Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 10

Гасило тотчас же приказал исполнить повеление лекаря.

- Стало быть, жив будет? - спросил он Григория.

- Будет жив, - уверенно отвечал юный лекарь.

- Это добро! Всю жизнь будет про тебя помнить! - одобрительно произнёс старик. - Большая же, юноша, наука у тебя в руках: почитай, мёртвого воскресил! А это вон тот его звезданул по голове, татарин толсторожий! - чуть не скрипнув зубами от злобы и гнева, добавил Гасило и указал при этом на предводителя татар.

Настасьин взглянул на татарина и вдруг узнал его: это был царевич Чаган - тот самый, что с такой наглостью ворвался на свадебный пир Дубравки и Андрея.

Гасило повёл рукою на груды награбленного русского добра, отнятого у татар.

- Ишь ты, сколько награбили, сыроядцы! - ворчал Гасило. - Меха… Чаши серебряны… Книги… Застёжки золотые - видать, с книг содраны… Шитва золотая…

Опять же книга: крышки в серебре кованом!… Ох, проклятые!

И, всё более и более разъяряясь, старик приказал подвести к нему предводителя татар. Но Чаган уже и сам рвался объясниться с Мироном. Татарин был вне себя от гнева. Видно было, что этот жирнолицый молодой татарский вельможа привык повелевать. Когда его со связанными позади руками поставили перед Гасилой, он так закричал на старика, словно тот был ему раб или слуга.

Чаган кричал, что он кость царёва и кровь царёва и что за каждый волос, упавший с его головы, виновные понесут лютые пытки и казнь. Он требовал, чтобы его и охрану его мужики тотчас же отпустили, вернули всё отнятое, а сами у хвоста татарских коней последовали бы в Суздаль на грозный суд верховного баскака хана Китата.

- Я племянник его! Я царевич! - кричал он злым и надменным голосом.

Гасило угрюмо слушал его угрозы и только гневно щурился.

- Так… так… ну што ещё повелит нам кость царёва? - спросил он, еле сдерживая свой гнев.

- Видели мы этого царевича, как своими руками он мальчонку русского зарезал! Видели мы. этого царевича, как он живых людей в избах велел сжигать! - закричали, вглядевшись в лицо татарина, мужики.

Старик Гасило побагровел от гнева.

- Вот што: довольно тебе вякать, кость царёва! - заорал он. - Тут, в лесу, наша правда, наш суд! Зверь ты, хитник, и звериная тебе участь! Што нам твой царь?! Придёт время - мы и до царя вашего доберёмся. А ты хватит, повеличался!

И, шагнув к татарскому предводителю, Гасило изо всех сил ударил его кистенём в голову. Чаган упал…

Тяжело дыша, страшно сверкая глазами из-под седых косматых бровей, Мирон сказал, обращаясь к Настасьину: - Этого уж и твоя сила, лекарь, не поднимет: богатырска рука дважды не бьёт!

…Утром, беседуя с Невским, Мирон-Гасило похвалил перед ним врачебное искусство Настасьина.

- Да-а… - сказал он со вздохом. - Нам бы такого лекаря, в лесной наш стан. А то ведь, Александр Ярославич, сам знаешь, какие мы здеся пахари: когда сохой пашешь, а когда и рогатиной, когда топором тешешь, а когда и мечом!

(Окончание в следующем номере)

Е. Трутнева

Под ногой похрустывают льдинки.

Ничего не видно. Темнота.

И шуршат листочки-невидимки,

Облетая с каждого куста.

Осень ходит по дорожкам лета.

Всё притихло, отдыхать легло.

Только в небе празднично от света,

Небо все созвездия зажгло!

Звёзды то роятся, будто пчёлы,

То горят, как будто светляки…

Слышно, как слетают с ветки голой

Самые последние листки.

Не листок ли вспыхнул, улетая,

Золотом блеснул и вдруг исчез?

Звёздочка упала золотая,

Закатилась в тёмный тихий лес.

С золотыми листиками схожи,

Звёзды с неба сыплются, летят…

Будто в звёздном тёмном небе тоже

Наступил осенний листопад.

Вот уже пять лет власть в Китае находится в руках народа. Свободный китайский народ строит новую жизнь.

Коммунистическая партия и Народное правительство в Китае очень заботятся о детях. Для китайских ребят строятся новые школы, дома пионеров, детские сады. Вот юные художники из Дворца пионеров в Пекине. Они приехали в знаменитый парк Ихэюань, чтобы полюбоваться прекрасными памятниками старины и красивыми пейзажами и порисовать их. Как непохожа жизнь этих ребят на трудное, полуголодное существование детей бедноты в старом Китае!

Ихэюань - одно из красивейших мест в окрестностях Пекина. Раньше здесь проводил лето император со своей свитой. Роскошные дворцы, прелестные сады и парки Ихэюаня были собственностью императора. Никто из простых людей не смел даже приблизиться к этим местам. Теперь императорские дворцы превращены в санатории и дома отдыха, а императорский парк, уголок которого вы видите на снимке, стал любимым местом отдыха трудящихся.

Днём и ночью дымят трубы Аньшаньского металлургического комбината. Это город стали, крупнейший промышленный центр страны. По всему Китаю - на заводах Шанхая, Тяньцзиня, Фушуня, на строительстве железных дорог и мостов - можно увидеть продукцию комбината с маркой «Сделано в Аньшане». Аньшаньский комбинат называют кузницей кадров. Под руководством опытных мастеров здесь учатся и проходят практику молодые металлурги.

Много сотен лет мечтали китайские крестьяне о своей земле. Голодной и нищей была их жизнь. Почти весь урожай со своих маленьких полей они отдавали помещикам или кулаку, у которого арендовали землю. Теперь земля стала принадлежать крестьянам. Народное правительство Китая помогает крестьянам приобретать сельскохозяйственные орудия, чтобы они лучше могли обрабатывать землю и получать хорошие урожаи. В Китае есть уже и коллективные хозяйства - колхозы. Вот эти трактористки работают на полях колхоза «Искра» в Дунбэе.

Молодёжь и дети в. новом Китае любят спорт. Чжан Чжи-биню всего восемь лет, но он уже участвовал во всекитайских спортивных состязаниях и с большим мастерством продемонстрировал приёмы «ушу». Слово «ушу» означает «военное искусство». Спортсмен ведёт борьбу с воображаемым противником. Он изображает нападение и оборону, показывая силу, ловкость и знание приёмов «ушу».