Вторжение кочевников

Я рассмеялся ему в лицо.

– Нет, Спиридон, не поэтому. – в противовес его истерике я был спокоен. – Всё потому, что вы перестали делать то, что дóлжно, и начали заботиться только о своём благополучии! Вы забыли, кому были обязаны своими успехами и достатком, вы заняли место, удержать которое вам не дано! Вы продержались бы до прихода врага, а потом с вами поступили бы так же, как с Новосёлками.

– Это не моя вина, – захныкал мой собеседник, размазывая сопли по лицу, – это всё Светозар.

Я с презрением наблюдал за ним.

– Игорь, поверь, это твой тесть уговорил меня и других поддержать его, обещал, что при нём работы будет меньше, а зарплата будет та же. Обещал построить дом каждому, кто его будет поддерживать!

– Жалкие оправдания для жадных предателей. – я сплюнул в его сторону и направился к выходу, показывая этим, что разговор окончен. Спиридон вскочил и залепетал:

– Я думал, что ты не выживешь. Никто не думал, что ты выкарабкаешься! – он ударил себя кулаком в грудь и, задрав кверху подбородок, проникновенно сказал. – Я бы никогда так не поступил с тобой, я-то думал, что ты помиришься с тестем…

– Он мне не тесть больше! – отрезал я. – И хватит об этом. Сейчас нам надо позаботиться о людях.

Спиридон закивал, соглашаясь со мной. Я притащил его в зал собраний, усадил его рядом с собой и стал ждать. Спиридон смиренно принял свою роль и сидел молча, потупив свой взгляд.

Постепенно зал стал заполняться руководителями и мастерами.

Сейчас это были в основном женщины, которые занимались рукоделием, шили одежду, собирали кольчуги и другие части доспехов. На собрание женщины пришли не сами, а вместе со своими мужьями, поскольку на Игву опустилась ночь.

Всё это время мне хотелось побыть одному и люди, чувствуя моё настроение, не беспокоили меня. В тот момент на меня накатила жуткая апатия, навалилась накопившаяся моральная и физическая усталость.

Затем появился Василий, который устроился рядом со мной, выслушал мой рассказ о событиях последних дней, обнял меня и, похлопав по плечу, отвернулся, пряча свои мокрые глаза от окружающих нас людей. Потом, какое-то время мы сидели молча и старались сдержать рвущиеся наружу слёзы.

Общие сборы состоялись почти в полночь, когда я решил, что дальше ждать нельзя, ведь время играло против нас.

Спиридон сразу же предоставил мне слово, и я рассказал людям последние новости: про перемещения врагов, окружение Каменца, про бегство Светозара с поселковой казной, про атаку на обоз, про мародёров, напавших на маленький хутор, и про трупы во дворе Фросиного дома. О насилии умолчал, чтобы не портить женщине репутацию.

Затем я дал людям возможность переварить все эти новости, сам же сидел молча и ждал.

Вначале люди, естественно, поставили вопрос «Кто виноват?!». Обсудили бегство Светозара, посетовали на то, что не послушали меня, когда я предложил строить стену вокруг Игвы. Затем плавно перешли к вопросу «Что делать?!». Все взгляды жителей двух посёлков обратились к своим лидерам.

– Спиридон! Тебя ж главным Светозар оставил! Что делать-то будем? – высказала общий вопрос Алевтина, и я заметил, что мудрая хозяйка постоялого двора и таверны, смотрит на меня, как, впрочем, и большинство собравшихся тут людей.

– А что Спиридон? – заныл временный староста, он тут же стал выкручиваться. – Чуть что, так сразу Спиридон! Светозар просил меня пару дней за Игвой присмотреть, а уговора руководить посёлком всё время не было!

Васька тут же истерически хохотнул. Он как никто другой знал, что мы давно ждали того дня, когда Игва вернётся в наши руки, но никто же не ожидал, что это случится при таких ужасных обстоятельствах.

Главный вопрос вновь задала Алевтина:

– А кто ж Игвой руководить-то будет!? – сказала она, уперев руки в боки.

Спиридон безразлично пожал плечами.

– Пусть тот, кто больше других достоин и руководит! – предложил Василий, указав на меня рукой. – Давайте быстрее это решим, а уж затем будем думать, что делать дальше!

Василия поддержали. Тут же назначили меня старостой обоих посёлков, а также почти без возражений приняли единое название для них. Сложнее всего, мне далось обсуждение следующего вопроса, когда потребовалось решить, что делать в связи с надвигающейся угрозой. Поднялся шум, люди наперебой предлагали свои варианты бегства. Кто в горы, кто в Тур, а кто и вообще за реку на запад. В конце концов, когда я взял слово, все разговоры сразу закончились сами собой, а люди приготовились слушать.

– Враг отправляет по посёлкам небольшие конные отряды. Их задача сбор провианта. Это уже не те кочевники, что сожгли Новосёлки. Те были настоящими воинами, обученными, опытными, осторожными и грозными.

Я обвёл присутствующих взглядом. Все ждали моих предложений.

– Большинство из вас уже были беженцами, знаете каково это бежать, куда глаза глядят, и надеяться на милостыню от других, только в этот раз враг не даст нам убежать. Конница кочевников уже зашла вглубь Междуречья. Они готовы перехватывать всех, кто бежит в Тур. Вы знаете, что мы строим свою крепость, я предлагаю всем спрятаться за её стенами. От фуражиров мы отобьёмся, а если придётся бежать, то делать это надо по воде и не на запад, где нас перебьют орки. Однако бежать в Тур или ещё южнее в Кварт нет смысла, туда война придёт уже в ближайшее время.

Среди руководителей не нашлось идиотов. Правда, шахтёрские семьи всё же решили идти в горы к своим родным. Я спорить с ними не стал, всё равно у меня места слишком мало, чтобы принять и прокормить такое количество людей. Поэтому я выделил им десяток лошадей и пожелал удачи. Зато все остальные моё предложение восприняли с энтузиазмом. Совместно решили, что эвакуацию Игвы следует провести немедленно. Для этого я приказал Серафиму прислать все свои телеги и лошадей.

Всю ночь мы жгли факелы и гоняли телеги между крепостью и Игвой. К утру все, кто захотел, оказались за бетонными стенами. Несколько семей всё же решили остаться в Игве, не захотели менять комфорт на тесноту. Они не верили, что враг может зайти так далеко и так быстро. Тем хуже для них, сил на их переубеждение у меня не осталось.

Утром переполненная людьми бетонная крепость, вместила в себя множество спящих вповалку людей. Крепостью её можно было назвать с натяжкой, всё-таки внутренней цитадели у нас не было, были только внешние стены, зато ими мы охватили пространство размером с треть Игвы. Укрывшиеся тут жители города спали на улице, рядом догорали костерки, в целом царила атмосфера тревоги и усталости. Переезд отнял у людей слишком много сил. Вместе с ними в крепости скрывались беженцы из Каменца.