Эрин Хантер - Тени сгущаются

– Альфа, – только и пробормотала она. При виде Собаки-Солнца за спиной Альфы, сердце Грозы снова затрепетало, но свет Всесобаки был не ярким и обжигающим, а мягким и рассеянным – она только начала взбираться на небо. «Это был сон. Успокойся, Гроза, возьми себя в лапы!»

– Нам надо поговорить, – сказала Альфа.

Гроза уставилась на своего вожака, но морда собаки-бегуньи была непроницаемой. Она молча развернулась и направилась в сторону леса, и Грозе ничего не оставалось, как последовать по стопам её стройных лап.

Воздух под пологом деревьев был зябкий, а свет туманный и голубовато-зелёный, но, по крайней мере, у Грозы было время, чтобы собраться с мыслями и обдумать свой сон. «Счастливчик срывается и погибает… опять. Такое впечатление, будто в моих снах снова и снова оживает тот день на скале, только конец всегда плохой… каждый раз».

– Гроза! О чём ты думаешь?

Осознав, что Альфа повернулась и с любопытством смотрит на неё, Гроза снова встряхнулась:

– Ни о чём, Альфа.

– Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо? У тебя такой вид, будто ты чем-то сильно озабочена…

– Я в порядке. Честное слово, Альфа.

Гроза не решилась рассказать ей свой сон. «Кто знает, как она отреагирует на то, что одна из её подопечных постоянно видит во сне гибель её любимого Беты?.. Она может усмотреть в этом даже признак моей жестокости… я же Свирепая собака…»

– Очень хорошо, – наклонила голову Альфа. – Как прошла охота?

Гроза втянула ноздрями воздух. Как и в разговоре с Хромым, она колебалась. Конечно, можно было бы ответить Альфе честно, рассказать ей, что охота прошла из лап вон отвратительно. Но собаке совсем не хотелось быть доносчицей и отзываться о ком-то плохо. «А, главное, я не желаю быть возмутителем спокойствия в этой Стае!»

– Ты видела дичь, которую мы принесли, Альфа, – уклончиво передёрнула плечами Гроза. – Это была не лучшая из моих охотничьих вылазок. Но я не сомневаюсь, что дальше будет лучше… когда новые охотники приобретут необходимый опыт.

Альфа вперила в неё долгий, пристальный взгляд:

– Хромому ты сказала другое.

Отступив на шаг, Гроза нервно сглотнула: «Откуда ей это известно? Хромой не передавал ничего. Я в этом уверена…»

– Но, Альфа…

– Не допытывайся у меня, как я это узнала, – вскинула свою изящную голову Альфа. – Только учти, Гроза: перешёптывания собак и обсуждение ими других членов Стаи не укрепляют её единство. Если собаки из бывшей стаи Хромого подумают, будто я ценю Колючку и Жука гораздо больше потому, что знаю их дольше, их недовольство может перейти опасную грань. Так что жаловаться на незадавшуюся прошлую охоту другим собакам тебе не следовало! – сурово сверкнула глазами Альфа. – Если собаки не будут меня уважать, порядок в Стае разрушится, как муравейник под когтями Косматого.

Гроза молча рассматривала собаку-бегунью: «Она говорит точно так же как полуволк! Он всегда полагал, что его путь единственно правильный, а его мнение самое верное. И считал, что все должны подчиняться ему беспрекословно, без лишних вопросов…»

– Альфа, – сказала она, наконец. – Извини меня за этот разговор с Хромым. Я не думала, что…

– Ты не поняла меня, Гроза, – ворчливо перебила её собака-бегунья. – Я всего лишь хотела дать тебе один совет: будь осторожна с теми, кому доверяешь. И следи за своим языком. Дротика в Стае больше нет. Ты понимаешь, что это значит?

Гроза медленно помотала головой.

– Это значит, что при первом же случае подозрение всех членов Стаи падёт на тебя. Дай им возможность обвинить тебя в каком-нибудь злодеянии или вступить в схватку с последней Свирепой собакой – и они этим воспользуются. Так что будь осмотрительна в своих словах.

Сердце Грозы упало. Не в силах вымолвить ни слова, она уставилась на собеседницу. Разве Альфа не понимает, что это было бы несправедливо? И не встанет на её защиту, когда другие собаки набросятся на неё? Ведь Альфа – вожак этой Стаи. Неужели она опять не вмешается и отмолчится, если остальные собаки подвергнут её таким же нападкам, как Дротика? Но ответа на свои вопросы Гроза не услышала. Альфа только кивнула, а потом развернулась и неспешно потрусила обратно на поляну.

Гроза так же молча уселась на землю и почесала задней лапой за ухом. В голове, как назойливые мухи, зажужжали неприятные мысли.

«Действительно ли Альфа беспокоится обо мне? Или это просто такой необычный, обходной способ утвердить свой авторитет? – зубы Грозы лязгнули в гневе. – А что, если она использовала Колючку и Жука для того, чтобы докопаться до меня? – облизав челюсти, Гроза почувствовала, как в глубине её глотки застрял раздражённый рык. – А, может быть, Альфа пытается мной манипулировать? Может, это всё ради контроля над Стаей?»

Но кто рассказал Альфе о её споре с Хромым? Гроза была уверена: Третий Пёс Стаи этого сделать не мог. Он всегда отличался благоразумием и сдержанностью. Но если не он, то кто? Кто из собак донёс Альфе об их разговоре?

После вечерней трапезы Гроза, ощущая приятную истому в мышцах и радуясь тому, что боль в плече наконец-то затихла, положила голову на лапы и стала наблюдать за четырьмя щенками Альфы и Беты. Малыши кувыркались и шутливо задирались вокруг старого белого пня. Собака-Солнце уже забежала за деревья, и её свет с каждой секундой всё больше тускнел и обесцвечивался, но Гроза не сводила пристального взгляда со щенков. Хвала Всесобакам, вожаки сегодня ей не поручали присматривать за ними, но малыши играли так энергично, что Гроза испугалась: как бы их потешные бои не переросли в настоящие драки! Тем более, что Крошка находилась в самой гуще порыкивавшего, повизгивавшего и перекатывавшегося из стороны в сторону клубка мягкой, щенячьей шерсти.

Впрочем, наблюдая за щенками, Гроза быстро поняла, что волноваться ей не за чем. Шуточное сражение протекало весело и задорно, и связь между четырьмя щенками одной крови была очень сильной. Настолько сильной, что малыши отлично чувствовали эмоции друг друга. Едва прижатая к земле Крошка протестующе запищала, как Кувыркушка схватил её за шкирку и вытащил из переплетённого клубка тел на свободу. Малышка благодарно тявкнула, лизнула братика и тут же атаковала его снова. Кувыркушка опрокинулся на спинку, извиваясь как червяк и урча от удовольствия. Его рана от лисьих зубов полностью затянулась. От неё даже шрама не осталось.

«Эти четверо щенят всегда будут заботиться друг о друге, – подумалось Грозе. – Они не будут набрасываться друг на друга, как мы с Клыком. Точнее, как Клык на меня, – глубоко в грудной клетке собаки вдруг всколыхнулись грусть и сожаление. – Он был слишком предан Стали. А та заставила его заплатить за эту верность слишком высокую цену. Она убила его…»