Бахор Рафиков - Мастерская: Галерея спящих

«Приветствую, Александэр. У меня есть к вам деловое предложение. Напишите мне, как только прочтете это письмо»

Недолго думая, художник ответил неизвестному:

«Добрый день. Я весь во внимании»

И почему нельзя было сразу подойти к нему на выставке? Очевидно, что писал это человек, который там побывал. Александэр налил себе кипятка в кружку, бросил туда чайный пакетик и вновь взглянул на экран. Как быстро… Новое письмо от Милорда уже мигало ему.

«Я предлагаю вам сотрудничество. Хочу, чтобы вы писали для меня картины. Сразу оговорюсь, что большой свободы в творчестве я вам не предоставлю. Каждая ваша работа должна быть выполнена с соблюдением моих требований к ней, с использованием дополнительных материалов, которые я предоставлю. Никакой лишней импровизации. В случае, если работа мне не понравится, я могу попросить вас ее переделать с учетом моих исправлений, либо выплатить вам сумму за нее и разорвать наше сотрудничество. Жду ваших вопросов»

Прочитав это, Александэр буквально задохнулся от возмущения. Да кем себя возомнил этот Милорд? Не успели они обменяться парой сообщений, как он уже выдвигает ему целую кучу непристойных для художника условий, и в какой повелительной манере! Свобода была ключевым аспектом в творчестве и жизни Александэра, и он всегда придерживался своих принципов.

«Боюсь, что мне придется отказаться от вашего предложения. Я уже заключил контракт с другими людьми на год вперед»

Парень удовлетворенно откинулся на спинку стула, сделав глоток чая. Вот как надо утирать носы этим богатеньким, зазнавшимся заказчикам.

Новое сообщение.

«Я заплачу за каждую картину столько, сколько они заплатили бы за год»

Алексанлэр поперхнулся чаем.

«Чтобы вы знали, я не блефую. Половину суммы за первую работу вы можете получить уже сегодня в качестве аванса»

Это странно… он говорит так, будто уже знает, с кем Александэр заключил контракт и сколько ему предложили. Этот Милорд слегка настораживал художника. Но все-таки… что ему терять?

«Хорошо. Я готов приступить к первому заказу»

«Замечательно. Сейчас к вам постучатся»

Не успел Александэр дочитать сообщение, как раздался стук в дверь. Он встал и, открыв ее, увидел на пороге молодого улыбчивого юношу лет восемнадцати.

– Добрый день! Александэр?

– Да, это я…

– Вам посылка от Милорда. И вот это.

Художник принял от мальчишки небольшой пластиковый контейнер и конверт.

– Всего доброго! – помахал ему курьер и скрылся за лестницей.

Закрыв за ним дверь, Александэр принялся распаковывать посылку и конверт, одновременно читая новое сообщение на мониторе:

«В конверте ваш аванс. В контейнере вы найдете набор красок, кисточек, и самое главное – завернутый в рулон лист бумаги. Ему уделите особое внимание»

Александэр уже смотрел на развернутый лист бумаги. На нем была по пояс нарисована приятная молодая девушка в белом сарафане. Ничего не понимая, художник вновь взглянул на экран ноутбука…

Да как он так быстро пишет?

«А теперь, собственно, излагаю саму суть работы: эта девушка должна быть нарисована спящей на круглой лесной поляне в окружении сосен. Время суток: день. Никакого солнца. Лежать она должна на боку, заложив обе ладони под правую часть лица. Несмотря на то, что на вашей картине девушка будет находиться намного дальше, чем на присланном портрете, черты ее лица должны быть максимально приближены к образцу и четко прорисованы»

Александэр чувствовал, как стала гудеть голова. Он только начал набирать сообщение с вопросом о том, когда им следует встретиться, чтобы заключить контракт и обговорить некоторые детали, как получил новое письмо.

«И да… никакого контракта и никаких встреч. Взаимодействие наше будет протекать через курьера. Я присылаю вам материалы и портрет, вы присылаете мне картину. Работу жду через три дня. Сообщите мне, когда она будет готова, я пошлю за ней. Удачи, Александэр»

Художник закрыл ноутбук, отстраненным взглядом уставившись на портрет девушки в руке. Это были самые странные десять минут в его жизни, которые оставили больше вопросов, чем ответов. И все же… в плане денежной выгоды ни один контракт и рядом не стоял с работой на Милорда. Да, его условия были, мягко говоря, странными, но разве Александэру должно быть какое-то дело до этого? Ему дают работу, он ее выполняет и получает свои деньги. Вот по какой схеме должен жить профессиональный художник.

– Но как же твоя свобода творчества? Как же твои принципы? – пискнул кто-то на правом плече Александэра, заставив его вздрогнуть.

– О, брось, – раздался голос слева, – с такими принципами тебя ждет будущее невостребованного художника, поверь мне. Все, прошла пора бесцельного прожигания жизни за никому не нужными картинами. Настало время ловить крупную рыбу. А для этого придется закатать рукава…

В комнату вошел Франц и, взглянув на Александэра, вскинул брови.

– Ты опять играешь в «Ангела и демона»?

– А… что? Черт, это получается непроизвольно… просто таким образом мне легче взвешивать все плюсы и минусы какой-либо проблемы…

– А ты не подумал, каково мне жить с человеком, который в любую минуту может начать пищать на свое правое плечо и рявкать на левое?

– Почему с твоих уст это действительно звучит полным безумием? – воскликнул Александэр, запуская подушкой в корчившегося от смеха Франца.

– Потому что так оно и есть! – пожал плечами тот, опускаясь в кресло-качалку. – Ну что-ж, друг мой, у меня есть для тебя две истории, одна интереснее другой. Выбирай, какую хочешь услышать первой: сказ о том, как безумный музыкант решил от скуки сесть в тюрьму или же драма о бывшем писателе, которого жаждет отравить серийный убийца. Что-нибудь интересует?

Улыбка сползла с лица Александэра.

Антуан лежал на своей койке, задумчиво созерцая паутину в дальнем верхнем углу. В блоке на их этаже было тихо, лишь робкие вздрагивания гитарных струн раздавались с соседней камеры. Большинство заключенных уже спали или же тихо занимались своими делами. Антуан же просто изнывал от скуки. Пожалуй, все-таки не все в жизни стоит попробовать… Хотя, в самом начале он испытывал истинное удовольствие от этого места. Это было словно вчера: тот момент, когда его надели в этот серый мешок и втолкнули в камеру, к троим заключенным. Когда замок за его спиной защелкнулся, и шаги надзирателя стихли, два его соседа спрыгнули со своих коек сверху и медленно, вперевалочку двинулись к нему.

– Диман, гляди-ка, – прошептал один из них, неприятно улыбаясь, – к нам в камеру заселили девочку.

– И какую хорошенькую, – пробасил второй, вплотную приблизившись к Антуану и наматывая одну из его прядей длинных волос себе на палец. – Тебе здесь не будет скучно…