Книга без названия

Соандро опустил кинжал и в это самое время получил заряд картечи в левое плечо.

- Будьте вы прокляты! - Вскричал он от боли, бросил кинжал и потянулся к винтовке.

В этот миг за него уцепились десятки сильных женских рук. Его стащили с коня и стали избивать. Тут подбежавшие мужчины раскидали воинственных женщин:

- Его судить должны! Хватит с него и того, что он получил! А ну разойдись, бабы!

Запрягли телегу, уложили абрека на мягкое сено, однако руки и ноги связали, хотя он был без сознания. Свезли в районную милицию. Ехала вереница телег, каждый считал себя участником этого подвига.

Так оно и было.

Абрека переправили в город и оперировали. Молодой хирург вытащил из предплечья семь волчьих картечин. Скоро он поправился.

Судили его выездным показным судом в станичном клубе четыре дня. На все вопросы подсудимый отвечал коротко: «да», «нет», «не знаю».

Однажды во время перерыва на обед милиционер принес ему сумку с передачей:

- Наши бабы сжалились над тобой, всего тут наложили, сидишь тут голодный целыми днями…

- Отдай им назад, - сказал Соандро.

- Почему? Голодный же.

- Я не боюсь голода. Отнеси туда, откуда принес. Ты языка понимаешь человеческого?

Старый милиционер поднял с лавки тяжелую сумку с продуктами, глянул в гневное лицо арестанта:

- Обиду помнишь? Хлеба нашего не хочешь откушать? Ну, ты и зверь, кунак!

- Кто забывает зло, тот и добро и не помнит.

Соандро отсидел свои десять лет от корки до корки, как говорят в России. Весной тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года он вернулся в родное село. Время было такое: осетины уезжали к себе, ингуши колоннами возвращались домой. Свой дом он нашел закрытым на замке. Он пошел к соседям, к семье его дяди.

- Дядю похоронили в Казахстане, жену его тоже и кое-кого из семьи. Остальные вернулись, - сказала двоюродная сестра, - хорошо теперь у нас старший мужчина есть. Соандро, твои ключи у меня.

- А как они попали к тебе?

- В твоем доме жила девушка осетинка Заира с немым братом. Одни они были. Мы с ней подружились. Тихая такая. Я ей рассказала о тебе, что ты пропал. Знаешь, я с 1952 года подавала на всесоюзный розыск. Никаких сведений. Эта Заира ежедневно спрашивала, нет ли от тебя или о тебе вестей. А вот с неделю назад запрягли они с братом бычка в телегу, сложили на нее свои вещички, привязали к одному боку корову, к другому телку и отправились к себе домой. Ключи Заира мне передала, вздохнула глубоко, глубоко и говорит: «Если вернется Соандро…» и прослезилась и пошла…

- А куда уехала, адрес не оставила?

- Нет. Ты хотел бы знать?

- Конечно.

- Не трудно. В селе еще много осетин, надо спросить. Кто-то все же знает.

Услужливый мальчик охотно взялся помочь незнакомцу найти в лабиринте горного села дом Заиры. Они перешли через мостик, поднялись на косогор. Дорожка шла по-над забором из ольхового частокола. Забор был новый, только отесанный частокол отливал на солнце красным цветом.

- Это Заирин огород.

- А кто ей забор сделал?

- Сосо! О, Сосо все умеет.

Мальчик открыл калитку и позвал:

- Заира?

Никто не отозвался. Они вошли во двор. Небольшой домик сверкал свежепобеленными стенами. Ступеньки на верандочке тоже были новые. «Сосо!» - догадался Соандро.

Мальчик постучался в дверь, но никто не отозвался.

- Может, за водой пошла, - и он убежал ее искать.

Возле дровокола валялись несколько буковых поленьев. Соандро взял что потолще, поставил на попа и сел, достал из кармана платок, стал вытирать пот с лица и шеи.

Он не услышал, как хлопнула калитка. Когда Соандро поднял голову, девушка стояла перед ним с полными ведрами воды. Она их тихо опустила на землю, почти шепотом произнесла.

- Ингуш! Ох-х!

- Заира, я пришел! Поехали домой!

Он подошел и осторожно обнял ее за плечи.

- К тебе… брат? - Спросила она дрогнувшим голосом, - в гости?

Он отстранился от нее и серьезно произнес:

- Не называй меня больше братом. Это тогда мы должны были вести себя как брат и сестра. Давай собирайся, поехали домой.

- Прямо сейчас?

- Да, прямо сейчас. Нам надо засветло выбираться на трассу, чтобы сесть на попутную машину до города.

- Хорошо, ингуш. В дом зайдешь?

- Нет. Я посижу здесь, пока ты приготовишься. Где Сосо?

- Он в городе работает. Живет в общежитии.

Она вынесла низенький столик и стул:

- Покушаешь, пока я соберусь ингуш, в городе к Сосо зайдем?

- Обязательно.

- А если будет поздно?

- Все равно зайдем. Я тоже его хочу увидеть.

Она ему накрыла простой по-крестьянски стол, а сама ушла в дом. И не долго наряжалась. Вышла снова, во всем новом: в костюмчике, туфлях на высоких каблуках, в руках полная корзина.

- Ингуш, я скажу соседке, чтобы корову и телку забрала к себе, пока Сосо не приедет. Покушай еще.

Когда вышли со двора, Соандро почувствовал, что их провожают взглядами. «А если вздумают ее не пустить?» - мелькнуло в голове, но никто им не помешал. До трассы идти шесть километров.

- Заира, дай сюда корзину.

- Это я сама понесу.

- Что у тебя там?

- Еда для нас с тобой, потому что женщине в свой дом в первый раз нельзя входить с пустыми руками.

В Орджоникидзе приехали в сумерках, пока добирались до общежития, где живет Сосо, совсем стемнело.

Они остановились перед пятиэтажным зданием.

- Ты постой тут, а я пойду за братом. Вот сумку посторожи.

Она скрылась в дверях общежития, а через минут пять оттуда вихрем вылетел здоровенный детина. Соандро сразу даже не понял, кто это. Здоровяк легко подхватил его, поднял, покружил и поставил.

- Кто это, Заира? Это Сосо? Не может быть!

Та смеялась.

Брат с сестрой стали переговариваться на языке немых. Что-то он спрашивал, и она, старательно что-то ему объясняла.

Сосо захлопал себя по бокам и снова накинулся на Соандро, что-то говорил ему на своем языке. Одно понял Соандро из всего этого, что он, Соандро, вообще-то молодец - по большому пальцу, который тот поднимал вверх.

Излив свои чувства, он неожиданно сорвался с места, на ходу что-то показав сестре руками, перебежал дорогу и юркнул во двор.

- Он сказал, что сейчас приедт.

- Слушай, в детстве он был тихий, спокойный. Сейчас прямо как сухой порох.

- Ингуш, знаешь, когда он изменился? Когда ты ему подарил кинжал. Бечера дети часто нас обижали, специально поиздеваться во двор приходили. Однажды Сосо как выхватит кинжал, кричит страшно - и на них - еле убежали, а я на нем повисла. Больше не задевали.

- Значит кинжал к хозяину попал, к мужчине.

Ворота того дому, куда побежал Сосо, стали раскрываться. Оттуда выехал старый «Москвич». На этом «Москвиче» Соандро и Заира к одиннадцати часам ночи добрались до родного дома. От денег водитель отказался, заявив, что он оплачивает долг: Сосо ему сделал стол и два стула - за эту поездку списал.