Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 10

Представьте себе землю, почти сплошь усыпанную осколками известняка, почва ва островах так камениста, что когда её вспахивают, искры летят. О бедности островов ходили легенды. В старой сказке рассказывается, что на три эстонских острова приходилась всего одна соха, жители перебрасывали её друг другу через море.

Душа эстонского крестьянина-землепашца тосковала по доброй и щедрой земле. В поисках лучшей доли мужчины уходили в далёкие странствия. В селениях оставались женщины, на их плечах лежало всё бремя домашних забот. День проходил в тяжёлом труде, а вечерами невесты›и жёны, вспоминая о тех, кто сейчас далеко от дома, вязали из шерсти, крашенной в настое трав, тёплые шарфы, фуфайки и варежки с чётким, красивым узором.

Узор на вязаных вещах состоял по большей части из многоугольников, квадратов, ломаных линий, причудливо и красиво сочетающихся. Геометрические фигуры воспроизводятся в вязании лучше Других. Этот геометрический рисунок-орнамент заимствовали у вязальщиц ткачихи, вышивальщицы, резчики, он стал характерным для всего эстонского искусства. Знатоки распознают эстонский орнамент по отсутствию закругленных линий, завитков. Повидимому, это объясняется именно тем, что первыми творцами орнамента в Эстонии были вязальщицы.

За вязанием женщины пели грустные песни о тяжёлой доле народа, угнетаемого знатными и богатыми.

Но как бы ни была грустна жизнь, народу не свойственно ощущение безысходности. Даже самые скорбные старинные песни эстонцев заканчиваются словами надежды, рассказывают о том, что придёт время - и на эстонской земле вырастет «цветок счастья».

Под такие же песни вязались, наверно, и эти варежки. Не потому ли в их строгом узоре нет-нет, да и промелькнёт весёлый, алый, похожий на звёздочку цветок?…

На коврике, вытканном недавно одной из эстонских женщин, изображён богатырь, вспахивающий скудное, каменистое поле. Волосы богатыря взмокли от пота, жилы на шее и могучих руках вздулись от напряжения.

А вот старинный деревянный барельеф, вырезанный неизвестным мастером давным-давно. На барельефе - тот же богатырь: согнувшись под страшной тяжестью, несёт он огромную кладь толстых досок.

Богатырь этот - Калев-сын, герой эстонского эпоса «Калеви-поэг». Его подвиги - излюбленная тема народного творчества и теперь и в старину.

В далёкие-далёкие времена, повествует легенда, обитали в сказочной стране могучие богатыри - дети богов и земных девушек. Один из богатырей уехал на Русь, а родной брат его, оседлав орла, полетел за море и поселился там на суровом, пустынном берегу. Здесь этот богатырь Калев женился на красавице Линде, дочери лесной Тетёрки, здесь вырос его сын - Калевипоэг.

Умер старый Калев. Над прахом его воздвигли гору камней, это Тоомпеаа-гора, на ней сейчас высятся древние башни таллинской крепости. Недалеко от Таллина блестит озеро Юлемисте. По преданию, оно возникло из слёз Линды. Тут же вам покажут «камень Линды», на котором будто бы рыдала вдова. В утешение матери остался только юный Калевипоэг, который, как водится у богатырей, рос не по дням, а по часам.

Сцены из жизни Калева-сына нередко вырезаются на деревянных кубках. По большей части это мирные сцены - работа в поле, игра на гуслях. Хотя Калевипоэг и отлично владеет оружием, но больше всего он любит песни и по нраву миролюбив. «Лучше пол-яйца, да в мире, чем курёнок, взятый с бою», - говорит он.

Подобно нашему Микуле Селяниновичу, он терпеливый труженик и созидатель. С великим упорством вспахивает он родную скудную землю: выкорчёвывает пни, оттаскивает в сторону валуны, с трудом превращая в пашню каменистые берега и ржавую болотистую топь. Из-за Чудского озера - Пейпуса - с дружественной Руси приносит он тяжёлую кладь досок и с помощью побратима своего Олева строит чудесные города. Этому искусству он выучился на Руси, с которой издавна были в дружбе предки современных эстонцев.

А вот Калев-сын с дружиной на корабле. Богатыми сокровищами овладел Калевипоэг, но душа его неспокойна: ведь он ещё не ощупал своими руками «стены большого мира»… Вместе с верными друзьями на серебряном корабле «Леннук» («Летучий») отправляется герой искать границу мира, где, как говорят все, синешёлковый свод небес приторочен к краю земли.

Однако, в скитаниях, Калевипоэг и его друзья узнают, что

…нет дорог и нет тропинок, что ведут к границе мира. Ведь у мира нет границы…

И хотя сын Калева на этот раз не вывозит из странствий ни золота, ни серебра; он доволен. Ему досталась добыча

Гор серебряных дороже, Бочек золота бесценней! Ведь в блужданьях мы постигли, Что безбрежно наше море… Беспределен мир широкий.

Большой мудростью и настоящей страстью к познанию дышат его гордые слова.

В одной из песен «Калевипоэга» описывается праздничный наряд девушки.

Дай мне, - просит Линда у служанки, -…шёлка тонкого рубашку, легче утренних туманов, с расписными рукавами, шитыми златым узором…Принеси узорный пояс в золотых кленовых листьях…Серебристую косынку дай для шеи белоснежной.

Конечно, у девушек из народа не было ни тонких шелков, ни «злата» для вышивки. И всё-таки их праздничные одежды всегда были красивы, отсутствие дорогих материалов возмещалось трудолюбием и неистощимой фантазией.