Книга без названия

Он рухнул на пол и пополз к ногам гостя:

- Ингуш, не убивай! Я не виноват.

«Какие странные люди! - подумал Соандро, глядя на обеих супругов, валявшихся у его ног с протянутыми к нему руками. - Только что готовы были отравить безвинного человека, как бешенную собаку, а теперь стоят на коленях, как перед Богом, молят о пощаде».

- Где живет этот милиционер?

- В Райзасте.

- С маленькими усиками под носом? Он всегда ездит на арбе.

- Да.

- А как он тебя узнал?

- Он мой родственник.

- А как он узнал, что я сюда прихожу, если ты ему не рассказал?

Тяжелый вопрос. Супруги стали биться головой об пол, проклиная той день, когда приехали сюда жить.

Соандро собрал «угощение» в сумку, встал и вышел, ни слова не говоря поверженным.

Милиционера нашли мертвым в арбе у ворот своего дома. Лошадь была выпряжена и привязана к забору. Под арбой лежала дохлая собака, перед ней - кусок круглого домашнего хлеба.

Мертвый был распят в арбе за руки и за ноги. Глаза страшно выпучены, из рта - рвота. У изголовья стояла сумка с продуктами.

Никто в Райзасте не понял, что тут произошло. Но в районном отделе НКГБ были осведомленные.

Бечербека и Заиру забрала милиция. Оба рассказали все, что знали. Допрашивал некий лейтенант Майрбек.

Девушка не понимала, чего от нее хотят.

- К тебе ингуш приходит?

- Да. Он хозяин дома, в котором мы живем.

- Как его зовут?

- Не знаю.

- Он часто приходит?

- Когда захочет, тогда и приходит. Посидит. Покушает, что у нас есть и уходит. Он долго не сидит.

- И все?

- Все.

Девушка отвечала абсолютно искренне, а из нее это вытягивали четвертые сутки.

- Ты врешь! - рассердился лейтенант, - ты врешь. Ты лежишь под ним, сука!

- Это неправда. Он даже руки не подает, когда здоровается.

- Неправда!

- Нет, правда. Что вы от меня хотите? Зачем мучаете? Вы же мужчины, осетины.

- Сейчас все выясним. Посмотрим, какая ты честная.

- Кто говорит, что я нечестная?

- Твой дядя Бечербек говорит, что ты гуляешь с ингушом-бандитом. Довольная ты? Он говорит, что ты - шлюха!

Девушка заплакала от обиды и бессилья.

Лейтенант послал милиционера с запиской в районную больницу. После обеда пришла воач и подвергла Заиру прямо в камере унизительному осмотру.

Через десять минут она вошла в кабинет следователя и коротко бросила:

- Она девственница. Справку писать?

- Вы не ошиблись?

Ворач усмехнулась.

- Там ошибиться невозможно. Так писать?

Бечербека отпустили, а Заиру держали еще несколько дней. От нее добивались согласия на выдачу «ночного гостя».

- Я не буду этого делать.

- Почему?

- Я боюсь. Он меня тогда убьет. И он нам ничего не сделал. Поймайте его сами. Отпустите меня домой, у меня там немой брат. Кто за ним присмотрит?

- За ним дядина жена присмотрит.

- Она нас не любит.

- Слушай, ты не должна бежать к нам, когда он придет. Очень просто: повесишь свой платок на веранду, вроде случайно оставила. Если висит платок, мы будем знать, что он там. Не бойся, мы не будем брать его в твоем доме, мы его выследим и возьмем совсем в другом месте.

- Это ваши мужские дела. Я боюсь, - твердила девушка, - у вас ружья, разное другое оружие. Вы мужчины. Я слабая. У меня больной брат, он там один и сидит голодный.

После очередного допроса Заиру отводили в камеру.

Мальчик лежал, повернувшись к стене, и спал. Соандро зажег коптилку, присел у кровати, осторожно дотронулся до худого плечика.

- Сосо, - позвал он, хотя тот не мог его слышать.

Сосо зашевелился, повернулся, лег на спину и только тогда открыл глаза.

- Ы-ы!

Мальчик вскочил, сел на кровать и, уткнувшись в свои колени, заплакал. Потом поднял голову, жестами и мимикой пытался рассказать о своем горе. Его худые плечики вздрагивали, как крылышки птицы, что зимой сидит на ветке, которую качает холодный ветер.

Соандро стало жаль несчастного.

- Ничего, Сосо, скоро Заира будет дома. Ее отпустят. За что ее сажать?

Выплакавшись, мальчик стал изображать, как милиционеры потащили Заиру, а она упиралась, но ее потащили. А один из них вот так, два раза пнул ее ногой. А он, Сосо, уцепился вот так вот за сестру. Но его ударили. Смотри. Левая щека вспухла, под глазами черные пятна. Он, Сосо, упал. Голова пошла, вот так вон, кругами.

- Не переживай, Сосо. Вернется Заира.

Он прижал мальчика к себе и погладил по спине. Тот начал успокаиваться.

- Ты кушал? - Соандро показал пальцем на него, а потом на рот.

Мальчик утвердительно кивнул головой, сорвался с места, достал с полки миску. Там была поджаренная на печке кукуруза. Соандро из сумки вытащил кусок хлеба и рыбную консерву. Сосо немедля приступил к трапезе, консерву вскрыли старым ножом.

Соандро на миг задумался, удивился самому себе. Как так получилось, что он, изгнанник, потерявший все, что у человека может быть, сочувствует тем, кого должен ненавидеть? Ну и что, что они бедные? Они заняли его Родину, его дом, его будущее. Разве так можно?

Он встал и вышел, оставив мальчика доедать свой поздний ужин.

Майрбек направился к лошади, легкой походкой довольного собой человека, поскрипывая новыми сапогами. Он немного торопился. Боясь за шинель, что бросил на круп коня, уходя в столовую. Бывало, что здесь вещи пропадали. Шинель, черт с ней, там, в кармане лежали документы. Шинель лежала на месте. Он, по привычке, хлопнул рукой по седлу, и оно легко поддалось. Подпруга? Он даже удивиться не успел…

- Тебя зовут Майрбеком?

Офицер хотел сделать резкое движение в сторону говорящего, рука машинально потянулась к кобуре. Эту руку перехватили железной хваткой: а горла коснулось что-то тонкое, очень тонкое. Он повернул глаза в бок и увидел в вечернем свете лезвие длинного кинжала.

- Ты следователь?

- Да.

- Лейтенант Майрбек, если с головы Заиры упадет хоть один волос, с твоих плеч упадет голова. У тебя жена есть?

- Есть.

- Сестры есть?

- Есть.

- Двое детей?

- Да.

- Подумай о них. Заира завтра будет дома. Мы договорились?

- Да.

Блеск стали исчез. Лейтенант осторожно повернул голову - никого. Он опять взялся за седло, но оно поползло по боку коня - подпруга была подрезана.

Он сидел на шатком табурете посередине этой бедной хижины и, понуро склонив голову, слушал рассказ Заиры, как ее с дядей Бечербеком вместе отвезли сперва в местную милицию, там допросили, пугая всякими бедами, даже тюрьмой. В тот же день ее забрали в НКВД. Здесь старались хитрить, обманом выманить у нее то, что им нужно было. А так как ей нечего было сказать, они тоже рассердились и бросили ее в каталажку.

- На четвертый день меня перевезли в НКГБ. Я не знаю, какая между ними разница - все они одинаково злы, несправедливы и жестоки. Знаешь, что они со мной сделали?… Пришли двое мужчин и женщина врач, положили меня на нары и смотрели.