Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Но раздвоение сексуальности и эроса, кото­рое присуще особенно периоду созревания, есть все же переходное состояние: пол в человеке глубже различия тела и души, он связан с той точкой в человеке, где заложена его целостная основа, но пробуждение пола, половое созре­вание поляризует его. Эта поляризация, это рас­хождение (на поверхности) сексуальности и эро­са есть «болезнь роста» и требует постепенного восстановления изначальной цельности. Поэтому жизнь пола может найти свое настоящее выра­жение только в семейной жизни, и вне этого нор­мальная жизнь пола неосуществима. Мы не го­ворим сейчас о девственности, в частности, о монашестве — это есть особый путь в «устрое­нии» пола, и об этом мы будем еще говорить. Нормальный же, обычный путь человека ведет его к образованию семьи, и всякая добрачная или внебрачная половая жизнь не может не иметь тяжких последствий для нервно-психического и духовного здоровья человека. Удовлетворение же сексуальных желаний вне того внутреннего окрыления, какое дается в любви, есть извраще­ние и искажение закона цельности, заложенно­го в нашей душе. Вообще раздвоение сексуальнос­ти и эроса, естественное лишь в период полового созревания, становится дальше тяжким грехом по от­ношению к самому себе.Перед всеми открыт путь правильного и здорового устроения жизни пола — путь семьи, и чем раньше юноши и девушки вступают в брак, тем легче дается им внутренняя гар­мония в их существе.Конечно, в браке выступают свои, новые трудности, об этом сейчас мы пове­дем речь, но поскольку дело идет о том, чтобы дать нормальное разрешение всех тех потребно­стей, которые вырастают из глубины пола, надо признать, что вне семьи это невозможно.

Семья, жизнь в браке дают нормальное раз­решение всех тех запросов и стремлений, кото­рые связаны в нас с полом. Правда, в наше вре­мя стала очень сложна семейная жизнь — глав­ным образом из-за тех экономических трудно­стей, которые чрезвычайно тяжело ложатся на семейную жизнь и создают уже давно очень тя­желый и опасный для жизни народов кризис се­мьи. Однако было бы неверно сводить кризис семьи только к одной экономической стороне — он, к сожалению, гораздо сложнее. Но мы не бу­дем входить сейчас в этот вопрос, так как для нас существенно отметить, что только в браке жизнь пола находит здоровое и жизненное свое реше­ние. Иначе говоря, из этого трудного, а часто и мучительного состояния, в котором пребывают юноши и девушки, единственный верный и здо­ровый путь открывается в браке. И если он по­чему-либо невозможен или затруднен, то все же вне брака нет никакого выхода, нет здоровой по­ловой жизни - здесь все будет не только уклоне­нием от нормы, нарушением здоровья, но неиз­бежно становится извращением, расстраивающим самые основы нашей личности.

Жизнь в браке имеет в себе три стороны — биологическую, социальную и духовную, и все эти стороны не просто даны нам, одна рядом с другой, но при нормальных условиях образуют целостное единство. То раздвоение сексуально­сти и эроса, которое в юности знаменует собою расстройство в сфере пола в этот переходный период, не только здесь совершенно снимается (говорю, конечно, о нормальной семье), не толь­ко дает внутреннюю их соподчиненность, но во всей своей соединенности является источником новых сил, раскрывает новый путь жизни. У апо­стола Павла есть замечательные слова о браке, из которых приведем сейчас только начальные слова. «Тайна сия (то есть тайна брака), — гово­рит апостол Павел, — велика есть». Вот эта «ве­ликая тайна» брака только там и выступает, где уже совершенно преодолено раздвоение сексу­альности и эроса. Где почему-либо это раздвое­ние сохраняется или где выступает только одна сторона (конечно, особенно часто именно сек­суальность), там не только не открывается «ве­ликая тайна» брака, но там и искажается его смысл, топчется самое священное и глубокое в людях и извращается нормальный путь челове­ка. Неправильно отождествлять чистую сексу­альность с «животной» стороной в человеке (у животных нет никакого разъединения сексу­альности и эроса; эрос у них, хотя и очень эле­ментарен, но как еще Дарвин показал, играет большую роль в жизни животных, однако во внутренней нераздельности с сексуальностью), но поскольку эта терминология утвердилась, мы можем ею пользоваться. Мы можем поэтому ска­зать: одностороннее проявление пола в его «жи­вотной» стороне совершенно не раскрывает то, что есть в браке, обедняет отношения супругов и влечет за собой угасание и ослабление высших сил в человеке. А между тем в браке действитель­но питаются наши высшие движения, расцвета­ют лучшие силы в нас.

