Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

Паренек, как-то сразу погрустнел, ссутулился.

– Привезли, – коротко пояснил он.

– У-у, – протянула я сочувственно, и выдала свое предположение: – Епископ?

Мальчишка согласно кивнул головой.

– Ясно, – н-да, бедный пацан. Притащили его сюда и бросили. – И что ты тут делаешь? – продолжила интересоваться я. Девочки разбрелись по площади, разглядывая все вокруг.

– Вроде учусь, – совсем уж грустно вздохнул тот.

– А на самом деле?

Парень пожал плечами, а потом в свою очередь спросил:

– А вы что тут делаете?

– Да, по поручению одному приехали, – пространно пояснила я.

– А-а-а, – протянул он, словно я все ему объяснила. – Понятно. А вы завтра на празднике будете?

– Да, – подтвердила я, кивнув.

– Здорово, – почему-то обрадовался паренек. – А хотите, я вам город покажу?

Поначалу я немного растерялась: с чего вдруг мальчишке предлагать четырем совершено незнакомым теткам, причем одна из которых, когда-то огрела его по голове и бросила связанного в кустах, свою помощь. А потом поняла – этот несчастный ребенок здесь никому не нужен. Епископ, видимо преследуя какие-то свои цели, привез сюда, а затем бросил за ненадобностью, и теперь мальчик предоставлен сам себе в полное распоряжение. И теперь он тянется к едва знакомым людям, кто проявил хотя бы малейшее участие.

– С удовольствием! – согласилась я. Парень просиял. – А то мы с сестрами ничего здесь не знаем и ходим кругами.

– Ладно, я вам такое завтра покажу, – сразу начал тараторить он. – И праздничную процессию, которая к Главному собору поедет, и шествие после службы, и…

– Хорошо, хорошо, – поспешила я прервать паренька, пока тот не принялся перечислять все этапы празднеств. – Только ты для начала скажи мне: как тебя зовут? А то получается: мы с тобой давние знакомые, а я до сих пор не знаю твоего имени.

– Марк, – представился он.

– А я…

– Я знаю, вы старшая сестра Есфирь. Еще с монастыря запомнил, – и ухмыльнулся, почесав макушку. Я улыбнулась в ответ.

Ко мне подошла Гертруда, глядя вопросительно.

– Ну что пойдем? – спросила она у меня.

Я кинула, и обратилась к Марку:

– Как мы завтра с тобой встретимся?

Паренек ненадолго задумался, прикидывая что-то в уме, а потом поинтересовался:

– А вы где остановились?

– У августинцев.

– У-у-у! – протянул он, и пояснил, – У нас в ауберге их не любят, – все прекрасно знали, что между орденами Святых Варфоломея и Августина давно идет негласная война. Маршалы и епископы соперничающих орденов постоянно перетягивали одеяло на себя, стараясь по-тихому через третьи руки очернить противника, поскольку Папа этого противоборства не одобрял. Эту же подковерную возню были вынуждены поддерживать и священнослужители низшего сана. – Тогда приходите к триумфальной арке на улице благочестивых Патрика и Сисилии, я вас там буду ждать.

– Где это? – не поняла я, на что мальчишка сморщился и стал пространно объяснять. Однако я снова ничего не поняла, и Марк, махнув рукой, сказал:

– Выходите в десять утра за ворота, лучше уж я вас там встречу.

– Хорошо, – согласилась я. – А сейчас нам пора. До свидания Марк.

– И вам всего доброго, – парнишка махнул рукой и растворился в толпе.

Девочки подошли ко мне.

– Ну что, в ауберг? – спросила я их.

– Да, – кивнула Юозапа, а потом поинтересовалась: – Что за мальчишка?

– Так, один давний знакомый, – улыбнулась я.

– У тебя знакомых по свету, как блох на дворовой собаке, – фыркнула в ответ сестра, ввинчиваясь в толпу, а потом, обернувшись, сказала: – Ну что встали?! Пошли! А то мне уже есть хочется.

Утром девочки разбудили меня рано, еще солнце толком не всплыло из-за горизонта, а они уже принялись крутиться, спорить, и даже швыряться подушками, что для них вообще не характерно. Кстати я и проснулась-то из-за прилетевшей в меня подушки.

– Что за?! – я убрала ее с лица, с трудом разлепляя глаза. Вчера, едва мы зашли к себе в келью, я рухнула, как подкошенная и проспала всю ночь, ни разу не встав.

Сверху захихикали самым натуральным образом, а потом со второго этажа топчана показалась Юзина голова, потом она свесилась чуть ли не по пояс и, ухватив подушку, закинула ее обратно к себе. Я повернула голову: Гертруда смеялась, закрывая рукой рот, но, увидев мое заспанное лицо, не сдержалась и захохотала уже в голос.

– Сестры, какого фига в такую рань? – хрипло выдавила я из себя. – Ведете себя словно малые дети. Поспать дайте.

– Хватит, отоспалась уже, – Юозапа улеглась на живот, и, подложив руки под подбородок, смотрела на меня сверху вниз. – К тому же сегодня праздничный день, нечего разлеживаться.

– Садистки, – с чувством сказала я, протирая заспанные глаза.

Потом посмотрела наверх напротив: Агнесс спала сном праведника, свесив вниз правую руку, и высунув из-под одеяла колени. Вот уж кому возня, затеянная сестрами, не помешала досматривать сны.

– Слушайте девочки, – я зевнула, едва не вывихивая челюсть. – До подъема еще как минимум час, зачем разбудили?

– Побудку уже давно прозвонили, – уведомила меня Герта, отсмеявшись. – А ты даже ухом не повела, спала как убитая.

– А…

– Здесь или встают раньше, или светает позднее, – ответила на мой невысказанный вопрос Юозапа. – Так что нечего бока отлеживать, надо подниматься. К тому же персонально нас кормить никто не будет, так что подъем, и шагом марш в рефекториум.

– Не в рефекториум, а в ремтер, – поправила я сестру, вновь зевая. – Столовая здесь называется не как в монастыре, а как в орденском замке.

– Да мне все равно как она зовется, кормить-то будут только там.

Я села на постели, потянулась, только потом откинув одеяло, опустила ноги на пол; камень был ледяным. Да и в келье оказалось весьма зябко, у меня аж крупные мурашки по телу пошли. Рысцой добежав до таза, я плеснула из кувшина воды и принялась умываться. Бр-р-р. Водичка тоже не лучше. Быстренько сполоснув лицо, я поспешила одеться; хотя утренние процедуры в холодной келье на каменном полу стряхнули с меня остатки сна и придали бодрости, но длить их больше положенного я не желала.

Девочки уже закончили застилать топчаны, и теперь спешно подвязывали кальцони, натягивали сапоги. В келье царило радостное оживление в ожидании праздника.

Гертруда, притопнув ногой, усадила сапог, а после, не вставая с кровати, подняла руку наверх и сдернула одеяло с Агнесс. Девочка, не просыпаясь, попыталась нащупать его, и не найдя свернулась уютным клубочком, в попытке сохранить тепло. Видя, что она не добилась желаемого, старшая сестра встала и принялась теребить Агнесс за нос, толкать в плечо. Та стала вяло отмахиваться от Герты. Тогда она подхватила девочку на руки и, опустив вниз, попыталась утвердить на ногах. Агнесс хотела было прислониться к сестре, но проходившая мимо Юза, ущипнула ее за зад, отчего та взвизгнула, подскочила и махом проснулась.