Вторжение кочевников

Стражники и добровольцы выносили на стену арбалеты, строители разбирали лишние строительные леса, чтобы защитники могли спрятаться за стеной.

Большинство мужчин были обучены стрельбе из арбалета.

«Похоже пригодились регулярные курсы и практические занятия по стрельбе!»

Женщины помогали подавать вязанки арбалетных болтов на стены, среди них я заметил Евфросинию. Видимо, у неё появилась новая цель в жизни, связанная с местью за себя и за своих родных.

Согласно нашей иерархии, а также на общем собрании мы решили, что бригады в полном своём составе и под командованием своих же бригадиров будут подчиняться нескольким старшим командирам: мне, а также Василию и Серафиму. Воеводы у нас пока не было, но наши профессиональные стражники и дозорные подчинялись непосредственно Сорену. Все они в основном занимались воротами, скорпионами и рогатками с горючей смесью, поскольку это требовало упорного труда и наработанных навыков, оттачиваемых регулярными занятиями.

Василий взялся руководить нашими артиллеристами, Серафиму достались наши мастера, а я и виконт Сорен пытались расставить остальных добровольцев на стенах нашей крепости.

Враги ещё несколько раз показывались на краю Игвы, а затем вдруг решили забраться на крышу склада, что стоял на самом краю Игвы, но находился очень близко к углу нашей крепости. Я понял, что враги могут использовать это место как плацдарм для прицельной стрельбы, а также в качестве укрытия. Кроме того, склад находился на пригорке, и его крыша была выше наших стен на целый человеческий рост.

Прежде чем я успел предупредить остальных о том, как враги собираются действовать, с крыши полетели первые стрелы. Крепость ответила градом болтов, а два ближайших скорпиона выпустили по снаряду в сторону врага, который забрался на крышу склада.

– Вася! Надо его сжечь! – я указал на захваченное здание рукой.

– Ты с ума сошёл! – возразил мой товарищ. – Там же ещё полсотни товаров!

– Василий! – заорал я, понимая, что, несмотря на все наши усилия по укреплению стен, враг нащупал наше слабое место, и собирается этим воспользоваться. – Склад и остальные постройки они всё равно сожгут! Спали его к чёрту!

Мой товарищ как-то странно посмотрел на меня, но всё же указал своим орудиям цель. Рогатки медленно стали разворачиваться в сторону захваченного строения.

К этому моменту враги, оседлав крышу склада, принялись стрелять по нам. У нас сразу появились раненые, как на стенах, так и во дворе. В ответ мы засыпали врагов болтами и стрелами, а в довершение всего в них полетели горящие снаряды.

К сожалению, точность у рогаток была очень слабой, а опыт у наводчиков отсутствовал. Пока мы подожгли сарай, враги успели нанести нам небольшой урон. Более того, враги также подожгли одну из вышек со скорпионом, что наносил врагу самый сокрушительный урон.

Как только загорелся склад с засевшими на крыше врагами, перестрелка тут же закончилась. Враги отступили и вернулись в Игву.

– Надо было подумать о складе заранее, – пробормотал я.

Васька с сочувствием посмотрел на меня:

– Игорь, тебе надо выспаться.

Я лишь отмахнулся. Затем, мы пытались тушить дозорную башню, но тщетно. Она выгорела полностью.

– Ушлёпки сожгли мой скорострельный скорпион! – ныл Васька. – Это была новейшая модификация с посменной натяжкой тетивы, две пары стальных плеч, две тетивы…

– Ага. – устало хмыкнул я. – Два магнитофона, два портсигара…

Марфа и её помощницы оказывали помощь раненым. Убитых среди наших людей оказалось четверо. Две женщины и два строителя, которые не успели облачиться в свои доспех. Их убили шальные стрелы, что залетели за стену. Среди врагов потерь было гораздо больше. Их доспехи не могли защитить от арбалетных болтов и снарядов скорпионов. Мы насчитали среди нападавших не менее полутора десятков убитых.

Глядя на мёртвых женщин, я заволновался о хуторянке. Как оказалось, это было зря, Фрося вовремя спряталась под стеной, а также отыскала для себя лёгкий доспех, укреплённый стальной грудной пластиной и стальной юбкой. На голову она водрузила шлем с забралом и красным гребнем на макушке, отчего я не сразу узнал её.

Я с облегчением выдохнул, едва она подняла забрало и улыбнулась мне хищной улыбкой непослушного маленького ребёнка, который, стащив опасную запрещённую для него штуковину, собирался ею непременно воспользоваться.

А тем временем, я приказал оставить на стенах усиленные дозоры, а также восстановить дозорную башню. К обеду всё улеглось, догорел склад за стенами нашей крепости, а люди поели и собирались отдыхать.

Я не видел никого, кто бы спешил снять с себя доспехи. Все прекрасно видели, что натворили шальные вражеские стрелы во дворе. Зато те же стрелы так и не смогли справиться с нашими стальными доспехами и шлемами, что не раз выручало защитников на стенах. Все раны, что были нанесены вражескими стрелами, оказались не смертельными, поскольку основные жизненно важные органы были надёжно прикрыты стальной бронёй.

Оружие также не стали забирать со стен. Тем временем наши дозорные замечали вражеских всадников ещё не раз, а затем кочевники внезапно исчезли. О них напоминали лишь пожары, которые бушевали в Игве. Недвижимость поселенцев кочевникам была без надобности. Они не щадили ни людей, ни постройки. Это была война на уничтожение.

Люди злились и горевали по своим домам. Некоторые глупцы даже рвались наружу!

Я поел вместе со всеми, убедился, что среди воинов назначены дежурные, расставлены усиленные патрули и дозоры, а также в боевой готовности находится дежурная боевая смена. Уладив кое-какие дела, я отправился к себе, надеясь поспать.

Мои гости к тому времени успели убраться в комнате. А я-то, надеялся, что им в моём холостяцком жилище не понравится. Евфросиния всё ещё щеголяла в новеньких доспехах. Она сняла лишь нагрудник и шлем. Настя и Фрося восторженно щебетали, словно птички. Темой их обсуждения было недавнее боевое столкновение. Я попробовал мягко перевести разговор в сторону их переселения к другим женщинам:

– Я тут поговорил с Алевтиной, она готова взять вас на своё попечение. Будете на кухне помогать, там всегда тепло и сытно…

– Выгоняешь нас? – Евфросиния посмотрела на меня проницательно и строго, как моя учительница по физике.

Настя приготовилась плакать, а я понял, что влип. Мне было жаль их, я понимал, что они воспринимают меня как единственную опору в жизни, но и отказываться от того минимального спартанского комфорта, к которому я уже привык, не хотелось.

Женщина с надеждой и вызовом смотрела на меня. Зная, что ей пришлось пережить, я не смог выдержать этот её взгляд и отвёл глаза. Рядом всхлипнула Настя, у девушки вот-вот наступит истерика, глаза уже увлажнились, первые слёзы уже покатились по щекам.