Те, кто вступает в брак чистым, целомудрен­ным, впервые в браке постигает тайну телесного единства, и от этого в душе рождается новое бла­гоговейное отношение к телу другого, которое становится как бы священным и святым. Как показывает жизнь, именно от телесного сближе­ния в браке (в нормальных условиях) расцветает в душе глубокое, светлое и радостное чувство любви друг к другу, нежное поклонение и глу­бокое чувство неразрывности. Именно здесь, в этой точке, опытно познается правда моногамии (единобрачия), вся неправда разводов. Муж и жена могут принадлежать только друг другу и это встает в сознании не только как требова­ние социальной морали, сохраняющей семей­ный очаг, но и как некая повелительная и глу­бокая тайна, постигаемая в браке. Половое сближение не только не может быть отделено от других видов единения, но оно само создает и формирует законченную цельность всех взаим­ных отношений. Когда между мужем и женой цветет любовь, она сияет во всем и овладевает всем. Малейшая дисгармония в это время пере­живается очень болезненно: невнимание, не­брежность, равнодушие — даже в самых ничтож­ных пустяках — вызывает скорбь, тревогу, мучит и обижает. А когда появляются признаки зача­тия ребенка, тогда отношения мужа и жены еще более укрепляются в любви к будущему дитяти, в благоговейном трепете перед тайной появле­ния нового человека на свет через близость мужа и жены. Тонкость и чистота взаимной любви не только не стоят вне телесного сближения, но наоборот, им питаются, и нет ничего добрее той глубокой нежности, которая расцветает лишь в браке и смысл которой заключается в живом чув­стве взаимного восполнения друг друга. Исчеза­ет чувство своего «я» как отдельного человека, и в больших вещах, во внутреннем мире и во вне­шних делах и муж, и жена чувствуют себя лишь частью какого-то общего целого — один без дру­гого не хочет ничего переживать, хочется все вместе видеть, все вместе делать, быть во всем всегда вместе. Всякая разлука переживается мучительно, как разрыв в этом целостном единстве. Это вовсе не есть торжество сентиментальнос­ти, иронически представленной Гоголем в об­разах Афанасия Ивановича и Пульхерии Ива­новны («Старосветские помещики»); здоровая нормальная любовь мужа и жены не только не нуждается в эгоистическом отделении от других, но наоборот, создает особую чуткость к другим людям. Нежная забота мужа и жены друг о друге невольно и естественно создает такую же не­жную заботу о других людях: сбросив в семье силу эгоизма, и муж, и жена, каждый сам по себе, становится открытым в своем сердце для всех людей. От благостной связанности друг с другом у обоих супругов рождается социальная чут­кость - отсюда величайшее значение семьи в развитии социальных отношений. Для поверх­ностного и внешнего взора эта огромная сила со­циально-творческой обращенности семьи к миру прикрыта (особенно в наше время) внеш­ней экономической отдельностью каждой семьи. Суровые социальные, экономические условия превращают каждую семью в замкнутый мир, со­здают подлинный семейный эгоизм. Все это — следствие влияния внешних условий, не дающих развернуться тем социально творческим движе­ниям, которые рождаются из глубины семейной жизни. И все же, несмотря на силу экономичес­ких и социальных перегородок, источником того тепла, который побеждает холод социальных от­ношений, смягчает их и движет к «братству» (уподобляя социальные отношения тоже семье), является то тепло, которое накапливается у са­мой основы семейной жизни.