Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– Того, что в письме написано, – пояснила я. – Весной будет война.

– С кем? – сестры аж привстали со своих мест.

– Вот чего не знаю, того не знаю.

– А чего тогда говоришь, – упрекнула меня Гертруда, усаживаясь обратно. – Да и нам собственно с того, какое дело. Нас что ли на эту войну попрут? Нет. Вот и незачем дергаться лишний раз.

– Герта, но так же нельзя, – до сих пор Агнесс сидевшая спокойно, широко распахнула и без того большие глаза и уставилась на старшую сестру. – Это же война в нашей стране.

– И что? – не поняла та. – Ты хоть знаешь, сколько таких маленьких войн по всем границам ведется? И ничего.

– А вдруг это не такая маленькая война, о которой не стоит упоминать, – усомнилась я в словах сестры.

– Господи! Есфирь! Ладно Агнесс ничего не знает, но ты то?! – Герта посмотрела на меня в упор. – Маленькая, большая – какая разница?! Сестры никогда в сражениях не участвовали. Да и что вы вообще заладили: война, война! Ее может еще сто раз не будет. До весны ой как далеко! Лучше бы подумали, куда в городе сходим, на что посмотрим.

– Предлагаю в самый центр, а потом определимся, – предложила Юозапа вставая, и вешая мокрое полотенце на край таза. – Денег не берем. Незачем. А то вдруг решим чего купить, так хоть соблазна не будет.

– Девочки, но… – начала я с надеждой образумить сестер, поскольку идти мне совершенно не хотелось.

Гертруда встала, ухватила меня за руки и потянула, заставив подняться с топчана, на который я успела плюхнуться.

– Пошли, пошли. Тоже мне удумала, попасть в самый красивый город в союзе и не посмотреть.

Мы гуляли по Sanctus Urbs уже больше четырех часов и все никак не могли насмотреться на его красоты. Едва вышли за ворота ауберга ордена Святого Августина, так сразу же окунулись в предпраздничную сутолоку улиц. Толпа закружила нас, завертела, увлекая к центру города. Мы крутили головами по сторонам: разглядывали причудливо постриженные деревья перед домами, сами дома, с резными каменными наличниками. Любовались на часовни, храмы, рассматривали скульптурные портики соборов, задирали головы, пытаясь разглядеть их шпили. Все казалось таким невероятным, таким удивительным. Мы купались в перезвоне колоколов, созывающих людей на дневную молитву, тонули в почти что забытой из-за долгой непогоды синеве неба, а потом каким-то непостижимым чудом все же оказались на площади Всех Соборов. Там прошли по всем храмам боевых и духовных орденов, а потом отстояли предпраздничную службу в часовне Великомученицы Софии, даже побеседовали с сестрами, служащими в ней.

– Все, девочки, я больше не могу, – взмолилась я, устало приваливаясь спиной к подножию какой-то стелы. Мы давно ушли с площади и продолжили бродить по городу, любуясь его улицами. Дни пути, проведенные в седле, последняя бессонная ночь и сегодняшняя нервотрепка сказались на мне неожиданно. Еще вроде бы четверть часа назад я была полна сил, а теперь у меня осталось только одно желание: где-нибудь упасть и уснуть.

– Фирь, ты чего? – Гертруда оглянулась и увидела меня опирающуюся на постамент. – С тобой раньше ничего подобного не приключалось.

– Честно? Устала и перепсиховала немного.

– Ой, с тобой каши не сваришь, – выдохнула сестра, подходя ко мне. – И что делать будем?

– Пошли обратно в ауберг, – попросила я, вновь становясь на ноги. – Завтра все еще успеем посмотреть.

– А мы что еще и на завтра здесь остаемся? – спросила у меня Агнесс. Глаза у девочки горели от восторга.

– Придется, – созналась я. – Если б мы сегодня никуда не пошли, я бы успела вытрясти из кастеляна все необходимое для путешествия. А так придется в лучшем случае до утра четвертого ноября ждать. Завтра же праздник покровителя ордена, ему не до наших просьб будет.

– Здорово! – девочка принялась подпрыгивать на одной ноге, радостно хлопая в ладоши.

– Агнесс! – одернула ее Юза, девочка перестала и виновато потупилась. – Ты как себя ведешь?!

– Простите, – протянула она, не поднимая глаз. – Но просто я так рада, что и завтра мы здесь будем. Город такой красивый, я столько всего хочу еще посмотреть.

Юозапа фыркнула, но промолчала, из чего я поняла, что она согласна с девочкой и тоже не прочь провести здесь еще один день.

В обратную сторону направились неспешным шагом, больше разглядывая город, чем возвращаясь в ауберг. Сутолока в городе была невероятная, и, несмотря на близость вечера, нисколько не утихала. Однако особых беспорядков не было. Боевые ордена, поделив город на сектора, следили за спокойствием на вверенной им территории. То тут, то там на улицах можно было встретить тройки, пятерки и даже десятки боевых братьев, которые внимательно наблюдали за бурлящей толпой, пресекая беспорядки при первых же признаках. Мы шли, сталкиваясь с людьми, продираясь сквозь поток пешеходов спешащих во все стороны. Никогда в жизни я еще не оказывалась в столь большом столпотворении в мирное время. Мне приходилось оказываться в осажденной крепости, причем даже дважды, где защитники иногда сидели, чуть ли не на головах друг у друга. Но так, чтоб гигантская масса людей собралась в одном месте только для того чтобы поучаствовать в празднествах?! Такого еще не было.

Оказавшись на очередной площади, когда мы стали огибать группу пилигримов, расположившихся на отдых прямо на каменной мостовой, в меня кто-то врезался. Я рефлекторно перехватила ударившегося об меня, не позволяя упасть и, одновременно удерживая на месте, чтобы не успел сбежать; а то знаю я такие случаи – вечно чего-нибудь не досчитаешься. Оказывается, со мной столкнулся мальчишка – послушник – достававший мне едва до плеча. Он, не глядя, принялся извиняться, но что-то в нем показалось знакомым, и я, ухватив его за подбородок, заставила поднять голову.

– Привет, старый друг, – я узнала в нем того самого послушника из монастыря Святого Варфоломея Карающего.

Парнишка вздрогнул, разглядев, кто же держит его за плечи, и попытался вырваться, дернувшись назад, но я не позволила.

– Ну, ну, – попыталась успокоить я его, не ослабляя хватки. – Ты чего?

– Отпусти, – попросил он жестко, глядя на мне в глаза.

– Ладно, ладно. Будет, – и чуть разжала пальцы. – Ты уж извини, что я тогда тебя так, – попросила я его, а то действительно нехорошо получилось. Можно сказать: оставила ребенка беспомощным. – Надеюсь, тебе ничего за это не было?

Мальчишка шмыгнул носом, немного расслабился, видимо, раздумав убегать, после чего я его отпустила.

– Да нет, – мотнут он головой. – Чего б мне было? Я сам выпутался. Стал бы я дожидаться, пока меня найдут и взгреют из-за вас.

– Ну хорошо, – я мягко улыбнулась, а потом спросила: – Слушай. А ты то сам как здесь оказался?