручая две квитанции на штраф.

Я во вражду включился постепенно,

Я утром зрел плоды ночных атак.

Морским узлом завязана антена,

То был намек — с тобою будет так.

Прокравшись огородами, полями,

Вонзили шило в шины, как кинжал.

Я ж отбивался целый день рублями,

И не сдавался, и в боях мужал.

Безлунными ночами я нередко

Противника в засаде поджидал.

Но у него поставлена разведка,

И он в засаду мне не попадал.

И вот, как языка, бесшумно сняли

Передний мост и унесли во тьму.

Передний мост, казалось бы, детали,

Но без него и задний ни к чему.

Я доставал мосты, рули, колеса,

Не за глаза красивые — за мзду.

Но понял я, не одолеть колосса,

Назад, пока машина на ходу.

Назад, к моим нетленным пешеходам,

Пусти назад, о отворись, сезам.

Назад в метро, к подземным переходам

Назад, руль влево и по тормозам.

Восстану я из праха, вновь обыден,

И улыбнусь, выплевывая пыль.

Теперь народом я не ненавидим,

За то, что у меня автомобиль.

Ну о чем с тобою говорить?

Все равно ты порешь ахинею.

Лучше я пойду к ребятам пить -

У ребят есть мысли поважнее.

У ребят серьезный разговор,

Например, о том, кто пьет сильнее.

У ребят широкий кругозор -

От ларька до нашей бакалеи.

Разговор у нас и прям и груб,

Все проблемы мы решаем глоткой:

Где достать недостающий руль

И кому потом бежать за водкой?

Где достать недостающий рупь

И кому потом бежать за водкой?

Ты даешь мне утром хлебный квас.

Что тебе придумать в оправданье?

Интеллекты разные у нас,

Повышай свое образованье.

Интеллекты разные у нас,

Повышай свое образованье.

До нашей эры соблюдалось чувство меры,

Потом бандитов называли "флибустьеры",

Теперь названье звучное "пират"

Забыли. Бить их и словом оскорбить их

Всякий рад.

Бандит же ближних возлюбил — души не чает,

И если чтой-то им карман отягощает,

Он подойдет к ним как интеллигент,

Улыбку выжмет и облегчает ближних

За момент.

А если ближние начнут сопротивляться,

Излишне нервничать и сильно волноваться,

Тогда бандит поступит как бандит -

Он стрельнет трижды и вмиг приводит ближних

В трупный вид.

И им за это ни чинов, ни послаблений,

Доходит даже до взаимных оскорблений:

Едва бандит выходит за порог,

Как сразу, — "Стойте! Невинного не стройте!" —

Под замок.

На теле общества есть много паразитов,

Но почему-то все стесняются бандитов,

И с возмущеньем хочется сказать:

"Поверьте, Боже, бандитов надо тоже

Понимать."

То была не интрижка,