Вторжение кочевников

– То есть, как это была!?

– А так, была да умерла, когда родила второго ребёнка. – пояснил мне собеседник, поправляя шапку, которая вновь съехала на одну сторону. – Правитель Междуречья, выходит, муж моей тётки, а его сын – мой двоюродный брат.

– Расскажи мне, какая она была, твоя тётка, что стала женой герцога Малеха? – меня интересовало всё, что касалось правителя Междуречья.

– Я её почти не помню, совсем ещё маленький был, когда это случилось. – сообщил Сорен. – Ну, и пока тётка была жива, я часто посещал Тур и жил там вместе с сыном герцога. Тот тоже любил лошадей. Эх, хороший был у меня брат!

– Почему был!? – удивился я.

– Так ведь убили его в прошлом году! Сам Зверь и убил, только вначале он с него кожу живьём содрал. Всё хотел узнать план города, какие там, в Туре, укрепления да гарнизон.

– Этот изверг не одну сотню людей убил, но больше Зверь не сможет ни на кого поднять свою руку, – твёрдо заявил я, – нет, его больше.

– Это правда?

– Я сам его убил, но при этом чуть сам голову не сложил.

– Да, ну! – в голосе моего собеседника было и удивление, и уважение, и недоверие, и зависть. Столько эмоций, что Сорен не удержался и спросил. – А ты знаешь о том, что за голову Зверя была назначена большая награда?

– Конечно, знаю! Сам воевода Мстислав меня и наградил.

– А расскажи, как это было, ну, как ты этого Зверя отыскал?

Я рассказал Сорену о том, как диверсанты напали на Новосёлки, а затем, как мы отбились от малого вражеского отряда. Потом про то, как окружили большой вражеский отряд в лесу и про то, как я чуть не погиб в бою со Зверем. Затем настала моя очередь спрашивать, и я опять вернулся к интересовавшей меня теме:

– Выходит, ты хорошо знаком с герцогом?

– Конечно. Хоть он меня и не жалует, – сказал Сорен, затем, увидев моё удивление, решил пояснить. – Когда его сын погиб, Малех был раздавлен! Эти переживания привели герцога к тяжёлой болезни. Старик лечился, но так и не выздоровел окончательно. Если бы не придворный маг-лекарь Понтиус, Малех мог бы и вовсе умереть от тоски и кровавого кашля. А всё от того, что он очень любил своего наследника. Он и сейчас убивается по сыну, а я лишнее тому напоминание, ведь мы были одного возраста и роста, провели почти всё детство вместе. Раньше нас и вовсе часто путали, настолько мы были похожи.

– Ты говорил, что у твоей тётки было двое детей. – напомнил я.

Он улыбнулся, но махнул рукой.

– Дочь осталась, но разве ж это наследник? Теперь, даже если она выйдет замуж за старого барона Вальгарда, как того хочет король, то вряд ли у неё будут дети. Тогда герцогский род оборвётся не только по мужской линии. У больного герцога нет больше сил, чтобы зачать нового наследника! Слишком уж он старый да немощный стал…

– Так ведь дочь…

– Со старым бароном? Нет! Барон Вальгард уже внуков нянчит.

– Чего же её за такого старика выдают, да к тому же за какого-то барона, а не герцога?

– То одному королю Сигурду известно, а его слово никто оспаривать не станет, – он свесился с седла и доверительно сообщил, – но при дворе говорят, что правитель хочет всё Междуречье к рукам прибрать.

– Чего тогда герцог тянет? – удивился я. – Вдруг ещё сможет старый барон наследника зачать, тогда Междуречье получит наследника из герцогского рода.

– Так ведь отец болеет, война на носу, какая тут может быть свадьба!

– Выходит, у герцога нет наследника, который бы мог управлять Междуречьем?

– Выходит, что так! Хотя я так думаю, что наследников-то, как раз найдётся больше, чем нужно! – усмехнулся Сорен. – На богатую добычу они слетятся хоть из далёкого Кварта, хоть из самой могилы! Даже моя мать могла бы претендовать на наследство, да только кто же пойдёт против самого короля Кварта!?

Сорен рассказал мне ещё много всего интересного. Оказалось, что Малех, рано поседел, он был уже довольно старым человеком, который пережил и свою жену, и старшего сына, которого прошлой осенью убили на одной из сожжённых застав. С тех пор, герцог Малех, расстроенный смертью наследника, не находил себе места от горя. Спасала его от неминуемой хандры и последующей смерти только молодая дочь. Она пыталась вывести Малеха из состояния постоянной депрессии. Герцог был высоким и статным мужчиной, который в молодости был ещё тем сердцеедом. Ему бы задуматься о том, что будет после его смерти, а он всё находится в трауре по своему сыну.

Сам герцог, когда ещё находился в добром здравии, был прекрасным управителем своих земель. Он умело использовал преимущества Междуречья, его географическое расположение было удобным для обороны и для торговли. Герцогство умело распоряжалось своими богатствами, люди, несмотря на отдалённое расположение Междуречья, были сыты и довольны. Вдоль Северных гор Междуречье добывало золото, медь, железо, олово и свинец. Все эти ресурсы герцог не спешил отдавать в натуральном виде. Он предпочитал поддерживать мастеров оружейного, кузнечного и ювелирного дела. Не брезговал он также продажей леса, которого в Междуречье было очень много. Короче для мастеровых гильдий он был очень нужным и ценным правителем. Для обеспечения потребностей в продовольствии, герцог закупал на юге зерно и другие продукты. После смерти жены Малех заводил себе содержанок, но так и не дал им какой-либо власти, не обещал наследства и не прижил от них детей. К подчинённым относился строго, но справедливо, за что его уважали, но не любили среди служащих. В последнее время, но ещё до смерти сына, Малех активно собирал войска, обустраивал заставы, укреплял посёлки. Он приказал сжечь мосты через Кристальную реку, чтобы помешать кочевникам неожиданно напасть на Междуречье.

Короче, мне Малех заочно понравился. Хозяйственный был мужик, но, похоже, сейчас он не в лучшем душевном состоянии, расклеился.

За время нашего короткого путешествия я подружился с Сореном. Он оказался приятным собеседником и умным человеком, что в этом мире было большой редкостью. Когда мы прибыли в Игву, купцы и Сорен отправились к Василию, который пообещал им своё заступничество и великодушно предложил им пожить в своём доме, не стал мариновать их на постоялом дворе, якобы по доброте душевной.

На самом деле, мой земляк принял этих гостей у себя, чтобы оградить их от Светозара, а заодно наладить со своими гостями надёжные взаимовыгодные связи.

Я же отправился в свою пыльную комнатку и заночевал там.

Наутро, как только я слегка расправился со своим скарбом, немного разложил по углам одежду, скрипнула и открылась дверь. Тут было не принято стучать в двери, но всё равно я был недоволен, что не закрыл её на засов.

– Здравствуй, зятёк! – Светозар выглядел довольным, похоже, придумал, как мне напакостить. – Этот упрямый осёл, Плотник Павел, ведёт себя неподобающе! С ним трудно работать, заменил бы ты его!