Ткачев А.,Соколов В.и др.- Свобода любви или идол блуда

Тайна семьи, о которой говорил апостол Па­вел, есть вообще тайна духовного расширения, которое рождается из самых недр семейной жиз­ни. Конечно, глубочайшее значение имеет здесь рождение детей, которое не только несет с со­бой радость, но и реализует чувство «полноты», которое так ярко выступает тогда, когда муж и жена становятся «родителями»: появление в се­мье детей есть действительно реальное вхожде­ние в сферу бесконечного бытия. От поколения к поколению, от родителей к детям, которым предстоит в свое время тоже стать «родителями», тянется непрерывное единство человечества. Живым свидетельством, живым явлением той бесконечности, которая до преображения космоса во втором пришествии Спасителя раскрывается пока лишь в порядке времени, то есть в смене од­них поколений другими, и является семья. Это вхождение в реальную бесконечность, как она дарована человечеству в его существе, знаем мы все, когда бываем сами детьми, когда, кроме ро­дителей, нас окружают тети и дяди, бабушки и дедушки. Но именно оттого, что это есть беско­нечность на земле, она приближает нас к другой бесконечности — к той абсолютной жизни, све­том которой светится и сам мир, - к Святой Тро­ице. Именно через семью и только через то, что она несет в себе, можно приблизиться к тайне Святой Троицы, к тайнам того, что Троичное Бытие Божие есть в то же время Единство. Имен­но в этом смысле о семье и говорится, что она является «малой церковью»: в ней присутствует Бог, семья становится клеточкой церковного организма, то есть клеточкой тела Христова. От­того в здоровой, правильной семье расцветает в человеке духовная его сторона; как некая «до­машняя церковь» (выражение апостола Павла), семья живет благодатной силой, которая ей да­рована Богом. Здесь, кстати, нужно отметить, что несмотря на постоянные трудности, возникаю­щие в семье из-за внешних (преимущественно экономических) условий, Церковь не повторя­ет для тех же супругов Таинства бракосочетания (как повторяет Таинство покаяния, святого При­частия). Благодать, даруемая в браке, никогда не может быть исчерпана, она всегда пребывает в семье и с семьей. Благоухание такой христиан­ской семьи, ее непобедимая духовная сила сия­ют не только внутри семьи, но выходят и за ее пределы. Те, кому не дано было иметь свою се­мью, духовно согреваются обычно возле чужой семьи, и, может быть, именно таким одиноким людям дано видеть и переживать всю великую правду, всю удивительную тайну семьи - более даже, чем тем, кто имеет свою семью.

Но и в этом высшем своем цветении семья остается цельной. Нет в семейной жизни отдель­ных сфер — отдельной телесной, социальной, духовной близости; здесь одно откликается в другом, одно отражается в другом, все связано очень внутренне и интимно, и какая-либо боль в одной стороне очень чувствительно дает себя знать и в других сферах. Семья есть нормальное раскрытие тайны пола в нас; для семьи, для се­мейной жизни дан нам пол, и все богатство, неиследимая полнота и сила его впервые откры­вается в семье, как своем высшем цветении и выражении. Еще иначе выразим это: вне семей­ной жизни нет и не может быть жизни пола, она может быть тогда только неправильной, искажа­ющей нашу природу и нарушающей законы жиз­ни. Путь чистоты до брака не есть только требо­вание социальной морали, охраняющей семью, но он диктуется самой природой человека. Доб­рачная половая жизнь есть просто односторон­нее и потому извращенное выражение пола и грозит опустошением души и искажением ее внутреннего строя. Мы коснемся этого пункта далее, но еще вернемся к вопросу о семье, в част­ности, к социальной стороне ее.

Семья образует некоторую социальную еди­ницу, здесь как раз действует принцип — «все за одного и один за всех». Если кто-либо в семье болен, то средства всей семьи тратятся на болезнь одного, и никому в голову не может прийти, что это неправильно. В семье может и не быть «об­щей кассы» (если зарабатывают несколько чле­нов семьи), но сущность того порядка, который дан в семье, от этого не колеблется. Это соци­альное единство семьи не устраняет различия ее членов в их типе, в работоспособности, в здоро­вье: каждый трудится в меру его сил. Семья есть некая трудовая единица, а не просто общая и совместная жизнь. Но социальное единство не исчерпывается этой стороной: достаточно вспомнить о том, что есть «честь» семьи, кото­рую блюдут все ее члены, чтобы понять, что при­надлежность к семье, как к социальному един­ству, захватывает и душу, глубоко входя туда, как живой и питательный источник. Дети в семье — не просто предмет забот и тревоги, но они дают семье новый смысл существования, являются источником радости и сил. Любовь к детям дает силы родителям переносить все невзгоды жиз­ни, любовь к родителям светит детям всю их жизнь. Что может быть ближе для каждого чело­века его матери, его отца? А между тем новая жизнь приходит в мир именно через брак, через сближение двух полов. И это значит, что в семье, и только в ней, в глубине пола, открывается ог­ромная творческая сила, которая вносит смысл в нашу жизнь. Не будь полового сближения, не было бы рождения детей; святость последнего, вся безмерная невыразимая радость от детей ос­вящает по-новому смысл пола. Не следует ду­мать, конечно, что пол в человеке раскрывается только в этом: то, что дают друг другу любящие муж и жена есть тоже огромная неизмеримая ценность и сила — смысл пола открыт здесь и в эту сторону. Эти два «конца» пола в нас — обра­зование семьи как социального целого, рождение детей, с одной стороны, и вся духовная содержа­тельность и сила взаимной жизни друг в друге мужа и жены позволяют нам признать в поле начало све­та и творчества, правды и жизни.

пол

Чтобы закончить рассмотрение этого вопро­са, необходимо два слова сказать о монашестве. Монашество есть сознательный уход от жизни пола, и мы чтим монашество за эту его чистоту. Если это так, то не значит ли это, что семья и расцвет пола в семье есть все же низшая форма жизни? Не должен ли тот, кто ищет высшего и лучшего пути, остаться навсегда девственным и жить вне пола? И не значит ли это, в свою оче­редь, что пол дан человеку в мучение и бремя, а не в жизнь и не в творчество?

Было бы огромной ошибкой так думать, и не только потому, что «гнушаться» полом, прези­рать его есть великий грех, осужденный Церко­вью, не только потому, что тайна брака «велика есть», что в браке подается особая благодать (а скверна не может принять благодать), что в се­мье осуществляется «малая церковь». Уже эти соображения освещают возвышенный религиоз­ный смысл брака, и эта точка зрения потому здесь важна, что и монашество чтится именно за религиозную силу его.