Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Северус оглянулся на портьеры. Складки тяжелой изумрудной ткани вместе с роскошным шелком темных обоев образовывали длинные черные тени. Глубокие, неподвижные, они выглядели совершенно обычно, но почему-то к ним совершенно не хотелось поворачиваться спиной. Наверное, потому, что Вадим видел там нечто большее, совсем небезобидное.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал Северус, осторожно вводя иглу шприца в тонкую трубку. — Иначе ты ляжешь рядом с Блэком.

Вадим вздохнул. Сейчас, в измятой футболке, с кое-как забранными в хвост волосами и усталым, дышащим нечеловеческим спокойствием лицом он выглядел как лучезарный Аполлон, сквозь юность которого пробивался весь прожитый опыт. И при этом был так похож на себя взрослого, Северус даже на секунду подумал, что разговаривает с астральной проекцией.

— Я знаю. Но пока нельзя.

— Я вижу, как ты пялишься туда, — зельевар кивнул в сторону угла. — Что там?

Вадим помедлил, обжег своим взглядом и коротко ответил:

— Смерть.

Северус напряженно выпрямил спину и осторожно отложил опустевший шприц, а Вадим засунул в рот ложку с супом, прожевал кое-как и продолжил:

— Но, конечно, его так называть неверно. Это скорее проводник. Тот, кто забирает остатки душевных сил у больных и показывает дорогу душе. У него много имен: шинигами, жнец, Анубис, Самди, ангел смерти… На самом деле, к волшебникам они обычно не суются. Наши душевные силы — это магия, огонь. Огонь не перетирается и не изнашивается. Его можно только забрать полностью. Но, похоже, для этого конкретного товарища тухлые огонечки — это лакомство. Неправильный жнец какой-то. Вот только не обломится ему ничего. Понял? — он улыбнулся в портьеру.

Ангел смерти. Значит, это вовсе не сказки. От осознания, что такое существо находится в одном доме с ними, по спине прошли мурашки, а в желудке словно заворочалась острая глыба льда.

— Значит, этот крест… — Северус оценивающе глянул на сияющее заклинание.

— Ты видишь отгон? — удивился Вадим. — Да. Не позволит приблизиться и добить. Но мера временная. Нужно постоянно быть рядом, чтобы не потухло. Регулус ведь пока сам не может…

Он доел суп, по-плебейски выпив остатки прямо из тарелки, и зевнул. После еды сражаться со сном ему стало труднее.

— Спасибо, Северус, — на губы набежала теплая улыбка, отчего сходство с солнцеликим богом стало почти абсолютным. — И за еду, и за остальное. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Северус забрал протянутый поднос и неохотно отступил к двери. Уходить и оставлять Вадима одного, зная о потустороннем визитере в его комнате, было страшно. Побратим был вымотан, он явно эти два дня не спал, а если и спал, то урывками. Станет ли он подвластен жнецу, ослабев от переутомления? Проверять не хотелось.

Северус понес поднос с посудой на кухню, пообещав себе сразу вернуться.

— Я больше не могу здесь сидеть, миссис Уизли! — долетел до него возмущенный голос Грейнджер из гостиной.

— Я всё понимаю, милая, но потерпи еще немного, — журчала Молли. — Скоро пришлют результаты СОВ и письма, тогда и поедешь. Ты же не заставишь сову лететь за тобой в Австралию?

— Вы ставите сову выше моих родителей?! — взвизгнула Грейнджер.

— Нет! Конечно, нет! Но Дамблдор завещал нам…

Северус едва успел отступить к кухне, когда она вылетела из гостиной. Голова у неё была низко опущена, плечи подняты, руки прижимали к груди книгу, а длинные кудрявые космы закрывали лицо — только глаза воинственно сверкали из-под челки. В ответ на увещевания она гневно фыркнула и помчалась по коридору, больше похожая на молодого злобного бычка, чем на обиженную жертву.

— Мисс Грейнджер!

— Ой, простите, сэр, — чуть не врезавшись в него, девчонка разом растеряла всю свою злость и засеменила. — Вы разбираетесь в проклятьях, сэр. Извините, скажите, пожалуйста, можно спросить?

— Перестаньте лепетать, Грейнджер, — раздраженно ответил Северус. — И говорите четко и ясно.

— Понимаете, так получилось, что мои родители попали под Обливиэйт и забыли меня. В течение какого срока им можно вернуть память?

— При наличии палочки заклинателя безопасный срок — три месяца. Если, конечно, она не повреждена, а тот гений, который решил вычеркнуть из жизни целую дочь, ничего не перепутал, — проворчал Северус и остановился, разглядев, что за книгу прижимала она к груди.

— Сказки барда Бидля? Право слово, я полагал, что с подобной проблемой вы будете изучать что-то посерьезнее, — насмешливо протянул он.

— Эту книгу мне завещал Дамблдор! — вспыхнула Грейнджер, как маков цвет. — И… и вообще, с волшебным фольклором многие чистокровные волшебники плохо знакомы! Вот, например, вы можете сказать мне, что это за символ? Миссис Уизли сказала, что это знак Гриндевальда, но Сириус сказал, что это чушь собачья и это символ гораздо старше. Но он забыл, что он означает.

Она раскрыла книгу, перелистнула страницу и протянула её зельевару. Он скользнул взглядом по треугольнику с вписанной в него окружностью и вертикальной линией и прикипел к заголовку.

Сказка о трех Братьях.

Конечно, Северус прекрасно знал и символ, и сюжет сказки. Как там было?

Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой, и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост. Братья были уже на середине моста, как вдруг смотрят — стоит у них на пути кто-то, закутанный в плащ.

И Смерть заговорила с ними.

* * *

Мысли в голове текли вяло, путаясь. В глаза будто песка насыпали, а к векам приделали свинцовые ресницы. Я тряхнул головой, помассировал уши, пытаясь побороть накатывающий сон, и уставился на темную, закутанную в тени фигуру. Та терпеливо ждала, не приближаясь и не торопясь уходить.

— Ты не имеешь права убивать. Он жив. Уходи.

Ненадолго.

— У него всё еще есть выбор.

Он выбрал. Я иду на его зов.

— Хочешь сказать, он не хочет жить?

Скрип двери заставил меня осечься. Это оказался Гарри.

— С кем ты разговариваешь?

— С пациентом, — брякнул я и снова тряхнул головой. В глазах плясали круги. Сон надвигался с неумолимостью лавины, и мне нужно было срочно глотнуть энергетик.

Гарри сделал вид, что поверил, и просочился в комнату.

— Тебя Сириус послал, да?

— Да, — Поттер оглянулся и, не мудрствуя лукаво, сел на кровать. Луч света прошел прямо сквозь его голову. Я чуть не шарахнулся в сторону и прикрыл глаза, ожидая отвратительного запаха жженой плоти, но Гарри спокойно продолжал: — Он всё еще думает, что ты Регулус и хочешь в своё старое тело призвать постороннюю душу. Я пришел предупредить.